(#бытовые зарисовки #из будущего )
Внутри что-то ухнуло и забулькало. Кабаков побледнел и схватился за сердце.
– Что? – заволновались все вокруг.
– В душе что-то, оборвалось, – сквозь щемящую боль в груди, морщась, ответил Кабаков.
– В душе? – задумчиво произнес Кирюхин. – Души нет. Мне мой проктолог сказал. Научно доказано.
– Щемит, – пожаловался Кабаков.
– Это что! Вот у Лимова глаз стеклянный с оптическим прицелом на охоте потерялся. Это я вам скажу неприятность. Двести километров в охотничье угодье пилили, да двести – уже без глаза обратно.
…В местном домоуправление Кабакова осмотрел слесарь-программист Курлыкин. Согнул указательный палец и постучал суставом по ребрам, прильнул ухом к груди и долго слушал.
– Если бы чего забилось, чтобы не проходило, так это может быть, – по научному непонятно заметил Курлыкин. – Если бы булькало или опять же через край переливалось, а так на дом вызывай специалиста. Есть у нас душевный человек – Моисей Семенович.
Моисей Семенович – душевный человек с грустными глазами, вместившими в себя скорбь всех пророков, без слов раздвинул грудную клетку, заглянул во внутренности Кабакова.
– Червячный механизм сдох, – определил он.
– Червячный!? – злорадно пропела теща Ефросинья Власьевна – женщина пятидесяти двух лет, похожая на двадцатипятилетнюю ведьму: хрустальные глаза, фарфоровые зубы, современные кожзаменители – по всему телу ни морщинки, ни складочки, лишь только волнительные выпуклости и впадины.
– Не зря я его всю жизнь слизняком звала, – победно посмотрела она на зятя и дочь.
– У вас устаревшая система, вы на все слишком живо реагируете, – грустно сказал Моисей Семенович пострадавшему.
– У меня там действительно того, червяк жил? – спросил оробевший Кабаков.
– В каждой душе живет свой червячок, – согласился душевный человек.
– А может ему туда чип интуиции вставить. Будет он у нас в казино выигрывать или там, в лотереях участвовать. Все в доме от него польза, – как поборница всего передового предложила теща.
– Мама, да что вы такое говорите!? – всхлипнула плаксивая жена: улыбка Джоконды, глаза Моны Лизы – работа не кисти Леонардо, а скальпеля и лазера пластического хирурга, ваятеля лиц и образов Абдуллы Рахимова.
– Как же мне дальше-то жить? – простонал Кабаков.
– Я вам лампочку туда вкручу, – задумчиво сказал Моисей Семенович.
– А поможет? – с сомнением спросила Ефросинья Власьевна.
– Поможет. Ее можно будет включать и выключать.
…С тех пор в толчее и сутолоке метро, в дождливый день или просто когда было плохо, Кабаков включал лампочку, и становилось у него на душе светло и уютно.
P.S: рассказ ранее публиковался здесь http://www.literatura.kg/uploads/lk_1_2010.pdf
#Дмитрий ащеулов