В глухой деревушке с забавным названием 78-летняя баба Лида ушла на лесные болота за клюквой. Соседи хватились её только на следующий день. Позвонили сыну, тот примчался, но быстро понял, что понятия не имеет, как действовать. Сообщил в полицию, оттуда позвонили нам. С момента пропажи бабушки на тот момент пошли уже вторые сутки.
Я быстро прикидываю свои ресурсы – можно ехать. Ищу напарника. Сразу отзывается Железная Римма – железная, потому что в непростых поисковых ситуациях Римма совершенно неубиваема. Этакая поисковая машина. А ещё Римма очень нравится мне чисто по-человечески. Хорошо, что нашёлся такой напарник.
Наш экипаж приезжает на место сбора последним. Все остальные уже давно в лесу. На часах три ночи. Небо невнятного сине-серого цвета. Белые ночи уже позади, но до августовской густой темноты ещё далеко.
Нашу двойку встречает сонный регистратор Мася, записывает позывные и номера телефонов, выдаёт оборудование и объясняет задачу. Я тычу в экран навигатора, пытаясь понять, сколько нам пилить от штаба до заданной точки. Полтора километра. Мда, ну и начало.
– Свет сказала, чтобы кричали каждые сто метров. Бабушка не то, чтобы глухая, но лучше перестраховаться. Всё. Идите.
Мы входим в лес. Воздух ещё прохладный, но через несколько сотен шагов нам становится жарко. Придётся раздеваться и терпеть укусы насекомых, иначе будет перегрев.
– Ли-да! – кричит Римма. – Баба Лида!..
Тишина.
Над лесом поднимается солнце. Нестерпимо кусаются комары. По моей спине течёт пот.
Сухая земля под ногами скоро сменяется болотистой жижей, и мы идём, погружаясь в воду по голень.
– Лида! Бабуля!..
Нет ответа.
Через три часа у нас заканчивается питьевая вода. Ужасно хочется пить. Ноги горят в высоких резиновых сапогах. Сев передохнуть, мы первым делом снимаем их, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение.
– Мы так далеко, что даже рация не пробивает, – говорит Римма. – Может, уже нашли, а мы и не знаем. Давай быстрее заканчивать и выходить.
Мы выходим к болоту, на котором растёт та самая клюква. Её здесь столько, что хватило бы всем деревенским хозяйкам. Я беру несколько ягод, кладу в рот. Ощущаю во рту терпкий кислый с горчинкой вкус. Жажда немного отступает.
Где ты, баба Лида?..
– Возвращаемся, – говорит Римма. – Нет её здесь.
Ещё несколько раз покричав, мы разворачиваемся и снова ныряем в лес. Римма сердито молчит до самого штаба. Я еле плетусь следом.
У штаба я валюсь на землю и минут десять просто лежу не шевелясь. Сил нет даже на то, чтобы попить воды. Ребята почти все здесь, сушат одежду, жуют бутерброды, делятся впечатлениями после ночи. Мася заваривает чай в большом котелке. Координатор Оля Свет «курит» карту, думает, что делать дальше.
– Так, ребята, – наконец говорит она. – Гениальные идеи кончились. Будем закрывать все участки леса, насколько хватит сил. Давайте, заканчивайте перекур – и в бой.
Поисковые группы уходят в лес. Мы с Риммой выпиваем чай, съедаем по три бутерброда, смотрим друг на друга: ну что, пошли?
Снова лес. Жара невыносимая. Назойливо гудят комары, сочно хлюпает густая болотная жижа. В соседнем квадрате над болотом с монотонным жужжанием летает квадрокоптер. Результата нет.
Поздним вечером, вернувшись в штаб, я валюсь с ног уже окончательно. Железная Римма возвращается в город – утром ей на работу.
– Ну что, Мотылёк? – устало смотрит на меня Оля. – Ты остаёшься?
– Остаюсь, – говорю я. – Но мне надо поспать.
– Иди в мою машину. Я дождусь остальных и тоже пойду подремать.
Я ложусь на заднее сиденье и моментально отключаюсь. Сквозь сон я слышу, как переговариваются поисковики, звонят телефоны. Большинство машин уезжает, остальные устраиваются на ночь. Двое парней ложатся в спальных мешках на голой земле. Оля Свет садится на переднее сиденье машины и прямо так засыпает. Где-то в лесу без воды и еды ночует наша баба Лида.
Утром я просыпаюсь от звука возбужденных голосов рядом. Поднимаю голову – у штаба толпятся оставшиеся с вечера поисковики, соседи и сын потеряшки.
– Что случилось? – подскакиваю я. – Нашли?!
– Бабулю – нет, – говорит Свет. – Но нашли корзину из-под ягод. Соседи уверены, что её, но сын сомневается. В любом случае будем проверять. Давайте по-быстрому перекусывайте и вперёд, отрабатывать соседние квадраты.
Найденная корзина – серьёзный мотивирующий фактор, и уже меньше, чем через двадцать минут, мы выдвигаемся в указанные Олей точки. Идём быстрым шагом, иногда переговариваясь и перешучиваясь. Она должна быть где-то рядом. Она где-то здесь.
– Ли-да! Ба-бу-ля! – звучит со всех сторон. Чтобы не сбивать друг друга с толку, группы постоянно сообщают по радиосвязи о своей работе на отклик. Рация почти не замолкает.
– Ба-ба Ли-да!..
Лес молчит. Через три часа накатывает первая усталость. Через пять никто из нас уже не верит, что этот поиск завершится успешно. Мы останавливаемся на очередной перекур.
– Лиса 12? – в очередной раз просыпается рация. – У нас коптер только что срисовал человека на поле. Срочно надо проверить, вы ближе всех.
– Принимаем координаты, – отвечаю я.
Ребята быстро тушат сигареты и поднимают с земли рюкзаки.
Мы выбегаем из леса. В двухстах метрах от нас по полю идёт фигура в белом.
– Лиса 12 видит человека на поле! – кричу я в рацию. Мы ускоряем бег. Неужели наша? Неужели нашли?!
Через несколько десятков шагов становится понятно, что человек на поле – мужчина. Мы немного сбавляем темп, быстрым шагом идём у нему. Это сын нашей потеряшки. У него растерянный и измученный вид.
– Это вы, ребята, – бормочет он. – Я вот тоже тут... ищу.
Мы докладываем в штаб, разворачиваемся и бредём назад к лесу. Время остановилось. Этот поиск не закончится никогда.
– Штаб вызывает лису 12! – вдруг кричит рация. – Лиса 12, ответьте штабу!
– На приеме, – отзываюсь я. Ну что, что там ещё?
– Мотылёк, ты? – Я слышу в голосе Оли ликование. – Возвращайтесь! Бабуля вышла сама. Она сейчас в соседней деревне, ей уже вызвали скорую.
Секунд на пять повисает гробовое молчание. Потом тишина взрывается смехом, криками, удивлёнными возгласами, вздохами облегчения. Но я ничего не чувствую. Я ложусь в высокую полевую траву и просто лежу. Конечно, когда потерявшийся находится живым, какими бы не были обстоятельства, это огромная радость для поисковика. Я и обрадуюсь, но попозже, потом. А сейчас я чувствую только опустошение. Я тот самый выжатый лимон.
Возвращаемся в штаб. Оля встречает нас, сияя от радости. Я в очередной раз вспоминаю, почему у неё такой позывной. Мне сразу становится хорошо и радостно на душе.
– Сейчас соберём барахло, подкину тебя до города, – подмигивает Оля. А то видок у тебя, мягко говоря, не очень.
Мы садимся в машину, местные выходят нас проводить.
– Спасибо, ребята, – говорит соседка бабы Лиды. – Вы не бойтесь, уж я с неё теперь глаз не спущу, никуда больше одна не уйдёт.
– Да уж вы постарайтесь, – усмехается Свет, заводя машину. – До свидания.
Мы уезжаем. Оля давит на газ, дорога делает крутую петлю, и деревушка со смешным названием скрывается за поворотом.
Полина (Южная), доброволец отряда «ЛизаАлерт»
P.S. Имена и позывные изменены. Все остальное – чистая правда.