После войны, бывших нацистов можно было найти в любой части планеты, США, Канада, Чили, Парагвай, Уругвай, страны Ближнего Востока и т.д. но Аргентина по праву считалась лучшим вариантом. Президент страны Хуан Перон, открыто симпатизировал Гитлеру и даже во время Нюрнбергского процесса, открыто выступал в защиту военных преступников.
Хуан Перон всячески игнорировал любые запросы об экстрадиции военных преступников гитлеровского режима или затягивал процесс на такое количество времени, что разыскиваемый успел сбежать в другую часть страны, а то и вовсе её покинуть.
За исключением массового уничтожения людей и притеснения евреев, в Аргентине нацисты чувствовали себя как дома, их не только никто не преследовал, но и в принципе они жили своей прежней жизнью, ни в чём себя не ущемляя.
У них были свои организации, магазины, компании. Также нацисты не боялись регулярно проводить идеологические собрания на которых обсуждалось восстановление Третьего рейха. Что говорить о собраниях, они даже собственный еженедельный журнал не боялись выпускать.
По прибытии в Аргентину, ODESSA помогла Эйхману найти жильё и подыскала для него работу в токарной мастерской. Проживая в Аргентине, Эйхман наладил связи с бывшими нацистами, которые приехали в Аргентину задолго до него.
Через своих новых знакомых он устроился инженером в строительную компанию, находящуюся далеко от шумного Буэнос-Айреса, что так же отвечало интересам Эйхмана.
Конечно, президент Хуан Перон покровительствовал нацистам, но личной мести никто не отменял, да и о еврейской бригаде «Ханокмин» воевавшей в составе британской армии и специализирующейся ещё во время войны поимкой и похищением нацистов Эйхман прекрасно знал.
«Ханокмин», поначалу только ловили преступников, после чего передавали их либо британским властям, либо союзникам по антигитлеровской коалиции, но после ряда случаев, когда пойманных преступников за недостаточностью доказательства их вины отпустили на свободу, бойцы «Ханокмин» поменяли тактику.
Теперь они убивали нацистов без суда и следствия. Вывозили в ближайший лес, зачитывали обвинение, и приговор приводился в исполнение немедленно.
Помимо «Ханокмин» про израильскую разведку «Моссад», Эйхман тоже знал. Поэтому работа вдали от многолюдных городов более чем отвечала его интересам. Устроившись инженером, Эйхман купил себе небольшой дом в горах, вздохнул спокойно и зажил ничем не примечательной жизнью, провинциального жителя.
За годы жизни в Аргентине, Эйхман в целях конспирации, много раз менял место жительство и работу. Аргентина в то время переживала экономический спад, с работой трудно было всем, включая Эйхмана. Приходилось работать там, где придётся. Несколько раз Эйхман пытался даже организовать свой бизнес. Достоверно известно о двух попытках. Бизнес по разведению кроликов и организация сети прачечных самообслуживания.
Тем не менее все эти неудачи не смущали его. По прошествии двух лет с момента приезда, Эйхман настолько осмелел, что не только перебрался обратно в Буэнос Айрес, но и по неподтверждённой информации решился съездить в Австрию.
В Австрию Эйхман приехал за своей семьей, с которой поддерживал связь. Уже, будучи Рикардо Клементом, он повторно женился на свое жене, которая уже давно для официальных властей объявила своего мужа мёртвым. В июне 1952 года семья Эйхмана бесследно пропала из Австрии.
Исчезновение семьи Эйхмана прошло незаметно для всех кроме одного человека. Симона Визенталя. Симон Визенталь по неподтверждённым данным нелегальный агент Моссада, польский еврей, переживший все ужасы «Холокоста», ему удалось выжить в концентрационном лагере «Маутхаузен». Визенталь решил сделать делом своей жизни поиск беглых нацистов. Он уже давно следил за семьёй Эйхмана, надеясь, что рано или поздно Адольф Эйхман выйдет с ними на связь.
После пропажи семьи Эйхмана Визенталь потерял надежду о поимке Эйхмана, однако неожиданно информатор, которых у Визенталя было огромное множество по всему миру, сообщил о письме, которое попало к нему в руки.
На письме по неподтверждённым данным стояло имя Катарины Вероники Либль де Фихман. Это было полное имя жены Эйхмана. Изменена была только первая буква. Вместо Эйхман, получалось Фихман. Совпадение? С учётом пропажи семьи из Австрии и страны отправления данного письма Аргентины совпадение насторожило и подарило надежду.
Визенталь отправил все данные в посольство Израиля. Однако по невыясненным обстоятельствам, реакции не последовало. Никакой. Скорее всего, подозрения Визенталя сочли необоснованными, а тратить немалые суммы на проверку такой информации правительство Израиля не сочло возможным. За эту версию говорят факты, о которых речь пойдёт чуть позже.
Как бы то ни было в течении 5 лет, про Эйхмана все забыли. Всё изменилось в 1957 году.
Продолжение читайте в следующей статье…