Юрий Михайлович Дормидошин — франт и артист, он играет, где бы ни находился. Он наряжается и наряжает, он обожает женщин — и это взаимно. Дормидошин и понятие «светский лев» — слитные, почти синонимы. Много лет Юрий Михайлович вел «Светскую хронику» на страницах журнала «Собака», а в панорамных окнах его салона красоты на Малой Конюшенной происходили живые сцены из кинофильма «Сладкая жизнь». Сейчас Юрий — один из самых стильных петербужцев и ведущий шоу «Туристы» на СТС.
В солнечный петербургский день мы отправились на фотопрогулку к «Лахта Центру» с героем, чтобы узнать, как быть смелыми и не бояться выделяться из толпы.
Дормидошин любит удивлять. На наш звонок он отвечает: «Будет сюрприз!» И появляется в компании роковой Анны и Василия, алого, как перчик Пульчинелло. Вся труппа, включая Юрия Михайловича, в одеждах от английского дизайнера Джона Александра Скелтона. На Анне — белое платье из шифона, украшенное зубами дикого зверя, на Василии — красный жилет в клетку и бывалое пальто реглан. Cам Дормидошин — в хлопковом, будто у плантатора, одеянии. Гамма соблюдена безупречно.
Дизайнер Скелтон — мастер штучных вещей, изготовленных из старинных одежд или тканей. Всё у него экологически чистое и с историей. К примеру, пошито из французских простыней 19-го века или из сукна с заброшенных складов Дели. Скелтон находит уникальные ткани в антикварных лавках и окрашивает их вручную натуральными красками из ржавчины или старых листьев. Он любит патину, вдохновляется коллекциями музея Альберта и Виктории, манускриптами на санскрите.
— Я потратил все деньги на Скелтона! — восклицает Дормидошин. — Всё что можно скупил в Москве — больше вы не найдете. Ну может, только случайно, парочку вещей, если повезет.
— Русские дизайнеры? — переспрашивает Дормидошин и называет Татьяну Парфенову. Он вспоминает шелковый платок с вышитым Матиссом и вечеринки времен Анатолия Собчака. — Веселое было время! Приезжали Клаудиа Шиффер и Ева Херцигова, мы делали им прически. Я ходил за кулисами и старался подсмотреть подробности фигур. Кое-что углядел! Красивые девушки!
Разговор переходит на современных молодых дизайнеров.
— Они делают такие симпатичные вещи! — говорит Дормидошин и замолкает. Наконец он произносит: — Чтобы жизнь сделать богатой, нужны эстетические рецепторы, невозможно без рецепторов развиваться. Вот у меня прошел страх, появился достаток и протест против серости. Я бы даже сказал, что это была специальная операция в моей жизни, и она началось в пятнадцать лет, когда появился интерес ко второй половине человечества и я понял, как это работает. В детстве я сидел и думал, что где-то я не там нахожусь, а потом стал дружить с девочками. Мне надо было украсить себя и стать конкурентным! — продолжает Дормидошин. — Это война за внимание, а когда есть внимание — нет одиночества. Женщины могут и пожалеть, а ведь это чувство непреходящее, любовь проходит, а сочувствие — нет.
— Эстетические рецепторы выручают. Они даны от природы, ведь красиво жить не научишь. Рецепторы надо стимулировать, удовлетворять, раздражать. Это как голос, который нужно поставить. Надо уметь эпатировать!
— У меня ничего нет, ни соцсетей, ни инстаграма, я берегу себя и свои силы для себя! — говорит Дормидошин о легкости бытия. — Всё — воздух, которым ты себя накачиваешь и держишься на плаву, но кто-то может подойти и ткнуть иголочкой, и всё, нет тебя! Я не хочу быть серьезным и надувать щеки! Я серьгу вставил в пятьдесят лет, чтоб меня не принимали за нормального человека. Жизнь — это вибрация! И дело в энергии заблуждения, — цитирует он Льва Толстого, — энергия заблуждения движет всеми нами, и нужно молиться на людей, которые создают новое своими руками, надо в них верить и тогда все раскроется, расцветет и взлетит!
#lakhtacenter #лахтацентр #спб #санктпетербург #петербург