(ч. I)
Мой следующий рассказ, как бы в продолжение предыдущей истории, но совершенно на другую тему... Как выше упоминалось, в институт я не поступил. Надо было возвращаться домой. Естественно, поездом. В «предварительной» кассе билетов на ближайшие дни не оказалось. Оставался «Х»-вариант: «За час до отправления поезда»...
На следующий день после «лажи», а именно после того, как одного из ярких представителей «малых народов», то есть меня, «раскололи», а потом превратили снова в простого русского азиата (или азиатского русского, как вам будет угодно), собрав своё скромное абитуриентское барахлишко, я отправился на вокзал.
Но ни за час, ни за полчаса до отправления поезда, кроме места в купейном вагоне (50 руб.), ничего другого мне предложить не смогли. Я-то, устраивая в «Доме колхозника» «сабантуйчик», рассчитывал на билет в плацкартном вагоне (34 руб.)! А тут…
Вот это, да! Влип! В кармане – ровно две бумажки (по 25 руб). И всё! А как же еда, курево? Как-никак, а целых трое суток идёт поезд от Москвы до столицы Киргизии, Фрунзе (тогда ещё не Бишкеком она называлась, и поезд не четверо суток шёл, а трое). Во думаю, «день рожденьице» у меня предстоит (как раз на завтра у меня выходил День рождения)! Это что, на абсолютный «тощак» придётся его отмечать?
Крепко тогда пришлось мне почесать свой затылок. Но чеши, ни чеши, а другого ничего не оставалось. Пришлось покупать билет в купейный вагон. На бегу, чуть ли не на последних минутах всё оформил и заскочил в вагон.
Подфартило: купе двухместное, попутчица – миловидная женщина, на вид лет на 5-10, может чуть больше, старше меня. Не слишком общительная. Но туда-сюда, а на столике уже и курица запечённая, и колбаска, и овощи всякие. А у меня-то – «голяк», ноль полнейший.
Под видом "покурить", вышел в тамбур (большинство женщин в те времена не курили). Тут ещё… ужин начали разносить в судках, на огромных, таких высоких решётках, типа этажерки с ручками. Запахи-и-и! … Желудок сам себя переваривать начал. Весь день ведь до этого толком не ел. Решил «задавить» голод куревом. Тогда это было не проблема. «Стрельнул» в своём тамбуре, потом в другом, третьем. Так, пару часов и «проваландался».
- Где вы так долго были? Уже и ужин кончился. – приветливо встретила меня с порога попутчица.
- Да я в вагоне-ресторане «ужинал», потом курил в тамбуре. – ответил ей. А сам, давясь, слюну глотаю. – запах от остатков ужина ещё не выветрился.
Дело к ночи. О всяких там «дорожных романах» с попутчицами наслышан был довольно-таки предостаточно. Тем более, моя попутчица начала слишком демонстративно, как мне показалось, готовиться ко сну. Как потом оказалось, действительно… показалось. Естественно, каким бы голодным я себя не чувствовал (как же можно было «ударить лицом в грязь», когда такой случай подвернулся!!!...), начал к ней «клеиться». Вот тут и… началось!
Какой шум она подняла! … Прибежали проводники. Менты, как из-под пола вагона, появились. Увели меня. А ментам, сами знаете, что надо? Документы они проверили, вещички. «Шнырь», «шнырь» по карманам. Ага, «голяк» полный. Только многозначительно переглядываются.
- Как же, – спрашивают, – студент ты несостоявшийся, домой собираешься доехать? Без единой копейки? Воровать будешь?
Я им всё по порядку и рассказал: про «меркенца», про «за час до отправления», и про «лицом в грязь» тоже. От души насмеялись все втроём. Даже как-то дружелюбно, искренне. Потом один ушёл к проводникам договариваться. А тот, что остался, мне даже «трояк» сунул (Среди них тоже, оказывается, люди бывают).
Вопрос мой разрешили даже как-то слишком просто: меня подселили к мужчине лет, эдак 45-ти, а молодую женщину, что была с ним в купе, переселили к моей бывшей попутчице, так резко превратившейся из вполне миловидной в какую-то страхолюдину... Мужчина этот, мне на удивление оказался поляком, кое-как, больше «на пальцах», объяснявшимся на русском. Чуть позже, когда мы начали друг друга понимать, выяснилось, что ехал он в Киргизию к дочке, которая вышла замуж за русского парня, служившего пару лет назад в Польше.
Кое-как, тоже «на пальцах», я ему вкратце объяснил причину «великого переселения». Он в ответ крепко пожал мне руку. И похвалил похлопыванием по плечу. И особенным, нашим русским оттопыриванием большого пальца руки, вверх. Мол, «Во!», «Во!». Сунул мне «червонец» (10 рублей) и отправил в вагон-ресторан за коньяком. Обмыть, так сказать, поступок настоящего мужчины, то бишь, меня. Все плечи мне обтрепал со словами: Мужик – «Во!»
И понеслось, поехало… все трое суток!!! он вообще (Вообще!) не дал мне даже просто сомкнуть глаза. Если быть совсем точным, двое с половиной суток. Потому что, после первого же «до краёв и с горкой» стакана коньяка я свалился «замертво» (ведь совершенно на голодный желудок), успев перед «отключкой» кое-как ему объяснить, что у «меня завтра День рождения!».
Рано утром разбудил меня тоже коньячный запах, но уже более приятный, какого-то другого элитного коньяка. Под самым носом. С некоторым усилием продрав глаза, первое, что я рассмотрел перед своим взором: стакан, до краёв наполненный коньяком, и кусочек ржаного хлеба с толстым слоем чёрной икры сверху.
- Дждзень рожження! Дждзень рожження! – передо мной стоит этот поляк, улыбаясь во весь рот, кивком головы показывает на празднично накрытый стол и суёт мне в руки стакан с коньяком и ржаной хлеб с чёрной икрой.
Боже!... Такого «вкуснейшего» Дня рождения больше у меня никогда не было, за всю мою жизнь! Тут тебе: и икра чёрная, икра красная, балычок, сервелаты разных сортов, какие-то заморские баночки с непонятной для меня снедью, напитки всякие, импортный коньяк в какой-то бесподобно красивой пузатой бутылке! А тортик! ... М-м-м!!! И всё это, в начале семидесятых! Когда даже просто слово «сервелат» для меня, сельского жителя «из глубинки», было незнакомым.
Где-то ко второй половине дня, когда к выпитому коньячку добавилась, тоже ещё неизвестная мне тогда, водка «Кремлёвская», и ещё какие-то деликатесы, мы вдруг оба почувствовали, что начинаем понимать друг друга!... Хотя он разговаривал вроде как по-польски, а я – по-русски!
Для примера. Снимаю брюки, одеваю трико. Он мне:
- Шо ты, «бжутшцы» други «тшаджешь»?
Я спокойно объясняю:
- Брюки уже помялись, а трико удобней как раз для дороги. В ресторан, что, в трико нельзя сбегать?
Это я к тому, что мои «забеги» в вагон-ресторан стали потом постоянными. Сунет он мне пару-тройку «червонцев», похлопает по плечу: смотри, мол, сам. Я – туда и обратно. Сдачу с «червонцев», какую мне иногда давали, поляк не брал, а всё теребил за плечи (мужик – Во!) и крепко хлопал по моим карманам (раньше в трико карманы были – не то, что сейчас!).
То, что у меня «дждзень рожження», вскоре разнеслось по всему вагону. Какой же русский (да и киргиз тоже) пройдёт мимо «халявы»? И… потянулись к нам.
Станция «Аральское море». Купил поляк РЫБИНУ! Станция «Арысь» – АРБУЗ! Соответственно… и «под РЫБИНУ», и «под АРБУЗ». Некоторые проводники и отдельные пассажиры, считай, «прописались» у нас в купе. А я был… переводчиком! Да! Представьте себе: ни хрена не зная польского, я почему-то его понимал! То ли, действительно, спиртное ломает какие-то языковые барьеры, то ли где-то в моём мозгу в подкорковом слое какие-то спящие гены расшевелились. (В фамилии моей, видно же, прослеживается что-то польское). Но ведь понимал!...
(Продолжение завтра).