Американский сериал «Йеллоустон» от Paramount очень хорошо описывает системное противостояние архаики и современности, причем парадоксальный образом и архаика, и современность выглядят в этом сериале своими полнейшими противоположностями. Выходит сериал с 2018 года, есть уже полных четыре сезона, в главной роли – совершенно легендарный и бесподобный Кевин Костнер.
Жанр сериала довольно трудно определить. Он позиционируется как современный вестерн – ковбои и индейцы в наличии. Но при этом там довольно много социальной драмы, мелодрамы, есть и детективная линия, и линия остросюжетного боевика. Это такой сериал-трансформер, сериал-ребус – превосходное детище метамодерна, при всем этом еще и отлично снятое. Каждый кадр – просто произведение операторского искусства, а от динамики событий просто невозможно оторваться.
В чем же состоит парадоксальность сериала? Ну вот представьте себе – богатое ранчо где-то в горах Монтаны, рядом с известным национальным парком «Йеллоустон». Лошади, коровы, все такое. Дома, сложенные из цельного камня и бревен. Хозяин ранчо мистер Даттон ежедневно объезжает верхом свои владения вместе с работниками-ковбоями. У всех много оружия, кнуты, ножи – опасностей в лесу и горах хватает. Ковбои же по вечерам отдыхают за бутылочкой пенного и игрой в карты. Архаика? Абсолютно.
Кадр меняется, и вот мы видим прекрасно отделанный современный офис окнами в пол. Дизайнерские люстры. Мониторы дорогих компьютеров. Люди в хороших костюмах обсуждают акции, финансы, вклады, инвестиционные проекты. Собираются строить отели и аэропорты. Современность? А что, если не она?
Смотрим дальше и видим, что реальность прямо на глазах выворачивается наизнанку. Грубоватый Джон Даттон весьма радеет не только о собственном, но и об общественном благе, участвует в решении важных вопросов с правительством города и штата, помогает местному шерифу. Его сыновья – полицейский и юрист (полицейский, к тому же, женат на индианке), его дочь – образованный и очень опытный финансист.
Даттон устраивает на ранчо бывших преступников и оступившихся юношей, давая им шанс на новую жизнь, а его управляющий Рип – фактически усыновленный подростком после убийства матери родным отцом. Тактика всех Даттонов – максимально мирное урегулирование всевозможных вопросов, включая земельные споры с соседями-индейцами, переговоры, компромиссы, допустимые законом сделки. Уже не очень похоже на архаику, правда? Тут даже выясняющих между собой отношения ковбоев не подзуживают ради интересного зрелища, а пытаются утихомирить и помирить.
Что же наши прекрасные современные люди в хороших костюмах? А вот они, наоборот – ищут в законах лазейки, чтобы отнять у Даттонов ранчо и построить там очень прибыльный город-курорт. Да-да, прямо рядом с заповедником. В ход идут разные «грязные» методы – от подкупа индейцев и кражи скота до гнобления более мелких ранчерос – соседей Даттонов, а затем – и откровенное насилие. Насилие постоянно эскалирует, и его целью становится полное выживание Даттонов с их земли неважно какой ценой. А Даттонам, в свою очередь, делать нечего – приходится защищаться.
Насилие порождает насилие, и цепь насилия становится практически непрерывной. Бесконечное насилие – это метод архаики, в каком бы дизайнерском офисе она не сидела.