Ей было лет восемь, она ещё плохо ладила с велосипедом. Поэтому когда на деревенской щебёнке водитель встречного грузовика решил пошутить и сильно «вильнул» в её сторону, она неуклюже съехала с обочины вниз по довольно крутому склону и, не сумев вовремя притормозить, упала на кучу угля, испокон веков лежавшего у МТС. Испугалась по-настоящему, только доехав до дома. Начало тошнить и трясти так, что она кое-как сползла с велосипеда и опять упала на уже разбитые коленки. Дальше обнаружилась глубокая рана на правой ладони, в которую к тому же набился уголь. То, что было потом, она помнила смутно. Отец, спрашивающий у неё: «Какой у него был номер?.. Хотя бы какие-то цифры?». Плачущая бабушка. Мрачный дед, отмывающий от засохшей крови велосипед. Деревенский врач тётя Зина, жена дедушкиного родного брата, делающая ей уколы. Прабабушка, каждое утро собирающая в пойме речки под мостом молодые лопухи, – с ними делали компрессы. И – за две последние августовские недели почти всё прошло. По уговору с остальными членами семьи маме говорить ничего не стали. Отец ходил всё-таки к председателю колхоза. Какой-то мужик вроде появлялся потом, приносил ей конфеты, но это так, смутно. В её детском миропорядке взрослому, бросившему без помощи ребёнка, места не было.
Она очнулась. Ну, здрасьте!.. Самое время впадать в воспоминания – перед зеркалом, с тушью для ресниц в руках, собираясь на работу. И почему вспомнилось именно это?..
В результате из дома она выскочила позже, чем надо бы. Погода никак не располагала к ускорению – подтаявший лёд, дождь, переходящий в снег. Когда она насколько возможно быстро подходила к пешеходному переходу, мимо промчалась на дикой скорости иномарка. Ничего предпринять она не успела – грязная жижа из-под колёс окатила сумку и пальто…
«Терпимо, – подумал он – как говорится, “спасибо, Господи, что взял деньгами”». Можно было вздохнуть спокойно – на этот раз опять обошлось. Он сделал большой глоток крепкого кофе из кружки. Вспомнил, как Старшая однажды, случайно глотнув из его бокала, кричала: «Ты с ума сошёл? В твой кофе, как в сметану, можно ложку ставить! У тебя же сердце!..» «Поэтому там три ложки сахара», – сказал он. Она в ответ только раздраженно махнула рукой. Да, сердце… Оно и Здесь – не болит, конечно. Но дрожит, как плохо пригнанное к раме стекло, когда со Своими может что-то произойти. Теперь это его Работа – самая лучшая из всех возможных. Он был взвешен и найден… Разным. Но за то, что он делал Там, Здесь ему было позволено делать то же. Лучшего он не мог и желать. Он помогал в меру своих возможностей или – если возможности были ограничены – поддерживал: посылал лёгкие сны, смешные воспоминания, звонки друзей.
Всё остальное, что Там считалось заботами и трудом, Здесь было в радость и удовольствие. Он строил деревянный Дом, растил Сад. Отыскался даже Яшка, некогда ставший новогодним угощением из-за своего скверного характера: он паталогически не выносил мужчин, мог подкрасться и ущипнуть за что придётся. Теперь он со своей крепкой гусиной семьёй обитал на лужайке у Дома, при встрече лишь изредка вытягивал шею и угрожающе шипел – выдерживал характер. А чаще смотрел понимающе – как хозяин и семьянин: мол, тоже бдишь? Случалось, приходил, когда он сидел на лавочке у Дома, и клал голову на колени ему, как когда-то в своём гусином детстве – Младшей, к которой был привязан прямо по-собачьи.
Собака спала рядом, на веранде – в лужице света под окном. Он звал её прежним именем, она сама его выбрала – из тех, что были у неё Там. Он помнил, как удивился, когда она встретила его первой. Повизгивая от радости, запрыгнула на колени, лизала лицо и руки. По большому счёту, удивительного в том, что Собака оказалась Здесь, было мало – Там она любила всех Своих преданно и самоотверженно. Если все вместе шли по улице, бегала от одного к другому, проверяя, все ли на месте, заглядывала в глаза; плакала, как человек, если кто-то уходил. Семья три недели пыталась вытащить Собаку из «чумки», последнюю ночь Старшая носила её на руках. Когда усыпили, у жены случился гипертонический криз, а у Младшей, кормившей совсем маленькую Внучку, чуть не пропало молоко. Сейчас, во сне, Собака поскуливала и мелко перебирала лапами. Вполне вероятно, что именно в этот момент Там новая собака – такс, который пришёл после его Ухода, натягивая поводок, тащил упирающуюся и бранящую его Младшую в сторону от нахоженной дороги якобы по своим собачьим делам. Очень возможно, что промочит ноги, зато не упадёт, споткнувшись о скрытую заснеженной наледью железку. Когда-то Младшая забрала Собаку за десятку у алкоголика, и Собака подтолкнула такса в нужный момент: «Чего стоишь, дурень?! Догоняй!» Такс бросился вслед за уезжающей машиной. Младшая сказала: «Нет, я так не могу», машина остановилась, и два любящих существа обрели друг друга )))
Там тоже спали – Внучка и двухгодовалый Правнук – лобастый, с ямочками на щеках. Жена, стоя у окна, вглядываясь в утреннюю непогодь, думала обо всех, молилась своими словами. Здесь лёгкий утренний ветерок перебирал лепестки её любимых разноцветных маков.
Старшая, выйдя из трамвая, поскользнулась, но удержалась на ногах. «Корона не упала?» – по привычке насмешливо поинтересовался он. «Да ладно! – ответила она, полагая, что разговаривает сама с собой. – Сидит как влитая!..»