Люблю тебя, начало мая, за то, что дачи нет вообще… Каюсь — не люблю дачный труд, не люблю копаться в земле, не люблю сажать грядки весной и собирать урожай осенью. Не люблю. Оттого странно мне каждое начало мая наблюдать, как стройными рядами толпы абаканцев маршируют… Нет, не на первомайскую демонстрацию, а на остановку общественного транспорта, чтобы там, толкаясь локтями и едва дыша от духоты, занять заветное место в автобусе и доехать до отдаленного дачного поселка.
Детская травма
Все детство я провел в сельской местности. Учебный год в селе Чикола, что в Северной Осетии, а летние каникулы — в маленьком поселке Шахта-153 на Украине. Как вы понимаете, и там, и там главным достоянием, наряду с крупным и мелким рогатым и не очень рогатым скотом, были огороды. Да что там огороды — огородища!
Времена были не то чтобы безоблачные — 90-е, развал СССР, дефицит, «шоковая терапия» Гайдара. Так что земледелие превращалось в основное средство выживания в дивном новом постперестроечном мире. Считаем. В Осетии у нас был один, огромный по Сибирским меркам и средний по кавказским, огород прямо за домом. Там росло все: картошка, капуста, кукуруза, фасоль, морковка, огурцы, помидоры, перец… Чего только не росло. А еще по периметру мои предки посадили целый сад: слива, алыча, яблоки, орех, чернослив и так далее.
Но мы же считаем? Так вот, помимо домашнего огорода было у нас еще два участка — тоже весьма немаленьких — исключительно под картошку. Там тоже комплекс работ, как вы понимаете, тот еще. Кстати, в Сибири не знают такой прелести, как колорадский жук, борьба с которым — отдельный вид насилия над человеком. Но перемещаемся на Украину. И что бы вы думали? Там тоже три участка и один палисадник, а еще куча деревьев в ограде. Красота неописуемая!
Не спорю — осенью все это многообразие было поистине райским, но ведь за каждым растением надо было ухаживать — сажать, поливать, полоть, окучивать, обрезать, белить… Труд, бесконечный труд, которым занималась вся наша семья. И если вы думаете, что нас — мелких — сия чаша миновала, то вы ошибаетесь. Нет, конечно, мы не пахали, как взрослые, но свою лямку тянули.
Кстати, совсем забыл, что помимо уже перечисленного работали мы еще и на общественных, скажем так, полях. В Осетии нашей школе выделили поле, которое нужно было убрать в обмен на запас продуктов для школьной столовой, а на Украине от нехватки денег наша бабушка, а вместе с ней и мы, нанималась на колхозное поле полоть подсолнечник, чтобы получить запас растительного масла на год.
В общем, часть моих детских воспоминаний связана с уборкой бодылей, оставшихся после уборки кукурузы; со сбором колорадского жука (кстати, мне до сих пор кажется, что он пищит, когда его сжигаешь); с бесконечным мельтешением тяпки и вечно грязными руками. Нет, потом, конечно, приятно достать из ящика зимнюю грушу под Новый год или поколоть грецкие орехи. Но все же сельский труд я с тех пор недолюбливаю.
Дачников уважаю, работать умею, сельское хозяйство ценю, но дачу недолюбливаю.
Неудавшийся эксперимент
При этом надо сказать, что уже во взрослом состоянии, будучи отцом двоих детей, я решился на авантюрный эксперимент. Тесть предложил завести дачный участок на три семьи — мол, чисто под картошку. Чтобы не покупать ее, любимую, потом втридорога. Я согласился. А чего нет, если только картошка? Посадил, прополол два раза, окучил. Полил несколько раз. И все. Тем более, что нас там несколько человек — одних мужиков только три штуки.
И вот весенним майским днем мы в количестве пяти человек погрузились в автомобиль (что немаловажно для дальнейшей истории — не мой) и отправились в прекрасный массив под названием «Калягинские холмы». Там тестю кто-то отдал участок, и вот мы героически взялись его осваивать. Руки-то помнят.
До сих пор не могу понять — хоть убейте! — как планы по посадке «чисто картошки» вдруг трансформировались в «картошку и лучок», а потом в «картошку, лучок и еще пару грядочек». В конечном итоге пара грядочек превратилась чуть ли не в полтора десятка. Ладно — посадили и посадили. Самое интересное началось потом: как-то так получилось, что сколько бы мы ни ездили на дачу, к 11–12 часам приходилось уезжать. То у кого-то работа, то у кого-то здоровьице, то какая другая оказия. И каждый раз времени хватало только на грядки, изредка на ряд-другой картошки.
Но ради этих трех-четырех часов приходилось сжиматься до состояния ниточки, чтобы влезть в автобус. А сколько тычков я там получил то тяпкой, то лопатой — вообще молчу... Потом грянул отпуск — мои сотоварищи по дачному счастью пообещали, что все сделают, и я со спокойной душой отправился на Черное море.
Но вот я возвращаюсь из отпуска, приезжаю на участок, и меня встречают убранные грядки и трава в мой рост на месте картошки. Опуская междометия, разведение рук, пожимание плечами и немного нецензурщины, подытожим — посадили пять ведер белорусского золота, а собрали шесть. В общем, эксперимент был признан неудавшимся, экспериментаторы — горе-дачниками, а дача вернулась к прежнему владельцу.
Ради интереса я потом как-то сел и посчитал. Так вот, если суммировать все траты — на семенной материал, на топливо, на собственные трудозатраты (а это тоже надо считать), то получится сумма, которой хватит как раз на тот урожай, который мы бы собрали с этого несчастного участка. Так что овчинка выделки не стоит, по крайней мере по моему личному мнению.
С той поры дурных мыслей о том, чтобы завести дачу, у меня больше не было. Покупаю, что нужно, на рынке. А осенью и покупать ничего не надо, поскольку те друзья, коллеги и знакомые, которые все же дачку не бросают, начинают судорожно искать, кому бы отдать лишние огурцы, кабачки и прочую поросль. И такой вариант меня вполне устраивает.
Нет, конечно, порой я думаю о том, что построю однажды дом с большим участком земли. Но на этом участке не будет ничего кроме газона, пары деревьев для тени и беседки для отдыха. Все остальное — не ко мне.
Анзор САБАНОВ
Фото из открытых источников
