Распахнулись глаза, пробежались вокруг и за кругом,
Аромат доброты показался подозрительным плутом.
Тело клином в кровать, нет сил для пугливых оваций,
И не выразить слов и не выразить должных эмоций.
Только образ за дверью явился, приблизился тихо:
— Ты проснулось, дитя, ох, какое же все таки диво!
Отдохни хорошенько, поешь и покушай без спешки,
И тогда ты спокойно вернешься домой без оглядки.
Глазки, что иссохли от жажды, размякли нежданно,
Полились вдруг слезы, сильнее, чем спад водопада.
Сердце сжало в кулак, не стучит, исстрадается болью,
— У меня нет дома… — дано слово копленному горю.
Добродушный старик не сдержался и резко сорвался,
Одарив вдруг дитя тем теплом, без которого счастья,
Не видать. Мальчишка сменился, ведь сейчас и потом
Он, обезумевший волк, что стал прирученным щенком.