Пока живы родители и учителя - создаётся иллюзия, что ты ещё ребёнок и надёжно защищён от вредного воздействия окружающего и не всегда доброжелательного к тебе мира. На днях умер мой классный руководитель - Василий Феоктистович. Царство Небесное ему! И, поминая его добрым словом, хочется записать несколько уютных историй из школьного детства.
5-ый класс. 1 сентября. Мы только вернулись после летних каникул в воодушевлении. Стоим на школьной линейке и ждём, когда раскроется интрига. Кто же будет нашим классным руководителем? И вот к нам направляется седовласый, но ещё бодрый и нестарый мужчина в строгом костюме и почему-то с коротким галстуком. Историк.
Поражаемся на каждом уроке. Обижаемся. Стали посмешищем для всей школы: в каждом классе - староста, заместитель и т.д. А у нас висит на всеобщем обозрении: президент, премьер-министр, министр культуры и т.д. Те, кто постарше, заходят в класс и начинают потешаться над нашей социальной иерархией.
Потом Феоктистыч ходит с нами на уборку кормовой свёклы - первый год нас осенью отправили на помощь совхозу. Работает наравне с мальчишками, никогда не стоит, не отходит от ребят. Ведь все с острыми тесаками - а этой 5-ый класс. Временами рассказывает смешные истории. Но получается как-то неумело, зато душевно.
Привыкаем и принимаем.
Показывает нам каменные топоры, которые нашли во время вспашки совхозной земли. Он их очистил, соорудил для них застеклённую витрину. Это первый музейный экспонат в нашей новой школе.
И как жаль, что историю мы по глупости не любили! Класса до седьмого учили, сдавали экзамены, слушали его шикарные рассказы, которые далеко выходили за пределы программы. Иногда читаешь учебник - а там ни одно слово не повторяется из увлекательной лекции учителя.
Подростковый возраст тоже внёс определённые коррективы в отношении класса к нему. Глупые мы были и пытались даже спорить с ним. А Феоктистыч с самого начала установил демократию в наших отношениях. Помню, ругает он кого-то из класса за то, что сбежал, а Ленка делает замечание: "Вы сами распустили! Не умеете Вы руководить!" Феоктистыч молчит, но чувствуется, что ему обидно.
В старших классах история нас не интересует. На уроках весь наш небольшой класс сельской школы (11 человек) поделён так: на левом ряду - 5 мальчишек, на центральном - только учительский стол, на правом - 6 девчонок. И все занимаются чем угодно, только не предметом. А учитель расскажет новую тему, покажет на карте самому себе и ходит потом по классу, круги нарезает.
В 8 классе случай такой был, тогда казавшийся комичным, но теперь я понимаю, что ничего забавного не было. Он нам пол-урока рассказывал про Джузеппе Гарибальди. В красках описывал восстание. И после лекции спросил, в надежде, что кто-то заинтересуется, есть ли вопросы. Ольга, сидевшая на второй парте, решила проявить участие. Она подняла руку и спросила: "Кто такой Джузеппе Гарибальди?" Василий Феоктистович не разозлился, а начал тезисно рассказывать об этом герое.
Ни у кого другого мы себя так вольготно не чувствовали. А он, наверное, нас любил и особо не делал замечания. Думаю, что это из-за мягкости характера. Историю, конечно, приходилось учить всё равно, но до сих пор жалею, что в школьные годы так много упустила из его лекций.
Наверное, тогда он был поклонником гуманистической педагогики. Иначе как объяснить его терпение? Его великодушие по отношению к своим оболтусам. Но, видимо, мягкость привела его к бутылке.
Дошло даже до того, что он позволял себе прийти на урок под градусом. И тогда начинались поистине задушевные беседы. Он обещал каждого из нас пристроить в университет, где у него друг был деканом факультета. У каждого спрашивал, куда собирается поступать. И даже что-то записывал. И нам, уже старшеклассникам, было совсем не смешно, а как-то печально видеть падение нашего учителя.
Естественно, что эти выходки стали известны администрации, его на время отстраняли от преподавания. И мы даже думали, что до 11 класса не продержится. Но, Слава Богу, он нас выпустил. Мы отгуляли замечательный выпускной. Всё как положено. Он для каждого из нас сочинил стихотворение, дарил книги из личной библиотеки. И не ушёл домой, как все учителя после праздника, а пошёл с нами встречать рассвет в поле.
И мы, и наши родители были ему очень благодарны за то, что не отказался от нас, что довёл до выпуска, что был с нами очень добр. И его педагогическая карьера в нашей школе закончилась после выпуска. То ли сам ушёл, то ли уволили - история умалчивает.
Сейчас сложно сказать, почему он был с нами так мягок и деликатен, иногда казалось, что "бесхребетен", но уверена, что именно нашему классу это было только на пользу, потому что всё обучение, по моему убеждению, зиждется, в первую очередь, на личности учителя.