Да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе.
Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого.
Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки.
Аминь »
( Святое благовествование от Матфея, 6:9-13 )
«Отче наш, сущий на небесах!»
Отец наш истинный исходит не со земной плоти, не "начинается" «во теле мирском»; Господь наш - трансцендентный Исток миротворения, пребывающий во «тонком времени» высших сфер Духа, «образами и подобиями» которого и являются человеки, посему и способные взывать ко своему Истоку во великой молитве сердца, начинающейся с бытийственного приятия своего небесного Отче.
«Да святится имя Твое»
Молитвенное обращение к Истоку начинается со приятия его символа - имени Господнего - во тотальной смиреной умственной тишине взывания, растворяющей собственную «я-йность» и взывающей "во духе" из божественной сути «образа и подобия» Творца - богочеловечности.
Всецелостное приятие святости имени Господнего — растворяет иллюзорную самодостаточность и обращает душу ко своему истинному Хозяину — Отцу неба и земли — Творцу вселенского мироздания.
«Да приидет Царствие Твое»
Означает вопрошание души ко Небесному праву существа человеческого как «образа и подобия» - возыметь и на Земли прямую власть Господа нашего, по великому завету «прилагаемых инструкций ко проекту человека»; священное право иметь власть, ставящую сознание Божественной присутственности во человеке — превыше всех иных ценностей и ранжиров бытия и способную соорганизовать земное телесное сопребывание душ человеческих "симфонической литургией" великого Божиего братства со-возлюбленности людской, видящей друг во друге живые "иконические образы" нашего единого Отче.
«да будет воля Твоя и на земле, как на небе»
Молитвенное взывание ко снятию завес неведения собственной Божественной природы, слома «забвенной печати греховности» находящихся «в оковах» плоти душ; возвышение сознания ко своему Истоку с "требованием" услышать её пронзающий вселенский крик мирского отчаяния и молитвенной просьбой о преображенном снишествии безотносительной любви в сердца всех Божиих детей.
«Хлеб наш насущный дай нам на сей день»
Вопрошается о духовном и земном хлебах «нынешних» - достаточных и необходимых для явленной во теле богочеловечной души; достаточных не только для биосоциального поддержания жизни человечества, но и для «денного и нощного» праздненства во любящей красоте богоприсутственного жития.
«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»
Молитвенное взывание о снисхождении превышней благодати Господней, открывающейся лишь по пришествии способности ко всепрощающей любви, способной безостаточно растворить тягучие "злобы дней и ночей земных" и явить чудо преображения "себялюбия во боголюбие", приоткрыв благость Господнюю во "скрижальных" сердцах.
Во эзотерической сердцевине «взывания ко всепрощению» лежит "первопрестольное" право чистого человеческого сердца на «абсолютное грехоотпущение» как дитяти Творца, лишь по воле Отца небесного явившегося во мир сей.
«И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого»
Взывание к тотальной чистоте души, коею не могут «ни отвратить, ни совратить» никакие ментальные, социальные и материальные искушения «эго» и лукавства «самозванной» умственной псевдо-мудрости.
Во эзотерической сердцевине — происходит вопрошание о Божественной присутственности — состоянии, в котором человек «воочию» проживает явленным «образом и подобием» Творца — пребывая во блаженной красоте величественного праздника богоприсутственного сознания.
«Ибо Твое есть Царство и сила и слава вовеки»
Завершается великая молитва вселенским возвещением - единственный Хозяин всего и вся — есть Бог; и все иные «хозяюшки» лишь искушения «от лукавого ума и гордынного эго».
Во эзотерическом смысле возвещается — единственная доподлинная реальность — есть Бог, всё иное — лишь протяжённые во пространстве-времени отражения Божией силы и славы, высшие из которых, являясь «образами и подобиями» - способны пребывать во блаженной любящей красоте богоприсутственности.
«Аминь»
Возвещает о тотальном бытийственном богоприятии - великой мистерии возвращения Божиего-Богу "образом и подобием" — существом человеческим - и обретении "сотериологической эсхатологии" богочеловечности во мире сём "не от мира сего"...
