ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. НАЧАЛО
Тяжелым было послевоенное время. Но люди радовались победе, тому, что остались живы. Они с энтузиазмом принялись восстанавливать страну. И как никогда хотели жить и любить. Сколько любящих сердец соединилось, сколько свадеб было сыграно в те годы...
Всю войну Алексей, выпускник мединститута, служил в действующей армии. Вернулся на Сходню - родину отца, устроился в сельскую больницу. Там и познакомился с Верой, когда она пришла на прием. Молодые люди полюбили друг друга.
Родилась дочь. Ей дали певучее имя Елена, ласково - Аленка. Девочка росла милой и хорошенькой, как кукла. Мать не могла на нее наглядеться, а отец рассказывал о дочери коллегам, и его глаза лучились счастьем.
Однажды Вера гуляла с дочкой. От толпы женщин в цветастых нарядах отделилась одна. Старуха цыганка с дикими черными глазами. "Женщина, дай детям хлеба. Всю правду скажу, не пожалеешь.". Вера достала из сумки буханку, отломила часть. Цыганка продолжала: "Дочь твоя проживет два года. На третьем умрет." Заметив побелевшее лицо матери, добавила: "Здесь умрет. Возродится иначе.".
Вскоре родился малыш, Мишутка. Спокойный, сопящий, как медвежонок. Аленка деловито помогала маме ухаживать за братом.
В тот день Вера хлопотала на кухне - ожидала родителей в гости. Мишутка спал на крыльце в коляске, а Аленка играла в куклы. Взяла скакалку и, подпрыгивая, подошла к брату. Прыгать надоело. Намотав скакалку на руку, принялась ею вертеть. Что понимала двухлетка? Забава кончилась, когда деревянные ручки с размаху впечатались в висок спящего малыша. Чувствуя, что случилось что-то страшное, девочка скользнула в комнату и забилась в угол. Мать подошла к кроватке...
От крика содрогнулись земля и небо. Держа сына на руках, Вера кричала. Так кричат под разящим ножом убийцы. Так кричит потерявшая дитя мать. Сбежались соседи. Скорая помощь увезла упавшую замертво мать. Другие службы забрали тело. Срочно вызванный отец за руку выволок дочь на середину комнаты. Соседка бросилась между ними. Алексей внезапно обмяк и, закрыв лицо руками, осел на пол.
А потом... Отец держался, но нервы матери сдали. При виде дочери ее глаза загорались ненавистью. Материнский инстинкт брал свое, она прижимала ребенка к себе, осыпая поцелуями. Но снова вздымалась черная волна, захлестывая разум.
Аленка продолжала ходить в садик. Воспитатели относились к ней с теплотой и нежностью, как ни к кому другому. Но боль в сердце теперь не отпускала ее. Будущее семьи оставалось неопределенным, но вмешалась судьба.