Ирина Прохорова дала интервью журналисту Илье Шепелину о теории малых дел, человечности и ответственности, русской культуре и надежде. Терапевтическая беседа с приятным бонусом – Ирина Дмитриевна рекомендует 5 книг, которые стоит читать в непростые времена. Список to-read – в этой статье и в видео с 54 минуты. 1. Андрей Зорин. «Жизнь Льва Толстого. Опыт прочтения» В каком-то смысле это краткая биография Льва Толстого, но совсем не только. Она показывает, насколько этот великий мыслитель актуален для современной повестки. И интересно, что то, что современники Толстого считали старческими чудачествами – его специфический пацифизм, то, что мы сейчас назвали бы дауншифтинг, его экологические размышления и масса других идей, в том числе проблема морали, – вдруг оказывается, что ровно сейчас общество начинает об этом серьезно говорить. 2. Николай Эппле. «Неудобное прошлое» Первая в России – а может быть, и не только в России – попытка сравнить тоталитарные и авторитарные режимы в разных стра
Ирина Прохорова дала интервью журналисту Илье Шепелину о теории малых дел, человечности и ответственности, русской культуре и надежде. Терапевтическая беседа с приятным бонусом – Ирина Дмитриевна рекомендует 5 книг, которые стоит читать в непростые времена. Список to-read – в этой статье и в видео с 54 минуты.
1. Андрей Зорин. «Жизнь Льва Толстого. Опыт прочтения»
В каком-то смысле это краткая биография Льва Толстого, но совсем не только. Она показывает, насколько этот великий мыслитель актуален для современной повестки. И интересно, что то, что современники Толстого считали старческими чудачествами – его специфический пацифизм, то, что мы сейчас назвали бы дауншифтинг, его экологические размышления и масса других идей, в том числе проблема морали, – вдруг оказывается, что ровно сейчас общество начинает об этом серьезно говорить.
2. Николай Эппле. «Неудобное прошлое»
Первая в России – а может быть, и не только в России – попытка сравнить тоталитарные и авторитарные режимы в разных странах, причем это не только европейские страны. Это и Аргентина, Япония, Испания, Германия, Италия и Советский Союз. Эппле пытается показать, как сложно работать с этой памятью. Практически, за исключением, наверное, Германии, ни в одной стране не был найден этот волшебный ключ, который открыл бы эту потаенную страшную дверь памяти.
3. Эмманюэль Фюрекс. «Оскорбленный взор»
Фюрекс показывает, что в течение очень долгого времени с Великой французской революции власть менялась каждые 15 лет, и общество было очень расколото. Возникло такое явление, как идеологизированный быт. Граждане пытались выразить свои политические воззрения и симпатии очень разными способами: одеждой, цветом одежды, цветом кокард, навязыванием определенных ленточек… Книга невероятно увлекательная, местами очень смешная, но поучительная.
4. Лев Гудков. «Возвратный тоталитаризм»
Это попытка ответить на вопрос «Почему тоталитарное сознание и способы правления так успешно вернулись в Россию?» И Лев Гудков, известный социолог, пытается показать, выдвинуть свои теории, какие процессы происходили с конца 90-х годов, каково было сознание разных социальных групп и почему обществу оказалось комфортно возвращаться к таким привычным схемам существования.
5. Евгений Добренко. «Поздний сталинизм»
Тотальное описание последних послевоенных 8 лет Сталина… То, о чем говорит Добренко, мне кажется чрезвычайно важным, потому что этот период обычно меньше всего изучается. Чаще всего внимание привлекают 30-40-е годы, идея расцвета сталинизма. Но Евгений Добренко считает, что вот эти мрачные послевоенные восемь лет, они и оказались той матрицей, на которой сложилось позднее советское общество. И мы живем до сих пор в параметрах позднесталинисткого общества