Опубликовано 03 февраля 2011
«Прибайкальская кадриль» - очередная премьера драмтеатра – вызвала скорее недоумение, нежели восторг или порицание.
Что это такое? Этот вопрос наверняка возник у многих зрителей после первых десяти- пятнадцати минут спектакля. Лубочные картинки крестьянской жизни? Нарочито, как-то даже по-митьковски раскрашенные декорации, намеренно бутафорские изгороди и фанерные стены дома, яркие краски, клоунские костюмы на актерах - всё это вместе взятое, приправленное невнятной музычкой, полувнятными частушками и сонными телодвижениями якобы кадрили, вываливается на зрителя с первых минут спектакля.
«Тонкий режиссерский ход», - подумал, верно, всякий разбирающийся мало-мальски в театральном искусстве зритель и усиленно стал ворочать мозгами, до боли в глазах всматриваясь в действо. Увы, надежда увидеть или услышать хотя бы намеки на «режиссерскую глубину прочтения» себя не оправдала.
Спектакли по пьесе Владимира Гуркина «Прибайкальскся кадриль» с разным успехом идут по всей России, от Сахалина до Иванова. Кстати, в Ивановском театре этот спектакль поставил Олег Зарянкин, режиссер, имя которого стоит в афишах нашего калужского варианта «Кадрили». Зарабатывать деньги, конечно же, нужно, от этого никуда не уйдешь. Поставив в одном театре более-менее удачный спектакль, некоторые варяги-режиссеры начинают «чёс» по провинциальной театральной России. Не особо вникая в нюансы и эстетику конкретного театра, они, заручившись прошлым успехом, начинают, как на конвейере, штамповать продукцию и получать денежки. Под такое «безотходное производство» попала и Калуга.
Сегодня вряд ли найдется человек, который хотя бы раз не посмотрел замечательную кинокартину Владимира Меньшова «Любовь и голуби». В фильме, снятом по той же пьесе Владимира Гуркина, ситуация тоже близка к лубку. Режиссерские ходы с цветами на сухом дереве, с оркестром во дворе, с дверью в море далеки от реалистичности. Но в фильме есть главное – живые люди с понятными эмоциями и характерами.
В спектакле Зарянкина ходульная история рассказывается ходульными персонажами. Она не «цепляет» ни умом, ни эмоциями. Возраст героев, четко прописанный у драматурга, нивелируется режиссером. В результате на сцене какой-то сумасшедший дом для личностей с сексуальным расстройством. Совершенно непонятно, зачем жены меняются мужьями. Видимо, в том городе, где раньше ставил этот спектакль г-н Зарянкин, типажи были более точными и не требовали дополнительных красок. Решив, наверно, что здесь, в Калуге, и так сойдет, режиссер не особо напрягался.
Говорить о каких-то актерских удачах или неудачах, на мой взгляд, нет смысла. Благодаря режиссуре говорящие на сцене люди не знают, даже куда руки деть. Смотреть на это очень неловко. Как же можно бездарной режиссурой, а точнее просто её отсутствием, настолько «зажать» актеров?! Превратить профессиональную сцену в какую-то студенческую самодеятельность?! Право, ещё лет двадцать назад финансовые вложения в постановку этого спектакля можно было «отбить» прокатом по сельским клубам области. Сегодня фальшивый юмор и шитая белыми нитками история вряд ли станут интересны даже самому непритязательному зрителю.
То, что было представлено в минувшую пятницу на сцене Калужского драматического, как-то даже немного не соотносится с главным слоганом театра, обращенным к зрителю: «Мы вас любим и ждем!». После «Кадрили» что–то не очень верится, что театр любит своего зрителя, ибо то, что было показано, очень просится под обозначение халтура. Но, как бы то ни было, жизнь идет. Театр не может существовать лишь сплошной чередой удач. Фанфарам тоже надо отдохнуть, для того чтобы через некоторое время вновь протрубить громко и без фальши.
Владимир АНДРЕЕВ.
Фото Алексея САРЛЕЙСКОГО