Начало
Предыдущая часть
У вас есть место силы? Уголок, куда хочется возвращаться, связанный с вами накрепко теплыми приятными воспоминаниями — одной из самых сильных уз — куда вы приходите, чтобы отдохнуть, набраться сил, перевести дух или принять важное решение. Ваша церковь.
Для меня таким местом стали окрестности дома, в котором моя семья провела первые семь лет моей жизни. Застроенный панельными девятиэтажками берег Оби, честное слово, такими же, как и везде, обросший настоящим рынком на дальней границе мира моего детства и упирающийся в железнодорожные пути через реку, как будто это край света и за железнодорожным полотном уже ничего нет, только поле. Я возвращаюсь туда, чтобы увидеть себя ребенком, идущим рядом — раскрашенные светлой ностальгией воспоминания — но ещё и себя, приходящую каждый раз после — многократно усиленные отражения первоначальной радости, связанной с этим местом. Как бы оно ни изменилось с течением времени, вид этих домов, дворов, мостов, тропинок к реке будет всегда моей гаванью.
А приехав в этот дом в Хакасии, я попала в чужое место силы, в край, сакральный для другого. О каждом лесочке в окрестностях он говорит с придыханием, в каждой одному ему заметной ложбинке живут события его жизни. Пригласив меня туда, он предложил мне разделить эти переживания и увидеть насколько это место особенное.
Красота его воистину неисчерпаема. Сундуки — прямоугольные каменные глыбы на вершинах внушительных слоистых столовых холмов на горизонте — думаешь, вот же они, но и дня не хватит дойти до их подножий. С вершины холма, будто вырванного из равнины за одну сторону, отвесный склон до сих пор как отломленный слоёный пирог, вся долина как на ладони, а с другой стороны ещё долины, поменьше, как чаши. И под тувинские напевы так легко увидеть табуны, всадников или повозки, пересекающие эту землю. А ведь одна из этих долин — Долина Царей, где только десятки врытых вертикально плит указывают на северные, южные, западные и восточные углы их огромных курганов, некогда вздымавшихся, теперь же сравнявшихся с долиной и ставших снова частью природы.
Благодаря ноябрю можно, идя по полю на закате, лечь в сухую траву и без назойливых насекомых в теплой куртке посмотреть в небо так, как всегда хотелось, не столько мыслями, сколько всем существом наполняясь восхищением мощи природы как к разрушению, так и к созиданию; смотреть на травы, едва колыхающиеся рядом с головой, и видеть в каждой линии совершенство.
А мысли… Как я впоследствии с удивлением обнаружила, первые после приезда осознанные мысли посетили меня только к окончанию третьего дня. Свободную от суеты голову.
Следующая часть
