Начало
Не правда ли, в пути куда-нибудь, начиная со сборов, мыслей о том, что понадобится и заканчивая прибытием в это неизвестное, есть что-то волнительное и будоражащее душу; щекочет предчувствие перемен и уже путевое состояние — это другая реальность, открытая встречам с новым.
Новые люди.
Они оказываются твоими соседями в поезде, самолете, на корабле, едут с тобой в автобусе или ждут на станциях, самые обычные люди, но в этой новой открытости их хочется рассматривать и узнавать. И сосед в поезде заговаривает с тобой и помогает с высадкой, и работники станции разъясняют возможные пути, и вот ты берешь последний билет и подслушиваешь чужие разговоры, подсматриваешь жизнь в других местах.
Новые места.
Проезжают мимо окна пустеющие, редеющие леса; убранные к зиме, но пока еще не покрытые снегом поля; улицы городов, все как одна, кажется, по всей России; улочки поселков родом из 20го века с маленьким мемориалом войны в центре; деревенские домики с дымом из труб. Колонка у супермаркета. Аккуратная серая железнодорожная станция напротив. Ноябрь — время, когда радостная буйная растительность и многоцветие, скрывающие изъяны и серые лица мест, уже сошли, а белый полог, скрывающий все это зимой, еще не лег, и можно увидеть жизнь в этом месте как она есть. И мысленно пытаешься представить, каково это — жить здесь, в этом мимолетно показавшемся тебе месте.
Новые решения.
Даже если все хорошенько планировать, хотя это был явно не тот случай, случаются истории, запоминающиеся надолго. Такие позже становятся дорожными байками. С теплом и улыбкой вспоминается такое. Было достаточно рискованно выяснить, что по дороге домой денег хватает только на половину дороги и… и купить билет на маршрут аккурат до середины пути, так как зарплата как раз в этот день. Но когда? Каково было изумление, когда выяснилось, что решение на самом деле было верным, и я и так не попадала на первоначально задуманный маршрут транспорта. И вот, когда застряв на середине пути, уже готовилась умолять и занимать, высшие силы выдали мне зарплату за полчаса до отправления подходящего автобуса.
Ачинск для меня теперь — город в ночи, подглянутый из окна городского автобуса, с его жителями, едущими домой, в гости и по другим своим делам; город, с серебрящимися в свете фонарей хлопьями снега. Там на станции мы случайно разговорились по-английски с путешествующим по России монголом, и вот внезапно он смотрит пристально на меня и молвит: «Посмотри мне в глаза, что ты в них видишь?»– «Эмм… А что должна?»– «Видишь в них… Чингиcхана?!». Конечно, это явно было первым, что я там увидела (нет).
Сейчас, при написании этого, кажется, что в этом всем нет ничего такого, но опыт дороги отпечатывается в памяти: места, люди, внутреннее состояние, ощущение, что происходит что-то особенное и поэтому такое важное, может быть только для меня одной такое значимое.
Следующая часть
