– Николай Максимович, скажите, пожалуйста, чьи гены у вас больше привились, отца или матери? И кто благословил вас на занятия хореографией?
– Чьи гены, не знаю, потому что у меня вообще, по прямой, если так брать, к искусству никто не имеет отношения. Единственное, я до определенного времени не общался с семьей отца, и только спустя какое-то время, когда уже мамы не стало, узнал, кто папа, вообще что-то узнал о той стороне.
Оказалось, что моя бабушка была очень интересная женщина. Она была, во-первых, француженкой по происхождению, звали ее Эжени Роде. Она родилась в царской России и училась она в школе Марии Пьерини, параллельно с Вахтангом Михайловичем Чабукиани и Еленой Георгиевной Чикваидзе.
Они потом продолжили карьеру, но она с балетом не связала свою жизнь, она стала актрисой и играла у Марджанова. Но выйдя замуж, она оставила карьеру, родила четырех детей и у нее была совсем другая жизнь.
Но я об этом ничего не знал. Узнал уже будучи артистом Большого театра.
Мама была педагогом. В общей сложности она проработала 35 лет в школе. К моему появлению на свет уже больше 20 лет она преподавала. Она была человеком, выросшим в те годы, когда ходить в театры, вообще читать книги, особенно самиздатовские, слушать Высоцкого и так далее – это все было очень не то что модно, но они как-то в этом жили. И мама была из тех людей, которые летали в Москву на концерты Рихтера, регулярно посещала концерты бардов, когда они были.
Мама и меня везде водила, на все спектакли и так далее.
В этом плане в Тбилиси было очень интересно в послевоенное время, так как очень многие театры и знаменитых артистов эвакуировали в Тбилиси во время войны, там была интересная театральная жизнь.
Мама была поклонницей Евгения Лебедева. Он играл в тбилисском ТЮЗе. Ведь Георгий Александрович Товстоногов тоже из Тбилиси. И Лебедев был тбилисским артистом. Одна из его коронных ролей была Баба Яга. И он открыл кружок в каком-то дворце пионеров для того, чтобы чуть-чуть денег заработать. И мама записалась туда и ходила в этот кружок.
И уже, когда она была взрослой, если приезжал БДТ или если была возможность поехать в Петербург на премьеру или на любой спектакль, естественно, мама и меня везла, потому для меня драма началась с таких спектаклей, как «История лошади» или «Энергичные люди», я был совсем маленький, когда это посмотрел. Мама была поклонницей Эфроса, Высоцкого – вы понимаете, на что меня водили.
Другое дело, что я ничего не понимал. Но в памяти остались какие-то отрывки, обрывки даже воспоминаний об этом. Вот все это, видимо, меня и «сгубило».