Сейчас, в свои почти 60 лет, я могу честно сказать, что все мои четыре брака были счастливыми. Но! Была у меня история, которую сейчас, в своей уютной квартирке, я почему то часто вспоминаю…
А вспоминаю я события почти сорокалетней давности и тех людей, которые для меня тогда были очень дороги и близки, а теперь я даже их след потеряла…
В тот день рванул Чернобыль… И надо же было такому случиться, что мы с моим первым мужем как раз в это время гостили у его бабушки во Львове. Молодожены, непривычные ощущения мужа и жены… Это все будоражило. Да еще и отпуск подходил к концу и через неделю отправляться в Заполярье, куда мой новоиспеченный муж, да к тому же и новоиспеченный лейтенант-военный моряк, все время украдкой трогающий свои новенькие погоны на красивой форме, распределился. Так что было и весело, и грустно, и нервно.
А тут еще поляки по радио передали, что произошел взрыв на атомной станции и всем находящимся в опасной зоне нужно оставаться дома, закрывать окна и пить молоко с каплей йода. Мы, советские люди и комсомольцы, решили, что это какая то провокация и глупость, весна же, все цветет… Какая там авария? Какие там закрытые окна? Да если бы что то случилось, нас бы уже давно предупредили…
Но нервишки играли и мы, как, впрочем, и положено молодоженам, в очередной раз дико поссорились. Причины, конечно, не было или же, наоборот, причин было сколько угодно: роман наш начался еще в 14 лет, в школе, и мы уже прилично извели друг друга. Весь день гуляли, ссорились, а потом, не дойдя до дома всего сотню метров, я ушла в ночь, не зная города вообще. Ушла рыдать и проклинать свою несчастливую жизнь и дурака-мужа...
Через пару минут я обнаружила, что со мной рядом идет симпатичный мужчина. Взрослый и улыбчивый. Он протягивает мне белоснежный платок, чтобы я могла утереть свои слезы и сопли, берет меня за руку и говорит
- Врать не буду, шел за вами и слышал ваш с мужем разговор, поэтому предлагаю тебе успокоиться. Я художник, я покажу тебе город, а потом можем переночевать у меня в мастерской. Но сначала погуляем, ведь львовские каштаны отцветают, слышишь? Надо идти. Майская ночь короткая!
До рассвета мы гуляли и даже целовались, но до «переночевать» дело так и не дошло… А когда рассвело, он привел меня к моему местожительству, где прямо на земле, перед бабушкиным домом, сидел мой муж: весь зеленый от бессонной ночи, злости и, как оказалось, еще от чего-то. Но ему было не до дуэли с моим похитителем. А дальше было совсем неинтересно, потому что мужу срочно нужна была «скорая помощь», которая никак не ехала, потому что в это время весь город Львов ее вызвал. А у моего мужа-лейтенанта была внезапная температура под 40, рвота и понос безудержный, видимо, организм избавлялся от подхваченной дозы… И мне было стыдно за то, что, пока он тут мучался и бегал в туалет, я, как последняя …, гуляла и целовалась не пойми с кем…
Тогда мне казалось, что я все искуплю своей любовью к нему и, как жена декабриста, пойду за ним на край света, вот только вылечу его и поставлю на ноги… Я и пошла за ним на край света, в далекую северную гавань. Но ненадолго – мы все же расстались через полтора года. Да так расстались, что теперь, чтобы вспомнить его имя, я часто лезу посмотреть свое первое свидетельство о разводе (я их все, кстати, храню – так, на всякий случай).
А вот того львовского художника не могу забыть и спустя много браков. А вот имени его я так и не узнала… И уже не узнаю…