Пятничный позитив.
- Молоко купил. В воскресенье Дашу приведу знакомиться. Сыра твоего любимого не было, - кричал сын из кухни, пока мать что-то мыла в ванной комнате, в надежде, что монотонность информации не будет воспринята.
Но Инесса Львовна тут же закрыла кран и выскочила в коридор.
- Какая Даша? В воскресенье? Почему ты молчал, что у тебя есть девушка? Сегодня вторник, а у меня ничего не готово! Квартира не мыта, ужин не запланирован. А если она страшненькая или не пара тебе? Да разве можно вот так... Максим?
- Ма-ма! Даша прекрасная девушка, мне она очень нравится. Она же знакомиться придёт, а не пыль искать, - оправдывался сын.
Рассказать о девушке своей матери смелости юноше никак не хватило. Инесса Львовна, так рьяно охранявшая своего Максика от посягательств всяких вертихвосток, вынуждала скрывать любые отношения.
Жили мать с сыном давно одни. Отца, прикладывающегося к бутылке, Инесса Львовна выгнала сразу, как Максимку взяли в ясли. И так как любовь и желание заботиться о ком-то, которыми была переполнена женщина, девать было некуда, всё без остатка было подарено сыну.
- Заявление мы уже подали, - тихо, почти себе под нос пробурчал Максим.
- Какое такое ещё заявление? - мать готова была схватить его паспорт и рвануть туда, где сын уже подписал какие-то бумаги.
- Как какое? В ЗАГС! - недоумевал сын.
- Ты не спросил разрешения у меня, у самого близкого человека. О, Максим, ты меня не любишь... что-то голова кружится, - мать картинно завалилась на диван и прикрыла ладонью голову, - и вгонишь сам знаешь куда.
- Что, мамочка? Давление? - Максим кинулся к аптечке, - зачем же так волноваться, такой хороший повод.
- Хороший?
- Да! Ты так радуешься, когда видишь детей на детской площадке у дома.
- Да, Максимочка, радуюсь. Но это чужие дети. Подожди, - мать от своих догадок подскочила с дивана и подошла к сыну, перебирающему таблетки в аптечке, - не хочешь же ты сказать, что... как её... беременна?
- Да-ша, мам, Да-ша. Нет, Даша не беременна, но мы работаем в этом направлении, - улыбнулся сын.
- О, Боже! Он работает в этом направлении, - мать снова демонстративно прыгнула на диван, сказавшись больной, - давай уже таблетку, что-то совсем плохо стало.
- Мам, ну что ты!
- Так это ты всё это затеял, а не я! Бери бумагу, будем меню на воскресенье составлять и план уборки. Садись, жених, садись.
Мать специально придумывала всё новые и новые задания для сына, в надежде, что он откажется от своей идеи о знакомстве и можно будет оттянуть всё до неопределённого времени. Но сын только записывал на лист все поручения и молчал.
Неделя подходила к концу, рабочие дни переключились на выходные, наступило воскресенье. В утренней суматохе Инесса Львовна вспомнила, что так и не выпила чашечку кофе - обязательный атрибут её хорошего настроения. Но, заглянув в баночку, где хранились зёрна любимого напитка, женщина расстроилась. Три зёрнышка настроения не улучшат.
- Так, - думала Инесса Львовна, - Максим уже ушёл и кофе быстро не привезёт. Поехал за своей Дашей куда-то очень далеко, как будто нельзя было выбрать невесту ближе к дому, чтобы не мотаться по выходным и не врать, что подрабатывает. Придётся идти в магазин самой, иначе отличного настроения так до конца вечера и не появится.
Инесса Львовна вышла из дома и пошла не слишком торопясь, чтобы как можно дольше не принимать то, что должно произойти. После магазина женщина остановилась поговорить с соседкой и излить ей всю скорбь, навалившуюся на неё, ещё молодую мать, в виде очередной вертихвостки.
В прихожей стояли две пары сапог. Заметив женские, рядом с обувью сына, Инесса Львовна потеряла дар речи. Она кинула пакет с покупками на пуфик и с ненавистью пнула женскую пару. Потом схватила грязную тряпку у входа и принялась тереть ею чужие сапоги.
- Мама, это ты? Мы тебя потеряли. Что ты делаешь?
От неожиданности Инесса Львовна кинула тряпку на пол:
- Вот сапожки ваши протираю, загрязнились с дороги, - и неудачно перешагнув, подвернула ногу.
- Ой-ё-ё-ё-ё, сыночек, больно.
Максим бросился к матери, а в этот момент в дверном проёме комнаты показалась девушка. Мать, несмотря на не утихающую боль, оценила девушку: осмотрела снизу вверх, задержавшись чуть дольше на лице, а потом для уточнения сверху вниз.
Что-то очень знакомое было в этой девушке. Чем-то она напоминала Инессу Львовну в молодости. Тот же типаж фигуры, крашеные волосы, яркий макияж, как боевая раскраска, который сама мать до сих пор наносила на своё постаревшее лицо.
- Идём в комнату, сейчас посмотрим.
- Даша, убери альбомы с дивана.
Даша засуетись, освободив место, и даже поправила сбившуюся накидку.
Ногу сын осмотрел, удостоверившись, что всё в порядке, а после, выдохнув, представил девушку.
- Мам, это Даша.
- Я поняла.
- Здравствуйте, Инесса Львовна, рада познакомиться.
- День добрый. Теперь на стол я накрыть не смогу...
- Я накрою, вы сидите, не беспокойтесь, так тепло меня встречаете, готовились, обед, сапоги эти...
- Да? Ну хорошо, мой Максимочка вам покажет всё. Обедать здесь будем и Инесса Львовна указала пальцем на место рядом собой.
Молодые засуетились. Инесса Львовна попросила приготовить ей кофе, чтобы поднять себе настроение.
Очень быстро в комнате появился стол, скатерть, приборы. И стол стал наполняться едой, разнообразной, даже той, что Инесса Львовна не готовила, видимо невестка что-то привезла с собой.
За обедом много говорили, сначала всё больше серьёзно, но потом стали шутить. И матери даже на секунду показалось, что так было всегда, что это не первый и не последний их воскресный обед.
- А жить вы, где собираетесь? - решила уточнить Инесса Львовна в тот самый момент, когда сын положил в рот большой кусок торта. Она сделала это намеренно, чтобы услышать Дашу.
- Максим предложил у него, точнее у вас, чтобы накопить на первый взнос, я снимаю квартиру. Но, если вы против...
- С чего вдруг, я не против, я очень рада, - улыбнулась мать, строя грандиозные планы по возвращению сына только для личного владения.
- Мам, спасибо, мы, как только, так сразу!
- Прожуй, сначала, а потом радуйся, - ответила мать.
Невестка потом сама убрала со стола, посуду помыла.
- Инесса Львовна, а можно я вас мамой буду называть?
- Мамой?
- Да. У вас же не было дочери, а теперь будет, - улыбнулась Даша, прижимаясь к Максиму.
Инесса Львовна растерялась и даже попыталась улыбнуться в ответ.
- Я когда свекровью стану, такой же как вы буду. Как хорошо вы меня приняли, прямо камень с души, как родную. Спасибо, мамочка, - Даша подошла к Инессе Львовне и приобняла её за плечи.
Что же осталось Инессе Львовне? Принять!
И жили они душа в душу, пока молодые не купили отдельную квартиру, но это уже другая история.