Тогда параллельно восстанавливался город, и шло индивидуальное строительство частных домов. Градообразующее предприятие – крупнейший металлургический комбинат раздал желающим заводчанам по шесть соток земли, централизовано снабжал строительным материалом и техникой, когда начинался нулевой цикл. А дальше… А дальше люди строили сами.
Но чаще всего объединялись и строили всем миром. Многие строили глинобитные дома.
Кирпич тогда был не всем по карману. А начинали с небольшого домика, который назывался «летняя кухня». И параллельно занимались огородом и садом. Это было так же необходимо, как и крыша над головой.
Я пришла сюда жить, когда родился первый сын. До этого знала только центральную часть города, дома в 4 – 5 этажей. Не очень хотела уезжать из центра, от мамы. Но у нас была двухкомнатная квартира, в которой с появлением моего сына стали жить шесть человек. Было тесно. И всем неудобно: мое чадо, как это бывает, перепутало день с ночью. Днем сын спал, как сурок. А ночью мы гуляли с ним.
Он на руках. На моих или на руках мужа. Иначе то ли плач, то ли песни.
А мои родители еще работали. Утром вставали рано. И я понимала, что любимый внук не дает им выспаться.
И однажды пришла моя свекровь и с порога: -Переезжайте к нам!
Потом пошепталась с мамой и бабушкой. Муж и мой папа были на рынке – закупали продукты на всю неделю. И до шепталась свекровь до того, что мама сама мне сказала: -А я согласна со свахой. Переезжайте к ним.
Пока своей квартирой не обзаведетесь. Я даже обиделась на нее. И она это поняла.
Подошла, обняла меня и говорит: -Ну, ты чего? Это твой дом.
Но давай подумаем, где малявке будет лучше? И потом, и вы к нам, и мы к вам в любое время приедем.
Так я переехала в частный сектор. Дом был большой, пять комнат.
С удобствами. И там действительно было хорошо. Хорошо было и во дворе: цветы, яблоки, абрикосы,
огромные сладкие груши. Даже собака Жулька сразу поняла, что приехал маленький, но очень важный жилец. И что лишний раз лаять ей не стоит.
Жулька ложилась рядом с коляской – там днем на улице спал мой сын.
Хотя в этом частном доме он признал, наконец, что есть день, когда можно гулять, бить кулачками по подвешенным
на коляске погремушкам, агукать и плакать, если очень хочется подать сигнал, что надо менять одежку.
Единственное, что меня смущало – здесь тоже была летняя кухня.
Там готовили еду и там же обедали и ужинали. С другой стороны, в доме никогда не было запаха еды – хоть рыбу жарь, хоть кофейные зерна. Летняя кухня была метрах в пяти от крыльца дома.
Так что даже зимой можно было короткой перебежкой достичь кухню.
И так же вернуться в дом. Вот как-то днем, устроив коляску с сыном в тени, я и собралась в летнюю кухню чистить картошку на ужин.
Но не успела дойти, как услышала мелодию, которую без слов напевал детский голосок.
Детей в соседних справа и слева домах не было. То есть, они были, но уже подростки.
Оставался задник двора – там, за забором, и фактически на соседней параллельной улице был двор без дома,
а только с летней кухней. И до сих пор оттуда не было признаков жизни.
Когда свекровь меня заочно знакомила с соседями, про этот двор тоже кое-что рассказала.
Раньше здесь жила вдова с сыном. Она работала на том же, что и мой свекор, металлургическом
комбинате и получила свои шесть соток под дом. Но смогла осилить только летнюю кухню.
Под дом даже фундамент не заложила. Стала болеть. Оформила инвалидность.
Словом, жила эта маленькая семья тяжело. Потом сын пошел в армию.
Демобилизовавшись, жил в другом городе. К матери почти не приезжал.
Так она и умерла без него. А теперь приехал на похороны.
И решил тут остаться. И вот на днях перевез сюда семью.
Вроде жену и двоих детей. Я подошла к забору и увидела маленькую девочку, которая
сидела на груше и напевала. А вот как она туда, по гладкому стволу, залезла, мне было
не понятно. Девочка увидела меня и будто сжалась в комочек.
-Ты красиво поешь, - я не знала, как сделать так, чтобы она не боялась.
А то запросто может упасть. И почти одновременно со мной раздался женский голос
из того маленького домика или летней кухни, что за забором: -Ты, что, чучело такое, не
слышишь, как я тебя зову? Теперь девочка точно испугалась и спрыгнула с груши.
Тут вышла молодая женщина. Худенькая и какая-то тоже испуганная.
Это она обращалась к девочке. Когда та подошла к ней, женщина грубо схватила
ее за руку и затолкала в дверь. Это и было мое первое знакомство с шестилетней Викой и ее
мамой Леной. С мужем Лены и отцом еще одной ее дочки, которая
была на пару месяцев старше моего сына, я познакомилась,
не видя его, а только слыша отборную брань. В адрес кого, не поняла – поспешила в дом.
Потому что приятного было мало. Старшая девочка была не родная его дочь.
Что он без зазрения совести и демонстрировал. А самое ужасное, что ему вторила и Лена, родная мама
Вики. Это потом я узнала, что...