Когда понимаешь, что не зря суету в жизни наводишь.
Подошла сегодня зрительница и сказала: «Спасибо вам за рассказ Окно, он в свое время спас нашу семью от непоправимой ошибки».
Хороший получился вечер первых «питерских» рассказов, включая Окно. Спасибо моим сегодняшним молодым коллегам по сцене Валерии Дергилевой, Кириллу Новышеву, Евгению Волкову, Сергею Котюху, и замечательным зрителям.
А вот и рассказ. Рад, буду если еще кому-то он поможет.
Окно.
Не помню какой год. Я радостно живу на Караванной под самой крышей. Эх, было хорошо. Караванная. Крыша...
Еда квартиру не любила, и поэтому я периодически спускался в окружные шалманы с целью добычи мамонта. В соседнем доме располагался паб и там я регулярно убеждал себя в полезности для моего здоровья пива с сосисками. Кабачок невеликий, завсегдатаи узнавали друг друга в лицо и вскоре я познакомился с Бинго. Бинго получил свое прозвище за то, что постоянно говорил «Бинго». Даже когда ему приносили 0,5. Если честно, я забыл, как его звали в реальности. Да это и не важно. Он был выше меня, уже в плечах и шире в мыслях. Бинго рассуждал столетиями. Как-то мы пили в рюмочной на Пушкинской:
— Вот меня интересует, Пушкину сейчас важно, что он наше всё или нет? Нет, ну правда, вот он там сидит бухает с Дантесом.
— Почему с Дантесом?
— Ну а с кем еще ему бухать? Не с женой же. Дантес о нем всю жизнь думал, самые близкие люди, если не брать в расчет дуэль, но кто старое помянет?..
— Разумно.
— Так вот, бухает он с Дантесом, и тут им новости от нас утренние, мол Пушкин супермен, а Дантес скотина. Мне вот любопытно, это имеет для них какое-то значение или нет?
— Прости, а почему ты так паришься из-за этого?
— А ты не догоняешь?
— Нет.
— Это же сильно упрощает мою жизнь. Если Пушкину там все равно, то мне уж подавно можно не напрягаться в попытках оставить след.
Бинго залпом убрал очередную сотку. Я воздержался. Мне стало вдруг неуютно от этой темы.
— А ты хочешь оставить след?
— Я начал об этом задумываться.
— Давно?
— С утра.
— Тяжелое утро было?
— Утро легкое, только если ты зря живешь. У нормального человека утро должно быть тяжелым. Да нет, утро было обычное. Деда тут встретил. Хочу комнату свою сдать, вот он меня и грузанул.
Я удивился. Бинго жил в отличной двухкомнатной квартире в соседнем со мной дворе. Она ему досталась от бабушки, и для двадцатипятилетного историка, рухнувшего в менеджеры какой-то бессмысленной конторы, такая жилплощадь должна быть пределом мечтаний.
— В смысле свою квартиру сдать?
— Нет, есть маза именно сдать комнату.
— Чтобы с тобой кто-то жил? На хрена?
— Да ты понимаешь, тут какое дело, иду я домой, а во дворе дед гуляет. Приличный такой в пиджаке, очках и с палочкой. Видит меня и спрашивает: «молодой человек, вы не в курсе, здесь никто квартиру не сдает во дворе?» Я сначала мимо ушей пропустил, а потом решил, дай разузнаю что к чему. Подумал, может сдам свою хату, но выяснилось, что деду квартира нужна на несколько часов днем. Ну женат он, я так понял, завел зазнобу. Судя по всему, отель дорого, а квартирка моя в самый раз.
— Так и сказал?
— Ну я спросил: «Из-за бабы?» Он говорит: «Да». Вроде как она тут рядом бывает и так всем удобнее. Просил не болтать.
— Ты не болтаешь, как я погляжу.
— Ой, да хорош тут мне дворянина включать, кроме тебя никто не знает. Вот всем интересно, с кем там у деда роман. Короче, подумал я, а чего мне комнату-то не сдать днем, и деньги не лишние и деда осчастливлю. С работы успею свалить еще. Мы с ним так умеренно выпили, все обсудили, как говорит наш начальник, «вин-вин ситуэйшн».
— А почему в итоге ты про след-то заговорил?
Бинго нахмурился, как будто я ему напомнил о зубном.
— Да мы с дедом разболтались у меня на кухне, когда квартиру показывал. Он какой-то ученый советский. Все разумеется накрылось, но где-то есть завод, на котором что-то работает, что он придумал. И я так понял, хреновина эта переживет и деда, и нас с тобой, потому что, разумеется, с тех пор ничего не поменялось на заводе. Так он гордится, что помимо детей оставил след.