Нет для хомо сапиенса ничего слаще смертоубийства: миллионы и миллиарды людей всегда готовы оказать ближнему любезность и отправить его экспрессом в райские кущи или адское пекло. Мало в чем человеческий ум демонстрирует такую изобретательность, как в военном деле: кишочки там повымотать, кожу на барабан натянуть или еще как потрудиться над своим братом\сестрой во роде человеческом с древнейших времен и по наши дни было очень модно.
Абсолютный рекорд по этой части, как считается, был установлен в Делфте, в 1584 году, где некоего Бальтазара Жерара казнили на протяжении целых 3 дней – с максимальной утонченностью и изощренностью, прерываясь только на отдых (чтобы палач отдохнул, понятно – самого Жерара на это время связывали козлом и приглашали врачей, которые не давали ему кончиться): так указанного беднягу наказывали за убийство герцога Вильгельма Оранского.
Но иногда изобретателей козней и казней как-то совсем уж заносило – они настолько хотели врага погубить, что жестокость превращалась в свою собственную противоположность и делалась больше похожей на глупый анекдот. Вот несколько тому примеров: далее вас ждет ранжированное по степени шизофреничности странное оружие, которое годится для чего угодно, но только не для погубления врага.
В 1994-м одна из химических лабораторий американских ВВС получила 7,5 миллионов на создание «гей-бомбы»: предполагалось, что ученые сумеют выделить ароматические фракции гормонов, которые бросают людей в объятия друг друга.
Соответственно, достаточно будет взорвать это дьявольское изделие где-нибудь над передовыми порядками чужой армии – и солдаты будут охвачены неодолимой жаждой возлюбить друг друга здесь, сейчас, со страстью, не знающей преград. Копулятивное же безумие, понятное дело, лишит врага боеспособности. История эта выплыла на свет божий в 2005-м, уже в совсем другие времена: за десять лет до того Клинтон установил для армейских принцип «не спрашивают, не говори» - то есть, пластических юношей, с кислой миной, но допустили на действительную военную службу.
В середине нулевых, однако, завершилась полная эмансипация голубой, розовой и прочей публики, а чуть позднее склонность солдата к однополой любви даже стала рассматриваться в качестве достоинства. В общем, армейские признались, что гей-бомбу пытались создать, но тут же принялись утверждать, что все исследования в этой области были прекращены по моральным основаниям. Верится с трудом: скорее, судя по вселенскому бедламу последних лет, химики за свои 7 миллионов сделали больше, чем могли, и соорудили орудие массового поражения, которое сразу одновременно на всех на человеках да испытали.
Американский психолог Скиннер известен, среди прочего, еще и тем, что обнаружил в голубях искорку ума: до него считалось, что эти птицы способны только гадить да летать по фиксированному, вколоченному в их крохотные головы маршруту. Но Скиннер кормил их в клетках пшеницей, выдавая по одному зерну через равные промежутки времени: голуби научились хлопать крыльями и плясать, добиваясь чтобы еда выпадала регулярно – короче, изобрели что-то вроде ритуала, который позволял им добывать пищу.
Понятно, связь между появлением пшеницы и хлопотным поведением существовала только в голубиных мозгах, но они оказались способны на умозаключение, пусть и ложное,. Скиннера с его открытием тут же приставили к производству оружия. И вот, в 44-м, на исходе войны, когда немцы завершали создание ФАУ и штурмовали стратосферу, в Штатах приступили к созданию голубь-бомбы. Птицам показывали на экранах цель, а потом сажали в специальные кабинки, оборудованные в головной части бомб – при помощи нехитрого механизма голуби наводили взрывное устройство на цель.
Вернее, должны были наводить: никакого толку от птиц так и не добились. Скиннер освоил 25 тысяч, но ничего у него не вышло: потом проект пытались возродить в 48-м, но тоже безо особого толка. В конце концов, появились электронные системы наведения и голубей окончательно списали с военной службы. Этих городских паразитов можно бы заподозрить в хитрости – кому охота самоубиваться во имя абстракций, даже человеку не всегда понятных? – но, скорее всего, тут все же глупость: голубь есть голубь – инструмент перевода еды на помет, не более.
А вот превратить летучих мышей в бомбы у американцев практически получилось: на ум этих животных никто не полагался, пытались использовать их навыки эхолокации. Идея была плодотворной, многообещающей, но оказалась слишком хлопотной в реализации. Летучих мышей следовало обвязать взрывчаткой, а затем либо выдрессировать их лететь к определенной цели, либо установить радиомаяки там, куда им полагалось принести на своих крыльях смерть.
Вроде бы, ничего сложного на бумаге, но практическая реализация требовала какой-то запредельной точности в реализации алгоритма боевой операции. А тут как раз Штаты успешно завершили проект «Манхэттен» и работа со стаями летучих мышей утратила всякий смысл: зачем школить стаю из тысячи живых бэт-бомб мощностью сто граммов тротила каждая, когда на цель можно уронить сразу 20 килотонн? Однако какая-то особая страсть к летучим мышам у американцев осталась – вот, вроде бы, зловещие зверушки, а в Голливуде стали олицетворением активно-воинствующего добра. Странно, нет?
Умы затейников-британцев тоже не знали покоя в годы «холодной войны». Наши деды вызывали у островитян настолько сильные и противоречивые чувства, что англичане были буквально одержимы мыслью создания для Красной армии непреодолимых преград. В 50-е Джон Буль очень опасался, что непобедимая и легендарная однажды двинется походным маршем к Ла-Маншу. Остановить полагали нужным заранее и, желательно, в местах, которые не жалко – то есть, в Германии.
Где-то вдоль границ ГДР и ФРГ намеревались установить ядерные мины: закапывать их предполагалось перед отступлением и требовалось от этих бомб, чтобы они продержались в боеготовом состоянии пару дней, максимум – неделю. Но ведь наступление возможно зимой и тогда механизмы бомбы замерзнут? На этот случай контейнеры с ураном и детонатор заключали в корпус, вдоль внутренних стенок которого устраивали птичник – насыпали зерно, ставили поилки, запускали кур. Предполагалось, что животное тепло не даст механизмам остыть. Этот прожект рассекретили только в 2004-м: на каком этапе бомба-курятник была списана в архив – не ясно. Очевидно только, что произошло это уже после успешного освоения бюджета.
Тогда же, в 50-е, Соединенные Штаты экспериментировали с наркобомбой: на вражеские порядки предполагалось уронить снаряд, начиненный ЛСД. Известно даже, что эксперименты дошли до стадии полевых испытаний. Спустя положенный срок рассекретили результаты опроса американского солдата, подвергшегося применению такого оружия: он жаловался на ночные кошмары, чувство тревоги, потерю концентрации внимания и головные боли.
Армейские бюджеты велики и иссякают небыстро, а потому проект наркобомбы дожил до времен, когда Кен Кизи и целая плеяда писателей-шестидесятников стала публиковать свои романы, вдохновленные ЛСД-приходами. Пентагону сделалось ясно, что добиться от потенциального противника творческих прозрений и дать ему увидеть небо в алмазах – это не то, чем следует заниматься на войне. ЛСД-бомбы на вооружение так и не поступили.
Уинстон Черчилль был, как известно, большим оригиналом и смерти, особенно чужой, совсем не боялся. Именно он был энтузиастом создания гранат-липучек, противниками производства которых оказалось практически все командование Ройял Арми. В годы Второй мировой таких гранат произвели два с половиной миллиона штук. Принцип был прост: срываешь чеку, а вместе с нею –кожух, затем лепишь снаряд на вражеский танк или швыряешь в противника. Черчилль, наверное, катался в корчах от смеха, представляя как немцы пляшут, пытаясь с себя гранату стряхнуть.
Но у жизни свой юмор, почерней британского: граната-липучка, конечно, была страшна для врага, но и рядовой томми через раз вешал ее то на свой мундир, то на стенку собственного окопа – а за 5 секунд, которые оставались до взрыва, никуда особенно не убежишь. Вдобавок, гранаты отказывались липнуть к запыленному или грязному металлу – сами понимаете, требовать от Роммеля выводить на позиции только тщательно вымытые танки не получалось: вероломные немцы на африканском театре боевых действий вообще как-то за гигиеной не шибко следили. В общем, посмешили военные Черчилля, угробили какое-то количество солдат, да потом и списали проект в архив.
По правде говоря, фантазию англосакса в деле разработки вооружений невозможно обуздать ни законами физики, ни законами логики. Американцы, скажем, планировали применять против немцев бомбы-вонючки. Предполагалось, что специально разработанное соединение серы – сульфат, сульфит и бог весть что еще – будут распылять над войсками противника. Сильный фекальный запах должен был деморализовать противника и расстроить его ряды.
На бумаге выходило ладно, но ведь такие снаряды приходилось снаряжать кому-то из своих. А существовал ли когда-либо на Земле солдат, который ничего не прольет, не уронит, не глотнет из любопытства или просто не украдет? В общем, попробовали бомбу-вонючку, но выходило, что от артиллеристов или летчиков, кто уж там ее применял, несло так, что никакой мочи нет. В общем, не задалось, хотя идея была интересной.
По всей видимости, прыгающий снаряд создавали параллельно с ЛСД-бомбой – иначе не объяснить прихотливость фантазии разработчиков. Впрочем, нет, конечно – ведь это оружие разрабатывали немцы. Четырехтонный объект сбрасывали на воду и он катился-подпрыгивал, движимый внутренним своим мотором.
Когда она оказывалась над подлодкой, бомбе дистанционно отдавали приказ затонуть: при столкновении с субмариной заряд детонировал. Результаты испытаний не известны, но что-то подсказывает – бэт-бомба или голубиная точно были понадежнее. В общем, сумрачный германский гений на фоне англосаксонского тоже отнюдь не способен затеряться.
Одними бомбами перечень безумного или странного оружия, конечно, не исчерпывается: есть многое на свете, друг Горацио, что понапридумывали мастера-оружейники, которым дали денег, а пределов фантазии не положили. Короче, оставайтесь с нами и перед вами отверзнутся бездны.
Спасибо дочитавшим, подписывайтесь, кто не.