оглавление канала
Видимо, от моих тяжелых вздохов сердце у Игоря дрогнуло. Потому что, он перегнулся через водительское сиденье ко мне, обнял и поцеловал в макушку. Потом, погладил по голове, как маленькую, и ласково проговорил.
- Люськ, ну ты чего? Все будет хорошо, вот увидишь. Наверное, я был неправ. Милицию посвящать в эти дела, действительно, не следует. В конечном итоге, ведь никто не пострадал, ведь так? – Я, обрадованная изменением в его настроении, радостно закивала головой. А он продолжил. – Ну, разве что, Сергеич по голове схлопотал, да страху натерпелся. Но, в конечном итоге, все живы и почти здоровы. – И он оптимистично мне подмигнул.
Я слабо улыбнулась. Конечно, оптимизм по жизни необходим. Но, нельзя за этим самым оптимизмом терять связь с реальностью. Мне очень не хотелось нарушать нашу идиллию, но я все же произнесла.
- Игорь, ты же понимаешь, ОНИ на этом не успокоятся. Тем более, что есть человек, который много об этом знает. А самое плохое, что он не только в курсе тайника в пещере, он еще знает и о судьбе Мезенцева. А главное, о твоем в этом участии. Значит, от тебя они не отстанут. Конечно, Юдин не выглядит таким отморозком, каким был твой «дружок» Мезенцев. Но, ведь, он не зря здесь появился. И то, что он нам выдавал официальную версию, будто «Мезенцев сбежал от кредиторов», говорит только о его лицемерии. И, рано или поздно, они за нас возьмутся. А это значит, что наша жизнь превращается в постоянное ожидание «военных действий» со стороны противника. Ты же знаешь, ничего нет на свете более томительного, и действующего на нервы, как ожидание неких событий. -Я с тоской посмотрела на друга.
От моих речей он явно загрустил.
- У тебя есть конкретные соображения, что делать? Или, пока так, только рассуждения? – Он слегка усмехнулся.
Мне бы обидеться, или, на худой конец, разозлиться. Но, как-то не было настроения для подобных эмоций. Поэтому, я, просто, принялась рассуждать дальше.
- Думаю, как всегда, у нас есть два варианта. Первый, это на все плюнуть, и просто сбежать, куда глаза глядят. У меня вон, еще мужики мои в тайге работают, могу легко вернуться. В общем, вариантов на тему направлений побега – масса. Второй вариант, по примеру наших предков, «Иду на ВЫ!». Вариант непростой, со множеством подводных камней, но на мой взгляд, не такой уж и безнадежный. Думаю, что силы, чтобы вступить в борьбу у нас есть. Есть и резервы. Думаю, Хранители нас без поддержки не оставят. В конце концов, это и их задача. – Я вопросительно посмотрела на Игоря.
Увиденное, меня слегка обескуражило. Он сидел и улыбался, глядя на меня. А его выбор отчетливо читался в его смеющемся взгляде.
Сергеич вышел из здания милиции весь какой-то взъерошенный и хмурый. Когда он уселся в машину, мне даже расспрашивать его не пришлось ни о чем. Он сам принялся очень эмоционально говорить, вставляя часто в свои выражения нецензурные слова. При каждом таком выражении, он оглядывался назад и, извиняющимся тоном, говорил:
- Прости, Алексеевна!!
Я великодушно кивала и невнятно бормотала, едва сдерживая смех:
- Ничего, ничего…
Все, собственно, сводилось к тому, что он пытался доказать следователю, что «ничего не знаю, ничего не помню» и «надоело в больнице баклуши бить, работа стоит». Повторял, как заведенный одно и тоже много раз. А, следователь, будучи мужиком упертым и умным, все никак не мог ему поверить. В конце концов, обоим надоел этот балаган, и подписав протокол, Сергеич благополучно покинул кабинет Степанова. Судя по его выражениям, следователя ему убедить так и не удалось. Но, поделать с ним ничего не могли. Ведь, Сергеич был не преступником, а потерпевшим. Больше всего, Илью Федоровича разозлило, что заявление Сергеич писать не собирался. В общем, я предполагала, что следователь от нас так просто не отстанет. Но, зная упертость характера нашего дорогого прораба, битва Степанову предстоит нешуточная, а кто в ней выйдет победителем, мне даже и говорить не стоило.
Мы уже почти покидали пределы города, когда Сергеич спохватился, что у него дома, наверное, мышь повесилась в холодильнике и надобно запастись провизией. На что Игорь махнул рукой.
- Забудь. Поживешь пока у меня. Все равно, без машины тебе добираться на работу будет сложно. А, если по работе нужно будет, возьмешь мою.
Сергеич захлопал глазами на него, потом обернулся ко мне, как бы ища объяснений. Я выразительно пожала плечами. Мол, у нас тут главный Игорь, как сказал, так и будет. Прораб захлопал ресницами еще чаще, и не сойти мне с этого места, если у него на глазах не блеснули слезы. Он было кинулся жать руку Игоря, при этом, мы чуть не улетели в кювет. Игорю пришлось слегка повысить голос, и только тогда Сергеич угомонился, сел смирно на своем месте и все повторял, как заведенный:
- Спасибо, ребята. Век не забуду…
По дороге было решено заехать в деревню к Сергеичу. Нужно было взять кое-какие вещи, потому что в одежде Игоря он был похож на беспризорника времен Гражданской войны. Ну, и еще кое-что по мелочам, что ему могло понадобиться для жизни и для работы. Дома Сергеич быстро побросал свои вещички в рюкзак, переоделся в свою одежду и выглядел именинником. Чувствовалось, что в одежде Игоря он чувствовал себя неловко, если не сказать больше. На минутку забежал к соседке, оставил ей ключи от дома и наказал кормить кошку, которая, судя по внешнему виду, питалась вполне сносно без хозяина, облюбовав соседский сарай для своих охотничьих угодий. И, насколько я могла судить, ни в какой другой заботе особо не нуждалась.
Деревня Сергеича стояла на другом берегу от Рябиновой долины. Если бы ехать через мост, то это было бы делом пяти минут. Но, по причине ледохода, проезд по мосту был временно закрыт, и пришлось делать большой крюк, примерно километров в сто. Поэтому, домой мы попали уже ближе к вечеру. Сергеич попросил высадить его на перекрестке, откуда было близко до котлована, на котором работали мужики. День был, все равно, потерян, поэтому, мы решили заехать на стройплощадку все вместе.