Глава 16. Любовь
Кристин никогда не видела, как я плачу. Она знает меня как крутого парня, у которого всё схвачено, а проблемы если и есть, то где-то в прошлом, и он на них давно наплевал. Кристин — девушка, которая умеет разжечь настоящую страсть, и в которой я эту страсть вызываю, только потому что Кристин не видела меня сломленным, убитым горем, избитым, ненормальным, притворяющимся бабой.
Она никогда не сидела со мной ночью. Не поила меня коньяком пополам с обезболивающим. Она не клеила мне парик и не видела, как я клею мужиков. Или как меня тошнит в канаве, или как меня бьют ногами. Кристин ничего обо мне не знает. Она не знает никого, кем я дорожу. Я пришёл в этот грязный и продажный шоу-бизнес из другого мира, не менее грязного и продажного. И мы с Кристин сошлись — неизбежно. Ей не нужны мои проблемы, но она, как многие женщины, хочет, чтобы я вникал в её. Чтобы я слился с её жизнью и стал её жизнью, пока она не перестанет уважать меня. Возможно, она сначала возненавидит меня — ненависть лучше. С ней можно жить. Что ждёт нас с Кристин? Она нужна мне. Я нужен ей. Пока кто-то из нас не умрёт. Это её философия. Её жизнь. А я специально оказался рядом, чтобы меня затянуло в эту воронку. И я жду, чем всё закончится.
Кристин, ты ведь догадываешься, что я обо всём знаю? Почему ты так смотришь, покусывая свои длинные ногти? Может, ты что-нибудь скажешь?
Мы в ссоре. Моя “дружба” с Руби внезапно вылилась в совместный номер, и он занял первое место и по результатам голосования жюри, и в зрительском рейтинге. Конечно, на новый роман «Голоса Мира» никто не рассчитывал. Но жёлтым газетам было что печатать. Кристин злилась.
— Ты кобель, — девушка наконец оторвалась от ногтей и взглянула на меня. — Ну и как она?
— Ничего не было.
— Я тебе не верю. Почему эта сучка рассмеялась, когда я её спросила?
— Ты спрашивала?
— Удивлен?
— Да.
— Почему?
— Ты серьезно на меня запала.
— Скотина, — Кристин встала и отошла к столу. — Ненавижу тебя, убирайся!
Подошёл к ней:
— Думал, ты позвала меня, чтобы помириться.
Она внезапно развернулась и заглянула мне в глаза:
— Лейси. Ты... любишь меня?
Я вздохнул, протянул руки и обнял её.
— Что ты хочешь, чтоб я сделал?
Мы поговорили. Пожалуй, Кристин удивилась моей осведомленности. Но отпираться не стала. Она призналась, что была в отношениях с пропавшим парнем. А вот куда делся второй, которого никто не искал? Я знаю, что с ним пропала ещё и девушка. Кажется, меня должна была удивить новость, что Кристин проводила много времени с какой-то девчонкой. Но я о чём-то подобном догадывался. Уж слишком ей пришлась по вкусу Лейла.
Кристин не торопилась делиться подробностями. Почти всё, что она рассказала, я уже знал. К сожалению, Руби не было дела до Троя — пропавшего парня, найти которого мне заказали, поэтому подробности этого романа мне неизвестны. Кристин разрушила отношения и душевное равновесие подруги Руби, — Мари, разбила пару Мари и Рена, существовавшую задолго до участия в шоу. Это Руби разозлило. По её словам, никакие уговоры на Мари не действовали. Девушка подсела на тяжелые колёса. Рен, видимо, изменял ей с Кристин, но скрывал это. А, может, и нет. По времени всё совпадает.
В конце концов, и Трой, и Мари с Реном покинули проект. Большинство посчитало, что Кристин надоело разбираться со всеми вытекающими из этих отношений проблемами, и она попросила папу разобраться. Удивительно, как тщательно всё замалчивалось. После Кристин лежала в клинике. В прессе не было ни строчки.
— Я так понимаю, про Мари ты узнал от Руби?
— Да.
— Не удивлена. Они всё-таки были подругами. Руби не всё сказала? Вообще-то, ей отвалили нехило бабла, чтобы держала язык за зубами.
— Что такого было между вами тремя, что пришлось платить за молчание?
— Ты меня допрашиваешь?
— Нет. Мне интересна твоя жизнь, — я подвинулся ближе, взял лицо Кристин в свои ладони и добавил:
— Хочу знать о тебе всё.
Она вздохнула:
— Боюсь, тебе не понравится.
Прошло несколько дней. Кристин не заставила себя долго ждать. На одной из репетиций она подошла ко мне. Как всегда, тесно прижалась всем телом. Шепнула:
— Сегодня.
Я спросил:
— Ты уверена?
Она положила мою руку себе на грудь:
— Ты же ненавидишь всё это так же, как я? Я уверена.
Кристин ушла репетировать. Если я хочу сделать всё правильно, мне надо успеть подготовиться. И я незаметно ухожу.
В конторе я провёл несколько обещанных уроков, оделся Лейлой, потанцевал с Чаки — в общем, делал всё, чтобы отвлечься и расслабиться. Ни черта не выходило. И вот опять я в ситуации, когда от меня зависит жизнь девушки, которую… разве можно их сравнивать? Чистую и юную, и порочную, хотя тоже юную. Не нужно сравнивать — дело в моём отношении. Я опять взял на себя ответственность за чужую жизнь и уже сейчас знаю, что не справляюсь. Всё, как и в прошлый раз, идёт по плану. Только этот план мне не нравится.
Ночь. Я за рулем автомобиля Кристин. Она сидит рядом и держит меня за руку. Я стараюсь гнать быстрее, но всё равно не могу обогнать свои мысли. Сейчас бы мне не помешала пустая голова.
Мы едем за город — в особенное для Кристин место. Я уже знаю, почему туда. И знаю, что я не первый.
Наконец, мы на месте. Выходим на отлично просматриваемую поляну.
— А здесь хорошо, — я подошёл и взял Кристин за запястье. — Ты ведь была тут раньше?
— Ты знаешь.
— Знаю, — я ответил утвердительно, но так, чтобы не давить и не подталкивать к нужным ответам. Девушка посмотрела на меня. Её волосы и кожа блестели в свете луны.
— Это первый раз, когда я по-настоящему не хочу возвращаться отсюда.
— Хочешь, чтобы я тебе поверил?
— Я могу доказать, — Кристин протянула мне револьвер. На меня никак не подействовал этот жест. Я спросил то, что должен спросить:
— Сколько раз ты была здесь?
— Хм.., — она подумала. — Это третий.
— Ты на удивление живучая, Кристин.
— Просто никто из них не любил меня по-настоящему, — девушка обняла меня и крепко поцеловала. Мне хотелось закончить с этим побыстрее, но Кристин всё должна сделать сама. И она шепнула:
— Начнём?
— Как скажешь.
Кристин кивнула. А потом опять шепнула мне, растерянно улыбаясь.
— Если я помедлю ещё немного, я передумаю.
Так помедли! Помедли и передумай! Это твой шанс — прямо сейчас он есть у тебя, а потом не будет. Не говори больше ничего. Я увезу тебя — туда, куда ты захочешь. Мы будем вдвоем. Всегда. Нам никто не нужен, никто не сможет запретить. Ни твой отец, ни моё начальство. Мы исчезнем. Из всех твоих попыток я, должно быть, единственный, кто сможет… Как бы я хотел сказать это. Но не скажу. Потому что трус. Потому что с детства натаскан выполнять команды, как послушная собака. Говорю себе — Трой, Мари и Рен мервы. И обнародовать их смерть, наказать их убийцу — моя работа. А я всегда делаю свою работу. Обманываю себя, оправдываю, утешаю. Я даже не знаю этих троих. Конченые нарики, прожигавшие свои жизни, решившие поиграть на нервах. Доигравшиеся. Из-за них я должен губить девушку, в которую влюбился. Конечно, по-хорошему, в которую сам же себя влюбил.
Сначала мы бросили жребий. На то я и трюкач, чтобы определить исход фокуса. Короткую палочку вытащила Кристин. Ей начинать.
Кристин поднимает револьвер. Я ещё умудряюсь улыбнуться и шепчу:
— Держи крепче, — а сам немного отстраняюсь. — Хочу, чтобы ты меня видела.
Она смотрит мне в глаза пару секунд — кажется, что её взгляд стал мягче. Скорее всего, виной тому лунный свет, дрожащий в её влажных ресницах. Но я знаю, она решилась. Хлопок. На рефлексах ещё сильнее отклоняюсь, Кристин дрожит.
— Осечка, — говорю ей и забираю револьвер.
— Как это? — её глаза распахиваются. Я вижу искреннее изумление на её лице.
— Что... что случилось? Я… я ведь выстрелила?
— Такое бывает. Механизм не сработал. Теперь моя очередь? — я забрал револьвер и несколько раз выстрелил мимо головы девушки. Вхолостую. Кристин, не в силах больше стоять, упала на колени.
— Я его разрядил, Кристин.
Кажется, она меня не слышала.
— Кристин?
Она кое-как подняла голову:
— Лейси, я... выстрелила в тебя.
— Да. И как ощущения?
— Я хотела тебя убить...
— Я в курсе.
— Ты, зачем ты...
Треск веток мешает ей договорить. В кустах кто-то есть. Так и знал, что этим не закончится. Вот он, её рыцарь в сияющих доспехах — выпрыгивает на залитую луной сцену.
— Отойди от неё, сейчас же!
Я поднимаю обе руки и делаю шаг назад.
— Привет, Майкл. Ты вовремя.
Майкл Флоренс стоит напротив нас, держа в руках пистолет.
— Так ведешь себя, будто не удивлен! — он цедит мне это зло, сквозь зубы, буравя меня взглядом. Я пожимаю плечами, настолько, насколько это возможно при поднятых руках:
— Ну я что-то такое предполагал.
— Что предполагал? Что у Кристин не хватило духу застрелить всех этих придурков самой?
— Майкл…— шепнула моя стоящая на коленях красотка.
— Сиди на месте! — выкрикнул Флоренс злобно. — Поверь, мне-то духу хватит!
— Майкл, нет! — Кристин внезапно вскочила на ноги и встала передо мной, закрывая меня собой. — Даже не думай!
Флоренс младший разозлился ещё больше.
— С чего это? Он же единственный, в кого ты выстрелила. Трой сказал тебе, что ты больная на всю голову. А у этой дуры Мари вообще началась истерика.
— Не думай стрелять, Майки! Иначе я сама всё расскажу полиции.
— Что ты расскажешь? Как мы на пару убили трёх человек? Ох, прости, — Майки махнул пистолетом в мою сторону, — четырех.
— Эм, я могу спросить? — осторожно начал я, и не думая отодвигать от себя Кристин.
Майкл вдруг расхохотался.
— Что-то хочешь уточнить перед смертью?
— Да. Рен — почему?
— Увязался за нами, — Кристин вздохнула. — Я не знала, что он будет следить за Мари.
— Да, он сильно удивился, когда увидел, что вы собрались делать.
Вот я и заставил их признаться, что Рен, которого никто не ищет, исчез здесь же, по вине этой пары. Но платят мне за Троя.
— Так Троя застрелил ты? — спросил я у парня, наставившего на меня пистолет. — Или всё же Кристин?
— Я ведь уже сказал — Трой считал всё игрой, пока ему не вложили в руки пушку.
— И-и… — я ждал, нужно больше информации.
— Я не слышал, Кристин должна знать больше, но из того, что я понял, Трой распсиховался и хотел уехать, — Майкл усмехнулся. — Я ему не позволил.
— Так парня убил ты? — мне, как будто, стало чуть легче. Кристин из соучастника может превратиться в свидетеля — при определённом таланте адвокатов и деньгах.
— Нет, мы вместе, — развеяла мои надежды девушка. — Трой назвал меня дурой, выбросил револьвер, пошёл обратно к машине. Тут вмешался Майк, они начали бороться…
— Ещё одной пушки тогда не было? — решил уточнить я, смотря в наставленное на меня дуло.
— Была, но Майк выстрелил и промахнулся. Тогда он просто побежал за Троем. Они начали драться, а я…
— А она подошла с лопатой и огрела своего любимого по спине, — Майкл улыбнулся. — Раза три точно.
— Дальше? — я не хотел случайно что-то подсказать, подтолкнуть. Огрела? Не убила же?
— Он не вырубился, оттолкнул Кристин, она упала, мы начали бороться дальше, — продолжил Майк, разглядывая меня. — Кристин подобрала пистолет и кинула мне. Я ранил Троя в шею, кажется. Да, крошка?
— Я тебе не крошка.
— Убил или нет — не знаю, мы не проверяли, — сплюнул на землю Майк. — Я хотел выстрелить ещё пару раз — контрольными. Но пушку заело, и мы…
— Применили лопату по назначению? — всё-таки не выдержал я без своей вставки. Групповое… Убийство по сговору группой лиц. Вполне вероятно, они похоронили раненого Троя ещё живым. Можно сразу спросить про Мари и Рена, но это уже не моя забота. Их имена прозвучали. Достаточно.
— Трой меня не стоил, — выдохнула в наступившую тишину Кристин. И с этой девушкой я провёл не одну ночь.
— Кристин, зачем здесь Майкл? — я заставил себя продолжать задавать вопросы. — Трупы закапывать или стрелять в тех, кто самовыпилиться вместе с тобой не решится? Девушка пожала плечами:
— Ну да — кто-то же должен позаботиться о телах. И сегодня тоже…
— О телах? Кроме меня ещё кого-то хотели прищучить?
— Я бы смогла себя застрелить, если бы ты умер. Мы ведь так хотели — всегда быть вместе! Мы с тобой, Лейси. Только мы вдвоём.
Как удобно переложить ответственность на судьбу и обстоятельства. Если б я умер. Если бы ты меня убила.
Майкл не выдержал:
— Вряд ли бы это случилось! Я бы не позволил. Кристин любит меня!
Я опять заставил себя и слегка приобнял Кристин за талию, продолжая прикрываться ей, как живым щитом. Девушка положила свою руку на мою:
— Зря ты разрядил револьвер, Лейси, сейчас было бы очень кстати пристрелить этого придурка.
— Значит, Троя, Мари и Рена убили здесь? — я оглядел поляну.
— Всех пришлось прищучить, мать их! Они даже до этого вашего жребия не добрались, — отпрыск Флоренса выругался, сплюнув. — Кристин их сюда привезла, но никто так и не решился. Слабаки обдолбанные.
— Майкл, не надо, — выкрикнула Кристин. — Они просто…
— Тебя не любили, да? — Майкл разошёлся. — Но я удивлён, что ты выстрелила, крошка. Лейси, да? — он обратился ко мне. — Нашёлся таки умник, сообразивший разрядить револьвер. А она ведь впервые в кого-то выстрелила — Кристин. Размозжила бы тебе башку, а? Перестраховщик.
Ну вот и всё. Я и забил гвоздь в этом гробу, похоронив и будущее Кристин, и её карьеру. А может, и её душу. Сейчас на ней ещё и попытка убийства. Она в меня выстрелила. В меня первого, ни в кого до меня. Кристин сядет в тюрьму.
Я вздохнул, набрав полные лёгкие воздуха и закричал:
— Эй, всё слышали!? По моему, достаточно! Запись шла?
Ветки в кустах вокруг нашей поляны затрещали, ломаясь под тяжелыми ботинками.
— Более чем достаточно, Лейси! Все записано!
Стив не стал мелочиться, и, помимо нашего отряда бойцов, вызвал подмогу. Нас окружили. Бывшего дружка Кристин быстро обезоружили и скрутили. От шока Флоренс-младший не стал сопротивляться.
— Мисс Родригес, подойдите к нам.
Рука Кристин дрогнула, но не отпустила мою. Девушка развернулась ко мне и прошептала:
— Лейси, что всё это значит?
Я осторожно расцепил наши руки.
— Ты обвиняешься в соучастии в убийстве Троя, Марии Ной и Рена. Офицер сейчас зачитает тебе твои права.
— Лейси, ты...
— Тот, кто тебя поймал, — я расстегнул куртку, показывая микрофон. Кристин тихо вздохнула. Кажется, ей не хватало сил, чтобы осмыслить происходящее. Я взял её за плечи и подвел к полицейскому. Я уже собирался уходить, но девушка внезапно рванулась ко мне и крикнула в лицо:
— Ненавижу!
Я хотел отвернуться, но не смог. Кристин плакала беззвучно, кусая губы. Слишком устала для ярости. Шепнула мне:
— Я не верю. Тебе за это заплатили?
— Заплатили, и не мало, — Стив подошёл, похлопал меня по плечу и буквально оттащил от Кристин. Она опять дёрнулась в мою сторону. Её удержал полицейский. Нас как будто растаскивали. Ну я то зачем играю эту комедию? Отвернулся. Отмахнулся от Стива. Пошёл прочь. Кристин пыталась вырваться. У неё не получалось. Наконец, она крикнула мне в спину:
— Ведь ты любишь меня, Лейси! И как ты будешь жить с этим?
Я не остановился, начал разбирать смех. Тот, кто хорошо знает меня, угадал бы в этом признаки подступающей паники. Парное убийство? Кристин хоть раз задумывалась, насколько это нелепо? Любовь до смерти? После смерти? Три человека могли бы жить, если бы Кристин разобралась в себе.
Сел в служебную машину, дождался Стива. Босс подсел парой минут позже.
— Ты как, Лейси?
Я не ответил.
— На красотке лица нет, — Стив отбил пальцами дробь по лежащему на колене планшету. — Да уж, дела. Ожидал нечто подобное?
Я кивнул, не глядя на босса.
— Давно знал?
Я кивнул ещё раз.
— Лейси, этого я в докладе не могу написать.
— Не пиши.
— Но ты долго тянул.
— Неправда, — я взглянул на босса. — Тебе кажется, что желание убить меня должно быть перманентно, а возникать при первой встрече, но некоторым до этого чувства ещё нужно дозреть.
Стив вздохнул:
— Смотрю, шутишь. Значит, в норме.
В норме я не был, но босса переубеждать не стал. Стив продолжил:
— В принципе, дела наши не так уж и плохи. На крючке оба семейства: и Родригес, и теперь ещё и Флоренсы. Думаю, заказчик будет доволен. Да и у нас теперь есть ниточки, за которые можно дёргать.
— Заказчик будет доволен? Его сына застрелили ни за что.
— Теперь он знает, что из-за девушки. И из-за какой именно, тоже знает.
— Что будет с Кристин?
— Ну… зависит от интересов разных сторон. Ты, сам понимаешь, если не потребуется, не будешь выдвигать обвинений.
— Пока кому-нибудь это не станет выгодно.
— Да, это наш козырь. Твоя Кристин — соучастник всех трёх убийств. Твой случай — другое дело. Тебя она хотела прикончить, и мы записали это в реальном времени. Отвертеться и свалить всё на дружка Майки не выйдет. Да, кстати!
— Что ещё?
— Мартин, он очень в тебе заинтере...
— Давай потом.
— Хорошо. Если что-нибудь нужно…
Я покачал головой. Стив вышел, отвечая на очередной служебный звонок. В окно я видел, как Кристин грузили в полицейскую машину. Их с Майклом повезли отдельно. Вот и всё. Действительно всё? Больше в моей жизни её не будет? Мы сегодня проснулись вместе. Кристин верила, что сегодня мы вместе умрем.
Позвонил Алекс. Неожиданно. Он-то откуда знает, что сегодня я возвращаюсь? Я не говорил.
— Да?
— Ты дома скоро будешь?
— Ты это что, ждёшь меня? Откуда ты…
— Тут весь день Джоанна хлопочет.
— Джоанна?
— Ну да, ты что, удивлён? Ждёт тебя. Прибиралась в твоей квартире, кажется. Ужин готовила. Ну, по крайней мере, я какие-то пакеты помогал заносить.
— Зачем у меня прибираться? Я же там не жил.
— Откуда я знаю? Может, как раз поэтому. Окна раскрыть, пыль смахнуть — я тебе домохозяйка, чтоб знать? Ты во сколько будешь?
Джоанна. Женщина из другого мира. Мы мало общались, когда я приходил с шоу в организацию. Джоанна понимала, что не стоит. Что я пока ещё другой человек.
— Можешь её куда-нибудь убрать?
— Чего?
— Не могу сейчас с ней видеться. Убери её.
— Ты в своём уме?
Как знать, но с Джоанной сейчас я видеться не могу.
— Она у меня? Зайди ко мне, скажи, что у меня много работы с документами, что меня сегодня не будет.
— Даже я знаю, что сегодня тебя бы отпустили домой отдыхать.
— Ничего ты не знаешь. Так не всегда. Работа прежде всего. Да что я тебе-то рассказываю, Алекс? Не могу я её сейчас видеть… — я помолчал, обдумывая слова. — Понимаешь, не сейчас. Мне сначала надо…
Что? Смыть с себя предыдущую? Мне кажется, я ещё ощущаю её запах. Повторю себе раз сто, что Кристин заслужила. А потом ещё. Может, на сто первый раз сам себе поверю.
Я потом пожалею, что так поступил с Джоанной. И Алекс тоже пожалеет. Мы договорились, что Алекс перезвонит позже. Но дозвониться он мне не сможет и передаст Джоанне, что я пока занят. Она уйдёт, а он ничего не сможет ей объяснить. Алекс и не обязан, но он будет жалеть, что не остался вместо меня, не съел остывший ужин. Что позволил девушке уйти. Потому что потом случилось то, что случилось. А сейчас я, тупо пялясь в свой телефон, соображал, куда же мне податься? Действительно, можно и на работу. Но вдруг Джоанна тоже вернулась в контору? И что теперь, бегать от девушки? Телефон в руках завибрировал. Тони.
— Да.
— О, ответил! Лейси… слушай, это важно, — Танара говорила взволнованно и тихо, отвлекаясь. — Мне кажется, я выследила маньяка. Можешь сейчас приехать?
— Могу. Ты где?
Она назвала адрес. Я, не переодеваясь и не снимая с себя аппаратуру, рванул к Тони. Возможно, это спасло мне жизнь.
Танары не было на месте. Точнее, наверняка она была где-то там, но мысли мои мешали мне рассуждать трезво. Зря я попёрся на дело в таком состоянии и один. Не мог никого с собой прихватить? Стив бы меня не отпустил. С другой стороны, с каких пор я у него спрашиваю? Пока я искал Тони, позвонил Алекс. Сука! Выслеживаю маньяка, а телефон не перевёл на беззвучный. Пока тянулся за трубкой и вёл пальцем по экрану, получил по башке. Удар был сильным — свалил меня на землю. Мой телефон упал рядом с моим лицом и при мне был раздавлен каблуком уродливого ботинка. Я попытался сгруппироваться и вскочить, но получил удар под рёбра, а потом в нос шибануло чем-то пахучим. Сознание уплыло в темноту.
Очнулся я тоже в темноте, поэтому и не уверен, что всё происходило наяву. Попробовал пошевелиться, понял, что не могу. Руки связаны за спиной, запястья ломит. Попробовал разобраться в ощущениях — бечёвка, не леска и не скотч. Не всё так плохо. Если бы ещё не темень и не теснота.
— Подвинься, дышать нечем.
От неожиданности я вздрогнул. Тут кто-то есть?
— Глаза открой, дубина.
Глаза я открыл. Хотя был уверен, что они и до этого были открыты. Всё та же темнота вокруг. Только кое-что изменилось. Теперь я видел перед собой её лицо.
— Что ты здесь забыла? Где мы?
— Не знаю, — Лейла умудрилась повести плечами. А потом изогнулась и вытащила из-за спины свои руки. — Так лучше. Тебе не кажется, что стоит предупреждать, что за нами охотится маньяк?
— А ты, можно подумать, не в курсе? Ты разве не роешься в моих мыслях?
— На такой свалке сразу не разберёшься. Свихнуться можно от скуки, если во всё вникать. С Рыжей всё плохо закончилось? О, задела? Прости. Здесь тесно. Я имею в виду, здесь, — Лейла постучала ногтем по своему виску, — или здесь, — и ещё раз, по моему лбу. Я почувствовал её ногти.
— Уйди. Или я что, умер?
— Пока нет.
— Как ты освободила руки?
— Я не освободила. Здесь тесно, забыл?
— Но я же их вижу.
— И меня видишь, да?
Сука, с ума схожу. Её ведь нет. То есть физически. Посмотрел на её руки — они сливались с моими плечами, как у вывернутого кузнечика, и от моего локтя продолжались дальше, заканчиваясь белыми кистями. Чёрные ногти хищно удлиняли её пальцы. Напротив меня было её лицо. Близко. Она мной дышала.
— Уйди. Нам не хватит воздуха. Где мы?
Я опять попытался пошевелиться. Дышать было трудно. Стенки гладкие, но есть выступы. На грудь давило. Это всё Лейла.
— Исчезни. Ты меня задушишь!
— Включи уже мозг. У тебя паника. Чувствуешь запах? Мы в холодильнике.
— Мы что замёрзнем?
— А тебе холодно?
Нет. Не холодно. Но пахнет, действительно, холодильником. У фреона нет запаха — воняет пластиком, впитавшим запах продуктов.
— Нас куда-то везут. Чувствуешь тряску? Надо выбираться.
— А мы можем?
— Откуда мне знать? — Лейла пожала плечами. — Ты скажи.
Мне сложно дышать. Но не из-за Лейлы. Если её здесь на самом деле нет, значит, места больше, чем кажется. А паникуя, я только впустую трачу воздух. Зажмурил глаза и ощупал руками пространство — есть место для манёвра, но перекинуть руки вперёд не получится — ноги не подтянешь. Да и не так это просто, как в кино показывают, если ты не гимнаст и не циркач. Попробовал освободить руки, вывернуть запястья и дотянуться до пут пальцами. Не вышло.
— Может, если выберемся из холодильника, будет проще?
Опять она. Открыл глаза. Теперь она — лицо, опутанное чёрными волосами. Эти волосы на моей груди, шее, плечах. Спрут. Красные губы облизываются. Кожа потрескалась под слоем помады. Я тут умру.
— Ты идиот? Крышку толкни!
Крышку? Дверь холодильника? Лейла что, считает, нас не заперли? С другой стороны, если холодильник заранее не оборудовали замком, как бы похититель нас запер? Цепью или ремнём мог обмотать и замкнуть, например.
— Пробовать будешь?
Я толкнул крышку плечом. Один раз. Второй. Не поддалась. Ударил коленом. Перевернулся. Как смог, постучал ногой. Ещё раз плечом. Заорал, кажется.
— Бесполезно, Лейла.
— Конечно, бесполезно. Куда попало бить. А если по центру двери — с краю? Ручку, по-твоему, куда привинчивают? И зачем? И бить не надо. Толкай.
Я перевернулся на живот, подтянул под себя ноги и спиной привалился к крышке. Открылась. Не ожидая, я рухнул вниз. Дверца захлопнулась.
— Чёрт, — выругался, ещё раз поднялся, ещё раз надавил снизу вверх на дверь. Как только она поддалась, просунул голову, завалился плечом на борт.
— Есть! — огляделся. Мы действительно куда-то ехали. Я в фургоне — здесь тоже темно, но слабый свет проникает со стороны окна в водительскую кабину. Оттолкнувшись ногами, я перевалился через бортик холодильника на пол. Крышка хлопнула. Но из-за изоляции холодильной дверки не громко. Вряд ли водитель меня слышал. Отдышался, попробовал перекинуть руки вперед. Застрял. Поругался. Где-то в висках хохотала Лейла. Попробовал ещё раз. Но в этот раз решил перекинуть руки через голову. Не вышло. Занятия балетом псу под хвост. Вывихнул плечевой сустав. Поскулил. Всё-таки смог перекинуть руки через ноги. Зубами развязал путы. Фургон повернул. Я не удержался на коленях, стукнулся о стенку. Свалился.
Послышался вой сирен. Дошло внезапно — на мне же до сих пор отслеживающий маячок. Значит, кто-то спохватился, что меня нет. Или проверяли оборудование и заметили неладное. А что водитель? Уходит? Поднажал, петляет. Да куда он уйдёт? Остановился, сука. Чего это он? И тут меня накрыло.
Воспоминания — хитрая штука. Нельзя им доверять. Тем более, когда жизнь висит на волоске. Темно, холодно, душно. Я в каком-то ящике, связан. Сирены не воют, но что-то происходит снаружи. Слышу крики, громкие хлопки — выстрелы? Кто-то стучит по стенке фургона — удары раскатываются эхом. Да, я в ящике, но ящик этот в фургоне. Я не вижу, но знаю. Помню, как меня сюда запихали, как приказали не рыпаться и не кричать. Он сказал тогда — всё равно никто не услышит, или предложил отрезать мне язык. Я обещал молчать. Слов не было. Кивал, как ненормальный, мотал башкой, глотал слёзы Мне тогда порезали шею, лицо. Но шрамов не осталось — или залечили, или сами заросли. Всегда на мне заживало всё, и тогда и теперь.
Он ворвался, человек, который меня украл. Человек, с которым я согласился сходить в кафе, поесть мороженого. Вытащил меня, скулящего, из ящика, кинул на пол. Пнул к выходу. Я так и корчился в ногах, пока он открывал двери фургона. А потом подхватил меня, приставил нож к горлу. Я шептал что-то, не помню, что. Просил не убивать, наверное. Маму не мог звать, её у меня никогда не было. Мы вышли. Он кричал. Это был преступник, которого я ловил. Ага. Точнее, которого на меня ловили. Что-то тогда пошло не так. Он что-то сделал, серьёзное, что-то, что не сразу открылось. И он со мной скрылся. И, когда его припёрли к стенке, он решил спрятаться за мной. Отгородиться, шантажировать. Да вот только по ту сторону была не полиция.
— Убью мальчишку! — так он кричал. Рычал, точнее, тыча нож мне к горлу. — Не подходи, хочу вер…
Что он хочет, я так и не расслышал. А вот влажный, чавкающий звук вместе с костным хрустом расслышал хорошо. Держащий меня обмяк, пошатнулся. Выпустил нож. По моим волосам и лицу что-то потекло. Противное, липкое, тёплое. Орал я или нет, я не помню. Я помню человека, который выстрелил. Точнее, вспомнил сейчас. Почему сейчас? Потому что, пока я, оглушённый ударом в стенку, соображал, что происходит, водитель пролез через окно в фургон и направился ко мне.
— Выбрался, гадёныш? Вставай.
Снаружи кричали. Нас окружили. Меня опять хотят взять в заложники?
— Вставай, сучёныш! — рванулся ко мне, попытался поднять. Схватить попытался. Да вот только я больше не сучёныш. И ярости во мне много. Больше, чем нужно сейчас. Больше, чем необходимо, мешает соображать трезво. Одно радует, сил кого-то убить голыми руками у меня нет. Когда пришло время открывать дверь, я опять увидел перед собой человека, держащего пистолет. Только вот теперь мой похититель сам скатился под ноги, выброшенный из фургона. Я спрыгнул следом.
— Ты только стрелять не вздумай, — покачиваясь, подошёл к Стиву, похлопал по плечу. — В этот раз не нужно.
Алекс перезвонил, оказывается, он уже был в курсе. Наверное, когда меня потеряли, Стив скрывать не стал. Похитителем оказался неизвестный мужик. Я, по крайней мере, его опознать не смог. Танара тоже объявилась — к счастью, она не пострадала. Рассказала про внезапную наводку. Про то, как сорвалась с места, ничего не перепроверяя. Я ещё подумал, что, Джоанна, должно быть, тоже в курсе моих злоключений. Понадеялся, что она поймёт. Мне нужно отдохнуть. Побыть одному.
— Серьёзно? — Лейла рассмеялась. Мелодично и грустно. Что бывает не часто. — А спасибо не скажешь?
— Я сам себя вытащил, ты только мешала, — я уже понимал, что в этом споре проиграю.
— Я хочу выпить. У тебя дома есть вино.
— Я не люблю вино.
— Можешь не пить. Ой, нет, подожди… Тебе всё равно придётся.
Остаток ночи я провёл с Лейлой. Она так захотела, я не смог отказать. Мы сидели у меня в квартире, за столом. Напротив друг друга — мне пришлось снять со стены и поставить на противоположный стул большое зеркало. Она много пила. Я не мог отставать. И… я не помню, чтобы мы когда-нибудь так много говорили. Чтобы я вообще с кем-нибудь так откровенно разговаривал. Я говорил и говорил, а она слушала и кивала, потягивая вино. Она не перебивала. По крайней мере я не замечал, чтобы её губы шевелились. Чёрные глаза её смотрели внимательно. Я не помню, чтоб я в них отражался. Быть может, я и не должен. Потому что разве может отражаться тот, кого нет?
___________
Это одна из моих любимых глав романа "Лейси". Пояснение для подписчиков - я, Зоя, теперь пишу этот роман под псевдонимом. Роман написан и выложен полностью здесь. Цена за книгу символическая - автору на печеньки. Всех обнимаю!
#криминальная драма