- Ты бы не ходил сегодня, сынок.
- А как же она, одна.
- Скользко, вдруг упадешь.
- А как же она?!
- Как нибудь. - Мама, Дарья Петровна, тяжело вздохнула. - Может на улице кто-нибудь поможет.
- Вот я и помогу... - Виктор начал раздражаться. - Куртку достань теплую лучше.... Мне не дотянуться.
Он все же попробовал поднять руку повыше, но не получилась. Куртка лежала в шкафу на верхней полке, думали, что похолодания еще не будет. Но прошел дождь, к вечеру подморозило, и асфальт покрылся тонкой корочкой прозрачного льда.
- Хорошо сынок, - ответила мама и достала пуховик, помогла сыну надеть. - Что ж с тобой поделаешь. - Добавила она шепотом, но Виктор услышал.
- Я человек, ты понимаешь. - Сын в несколько приемов повернулся к матери и взглянул в ее глаза, полные, нет не слез, а затаенной боли. - Челов-е-е-е-к. И недочеловеком быть не хочу!
- Ботинки какие наденешь? - Мама прошла первой в крохотный коридорчик однокомнатной хрущевки.
- Теплые, с подковками, чтоб не поскользнуться.
Виктор, придерживаясь руками за стену, поднял одну ногу, потом вторую, и Дарья Петровна одела сыну зимние ботинки, подбитые специальными зацепами, потуже завязала шнурки и их концы засунула в ботинки: "Чтоб не развязались, не запнулся."
- Давай я тебя провожу... помогу если что.
- Нет, я сам, понимаешь, сам! Да и идти тут не так далеко.
- Возвращайся быстрее. Палку возьми.
- Что- ты мама... Не волнуйся, все будет хорошо.
"Буду волноваться, как не волноваться," - Дарья Петровна произнесла эти слова про себя, чтоб сын не услышал и открыла дверь в подъезд.
Виктор вышел на площадку, взялся за перила и заковылял по ступенькам, цокая подковками. Преодолеть четыре этажа для него было не так просто. К тому же горели не все лампочки. Чтобы сделать шаг и поставить ногу нужна была осторожность.
Дарья Петровна закрыла дверь и щелкнула замком, а затем опять тихонько приоткрыла, Виктор не любил опеки, и вслушивалась в шаги сына, пока не хлопнула дверь из подъезда: "Дошел." Затем, погасив свет, встала у окна на кухне и дождалась, когда на дорожке покажется Виктор, ее Витенька, сынок, самый дорогой для нее на свете человек. Виктор прошел под фонарем на подогнутых ногах, своей странной, ломанной походкой, помогая себе при движении руками, и скрылся в темноте аллеи.
"Лишь бы не упал, лишь бы не упал..." - твердила Дарья Петровна про себя, потом села на табуретку за кухонный столик и стала ждать возвращения сына.
А Виктор добрался до конца не такой и длинной дорожки, дальше начиналась улица, шумели машины. По тротуару проходили редкие прохожие, поскальзывались, ругались и никто не обращал внимания на странного паренька у края тротуара, держащегося за тоненькую березку.
Виктор же внимательно всматривался в даль, ожидая ее, свою единственную и неповторимую Марину. И вот она показалась, с трудом вращая руками колеса инвалидного кресла. Виктор отпустил дерево и заковылял навстречу, улыбаясь. Правда его улыбка был скорее похожа на зловещую гримасу, но это лишь для тех, кто его совсем не знал.
- А я думала ты сегодня не придешь.
- Соскучился. Два дня...
- Всего два дня.
- Уже два дня. А ты... вспоминала меня?
- Мне стало не хватать тебя...
- Наших разговоров?
- Ты знаешь... нет, внимания, твоего присутствия.
Виктор изо всех сил хотел улыбнуться, улыбнуться правильно, как улыбаются обычные люди. Но его лицо кривилось, губы от напряжения дрожали, рот разъезжался.
- Я страшный? - Виктор отвернулся
- Нет, что ты! - Марина поспешила успокоить своего кавалера, но замолчала, смутившись. - Я... извини, все не так и не то... Ты проводишь меня?
- Конечно.
- Не будем спешить... Ой, опять я не о том. - Марина стянула перчатку и взяла Виктор за руку. - Давай пойдем... иди медленнее, ладно?
- Ладно. - Виктор с радостью согласился и подумал: "Медленнее... я и так словно краб", а вслух предложил, - Давай останавливаться.
- Давай. Нам есть о чем поговорить.
Виктор обошел коляску, взялся за ручки и сразу почувствовал себя увереннее, получив точку опоры. Потом собрался с силами и толкнул коляску. Первый шаг всегда был самым трудным. Марина помогала, подталкивая колеса руками. И что в этом было удивительного - в такие мгновения Виктор и Марина словно сливались воедино, чувствуя друг друга.
- Что ты разучивала сегодня?
- Шуберта, серенаду.
- Слышал по радио.
- Нравится?
- Очень. Нежно и трогательно. - Виктор задумался.
- Что молчишь?
- Я вот что подумал... А можно прийти послушать, как ты играешь?
- Конечно приходи.
- Меня пустят?
- Придешь со мной.
- Когда?
- Послезавтра у нас в школе небольшой концерт.
- Ты меня приглашаешь? - Виктор сначала обрадовался, а потом погрустнел и опять замолчал.
- Не бойся. - Марина уловила колебания парня. - Там будут только свои.
- А я кто?
- А ты мой. - Марина обернулась и кокетливо улыбнулась. - Придешь?
- Приду.
- Я буду проезжать мимо твоего дома в час.
- Буду ждать.
- Мама отпустит? Ой, прости, опять я...
- Ничего, все нормально.
- А как твоя астрономия?
- Друг принес новую книгу, читаю.
- На Марсе жили люди?
- Жили.
- Мы их потомки?
- Этого не знает никто.
- А пирамиды? Это гробницы?
- Нет. Их назначение, как и возраст не установлены.
- Ты расскажешь мне о них?
- Расскажу.
- Вот и мой дом.
- Папа встречает?
- Конечно, стоит у подъезда. Я говорила ему о тебе.
- И что он?
- Сейчас и познакомитесь.
- Не рано?
- Ты шутишь... мы уже год как встречаемся. Он сегодня специально пораньше вышел, тоже волнуется.
После этого вечера был концерт в музыкальной школе, и не один. Виктор не пропустил ни одного. А преподавательница Марины даже начала заниматься с ним. И скоро Виктор смог извлекать из пианино простенькую мелодию, нажимая на клавиши одним пальцем. В такие минуты его скованность даже пропадала. Отступала она, и когда он слушал музыку, фортепиано.
Виктор и отец Марины, Олег Викторович, не просто познакомились, а сошлись, найдя общие интересы, и теперь могли подолгу разговаривать на кухне, играли в шахматы.
Через год Виктор и Марина венчались в церкви. Венчание было таинством и на нем присутствовали мама Виктора, Дарья Петровна и отец Марины, Олег Викторович. Больше родственников у этих двух маленьких семейств не было. А знакомых решили не приглашать.
Жених и невеста были нарядными и очень серьезными. Виктор стоял прямо, свеча в его левой руке не дрожала, а правой он смог креститься, даже его недуг пропал. И Марину он провез в кресле вслед за священником вокруг аналоя три раза, не споткнувшись. Виктор очень волновался, когда нужно было взять обручальное кольцо с подноса и надеть на палец Марине. Но тоже справился. Кольца заняли свои законные места на перстах теперь уже мужа и жены.
Дарья Петровна смахивала платком слезинки. А Олег Викторович больше посматривал на свою сватью, чем на детей.
Такие вот случаи бывают в жизни. И получается, что иногда надо пройти через боль, беды и горести, чтобы наконец обрести свое счастье и найти любовь. И для этого совсем не важно, какое положение ты занимаешь в обществе, а важно только то, кто ты есть по своей изначальной сути, и что есть в твоей душе доброго и хорошего.