оглавление канала
Только вернувшись в привычную обстановку на корабль, я с облегчением выдохнула, и почувствовала себя уставшей. Ну, и денек сегодня выдался! Хотя, в последнее время как-то получалось, что все «деньки» были не особо легкими. И я подумала о том, что как же Хранители живут под постоянным гнетом ожидания опасности, тайн, некой отстраненности от обычной, простой жизни. Мне, даже, стало как-то не по себе. Мы с Игорем невольно влезли в эту жизнь только с самого краешка, и то, ощущаем эту тяжкую ношу. А они живут в этом постоянно от самого рождения и до смерти. Да, сильна духом наша земля!!
Тут я вспомнила, что со всеми этими событиями и разговорами с Юдиным, забыла о своих обязанностях. Кинулась в ресторан, чтобы включить отопление. Там было темно, пусто и холодно. Камень, из которого был построен этот второй корабль, за зиму остыл. Я зябко поежилась, и поспешила покинуть это помещение, предварительно включив электрокотел. Зашла обратно на свой корабль, настроила баню. Прошла на кухню, и поставила чайник. Простые, привычные действия отвлекали от разных тяжких дум.
Отправляясь спать, я все никак не могла перестать думать о Юдине, точнее о его противоречиях. Было совершенно ясно, что доверять ему нельзя. Но, и однозначно записать его в стан врагов мне что-то мешало. Покопавшись в себе, я поняла. Мне было его … жаль! По-человечески просто жаль. Он был, как бы, разделен на две половины, и каждая, как слепая, пыталась нащупать эту вторую половину, чтобы стать одним целым, но, несмотря на все усилия, никак не могла. С этими мыслями я и уснула.
Снились мне какие-то голые леса, стаи воронья кружившие над этой унылой картиной. Я брела по прелой сырой прошлогодней листве, пытаясь найти выход из этого бесконечно тянущегося леса. Вороны стали спускаться ближе к земле и кружить надо мной, уворачиваясь от голых веток мокрых деревьев, которые были похожи на растопыренные пальцы узловатой старческой руки. Я пыталась закрыться от их крыльев и сильных клювов. У меня это плохо получалось. Руки, которыми я прикрывалась, уже были в крови от царапин и ссадин. Понимая, что бегством не спастись, я встала спиной к стволу дерева, и взяв в руки сухую обломленную ветку, стала отбиваться. Но, вороны все прибывали и прибывали. Вскоре все небо стало черным от их крыльев. Я закричала громко, отчаянно, не рассчитывая, что меня кто-то услышит. Но, тут порыв ветра всколыхнул эту беснующуюся стаю, затем он усилился. И уже не просто ветер, а настоящий ураган, стал разбрасывать черных птиц во все стороны, ломая им крылья. Я прижалась к стволу дерева, обняла его со всей страстью, на которую была только способна, крепко закрыв глаза, ожидая, когда этот кошмар закончится. И вот, ветер стал постепенно стихать, пока не превратился из неистового, буйного и грозного в легкий и приятный весенний ветерок. Я открыла глаза. Сквозь тучи пробился солнечный луч. А в воздухе кружили, словно хлопья сажи, черные перья.
Проснувшись, я резко вскочила с кровати. Заполошно огляделась, еще не понимая, где кончается тонкая грань сна и начинается реальность. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, наконец, окончательно проснулась. На часах было половина шестого утра. Бодрой трусцой рванула под холодный душ. Потом поставила на плиту варить кофе. После второй чашки, окончательно пришла в себя, и решила, что пора идти будить мужчин. Начинался новый день, а с ним, и новые заботы.
По дороге в город мы принялись обсуждать, что нужно было сказать Сергеичу в милиции. Игорь считал, что нужно рассказать все как было, включая эпизоды, которые вспомнил Сергеич. Он считал, что если этого не сделать, то милиция совсем запутается в этом деле и злоумышленников не найдет. Сергеич сидел, нахохлившись, рядом с Игорем на пассажирском сидении, и только вздыхал, слушая его. А я, сидя позади мужчин, лихорадочно думала. Игорь был прав в том, что касалось милиции. В смысле, что тогда она не найдет тех, кто выкрал Сергеича. Но, тогда, если Степанов пойдет по следу, он неизбежно должен будет выйти на Хранителей. Иначе, у него картинка не сложится. Искренний и правдивый рассказ потерпевшего прораба, неизбежно привлечет внимание властей к нашей находке сундука. А мы столько сил потратили именно на то, чтобы отвлечь это самое внимание. Илья Федорович был далеко не дурак. Он догадается, что мы что-то скрываем. Если бы не нашедшийся так некстати этот проклятущий пакет с деньгами… !! Я проклинала себя, за то, что сообщила о нем в полиции. Но, кто мог предвидеть, что враги не успокоятся. Хотя, предвидеть бы следовало. Черт!! Что же сейчас делать? Как лучше поступить?
Пока я сидела и перебирала в голове все возможные варианты, Игорь закончил свою пламенную речь и ждал ответа от главного героя этой всей кутерьмы, изредка отрывая взгляд от дороги, чтобы взглянуть на него. Сергеич сегодня чувствовал себя намного лучше и выглядел совсем молодцом, несмотря на его нелепый вид в одежде Игоря. Он сурово хмурил брови и молчал, только тяжело вздыхая. Потом, посмотрев на Игоря, тихо попросил:
- Олегович, останови машину. Хочу на свежий воздух. Надо подумать.
Игорь послушно съехал на обочину, и заглушил двигатель. Мы вышли из машины, и Сергеич принялся мерять шагами небольшую поляну, на которой уже вылазили побеги сон-травы. Как зима ни лютовала, а природа все равно брала свое. Воздух был влажным и наполнен горьковатым запахом смолистых почек. Кусты вербы уже серебрились пушистыми комочками, напоминая, что пришла весна. Я уселась на пенек и принялась ковырять прутиком прошлогоднюю, спрессованную после талого снега, листву. Игорь буравил своим взглядом Сергеича, метавшегося туда-сюда по поляне, и сердито молчал.
