Авария на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 года стала роковым событием в истории человечества. Крупнейшая техногенная катастрофа унесла жизни сотен людей и вывела из обихода тысячи гектаров земель, подвергшихся интенсивному загрязнению радионуклидами. Тридцатикилометровая зона отчуждения превратилась в необитаемую для человека территорию, откуда вплоть до 1992 года продолжалось отселение жителей более чем из 150 населенных пунктов. На территориях зон эвакуации (отчуждения) и отселения действовал особый правовой режим для предотвращения несанкционированного проникновения на них граждан и транспортных средств, неконтролируемого вывоза грузов, пресечения фактов браконьерства, сбора даров леса.
В охране этой территории принимали участие сотрудники милиции, в том числе и местной. Среди них – герой этих заметок Виктор Анатольевич Бухаревич.
Виктор Анатольевич – уроженец поселка Хвойная Поляна Хойникского района Гомельской области. В декабре 1986 года он демобилизовался из армии и вернулся в родные места. Служил Виктор Бухаревич в воздушно-десантных войсках специального назначения при главном разведывательном управлении Советского Союза. Когда пришел в военкомат становиться на учет, на этот факт сразу же обратили внимание и с ходу посоветовали идти устраиваться на службу в милицию. Виктор так и сделал и отправился в Хойникский РОВД. Там с парнем поговорили, посмотрели его документы и поняли, что такой человек им точно нужен. Виктор быстро прошел военно-врачебную комиссию и стал ждать вызова на службу. Но его почему-то все не было и не было. Не дождавшись этого самого вызова, Виктор решил получить дальнейшее образование и поступил в Пинский индустриально-педагогический техникум. Отучившись год, сдав экзамены, приехал домой на каникулы. Не успел парень прийти в себя от завершившейся сессии, как к нему приехали сотрудники милиции.
– Как сейчас помню, к нашему дому подъехал милицейский УАЗик сотрудников ГАИ – желтый с голубой полосой. Сказали, мол, надо ехать, начальник отправил, приказал доставить в отдел, – вспоминает Виктор Анатольевич. – В Хойникском РОВД меня быстро оформили на службу, и уже через два дня я работал инспектором ДПС.
Служба Виктора Бухаревича в правоохранительных органах началась летом 1988 года. Учебу в Пинском индустриально-педагогическом техникуме, где получал образование, он не бросил, а перевелся на заочное отделение. В деревне Великий Бор ему с женой предоставили служебное жилье.
Поимо работы инспектором дорожно-патрульной службы, по ходу службы В.А. Бухаревич и его коллеги выполняли также и задачи по охране зоны отчуждения. Территория, на которой приходилось нести службу, находилась в границах Хойникского, Наровлянского и Брагинского районов – одних из самых радиоактивно загрязненных.
– Неделю я постажировался на трассе и отправился, согласно графику, в зону отчуждения, – вспоминает Виктор Анатольевич. – Зона окружена колючим забором – ни въехать, ни выехать. Все дороги, по которым можно было проникать туда, заблокированы. Нес службу я или на КПП, или в составе автопатруля внутри зоны. Соответственно мы были вооружены, причем достаточно хорошо: табельные пистолеты, автоматы, плюс бронежилеты. Частенько приходилось стрелять, применять в отношении нарушителей огнестрельное табельное оружие, были и задержания с применением оружия. Но все заканчивалось благополучно, без ранений, к счастью.
Во время дежурства на КПП Виктор с напарником в течение 12-часовой смены проверяли пропуска у тех, кто хотел попасть в зону на законных основаниях, и пресекали незаконные попытки проникнуть туда. Таких, между прочим, было предостаточно. Один случай произошел как раз в самый канун Нового года, в конце 1989-го.
Виктор с коллегой находились на одном из КПП на смене. Сидели, мирно беседуя, в теплом вагончике, ждали наступления Нового года. Тут же с ними рядом собачка по кличке Стронций, которую приютили милиционеры. Обстановка спокойная, шлагбаум закрыт. И тут послышался сильный шум где-то сзади блок-поста.
– Выбегаю, вижу, что что-то прет из зоны. И только одна фара, но она высоко. Понимаю, что это какой-то трактор. Одеваюсь, беру автомат, а темно кругом, – рассказывает Виктор Анатольевич. – Выбежал, машу жезлом, но все бесполезно, вижу, что останавливаться он не намерен. Потом оказалось, что это трактор Т-150, огромная махина. Откуда? Уже когда трактор поравнялся со мной, я начал стрелять: сначала вверх, потом сделал короткую очередь в область двигателя, потому что по колесам стрелять было бесполезно – они огромные. Через некоторое время трактор, выломав наш шлагбаум, кое-как остановился. Плугами, которые были прицеплены позади трактора, нарушитель зацепил столб, от которого шло электропитание к вагончику, оставил нас без света, тепла, перестала работать радиостанция, в общем, все было обесточено. Начали спрашивать нарушителя, откуда техника, но он ничего не смог нам ответить. Видно было, что человек в шоке, он просто не ожидал такого «триллера» со стрельбой.
Еще один подобный случай произошел на блок-посту в д. Кожушки, на границе Брагинского района. Дорога, на которой стоял КПП, была перекрыта, а шла она по всей Чернобыльской зоне, и по ней можно было попасть на Украину, одним словом, короткая дорога на Киев.
– Ночь, сидим разговариваем с напарником. И тут понимаем, что по трассе идет большегруз, прямо нас. Тут уже и шлагбаум недалеко, пора бы и остановиться. Но поняли, что останавливаться водитель не собирается, – вспоминает Виктор Бухаревич. – Выскочили в одно мгновение, только успели схватить оружие. Махнул жезлом, и только метров за 10 до нас водитель заметил шлагбаум. А машина огромная – фура, шаланда сзади. Как ударил по тормозам, машина тут же сложилась ножницами, груз сзади давит. Так дал в шлагбаум, что тот просто улетел в зону, углом зацепил наш вагончик, сдвинул его с места. Мы стоим в стороне… и тишина. Дверь открывается, водитель выходит, объясняет, что идет, мол, по карте, машина из России, не знал, что здесь КПП. К счастью, все обошлось благополучно. Ночь он переночевал в нашем вагончике, утром мы с его помощью восстановили шлагбаум и развернули горе-водителя обратно.
Согласно графику в составе автопатруля работники милиции выполняли задачи внутри зоны, это были так называемые оперативно-поисковые группы. Они пресекали случаи мародерства, браконьерства, задерживали беглых преступников, пытавшихся скрыться от правосудия.
– Вы представляете, сколько было брошенных домов со всем нажитым имуществом, легковых машин, мотоциклов, сельхозтехники… Желающих поживиться чужим добром, несмотря на строжайший запрет что-либо вывозить из зоны, находилась уйма. Едем, к примеру, по зоне. Там ведь, по сути, никого не должно быть. Видим пыль, значит, пошла машина, догоняем, останавливаем. А та машина по борта загружена бытовой техникой: телевизорами, холодильниками, мебелью, даже окна в домах повырывали и забрали. Таких людей мы задерживали, доставляли в РОВД, а дальше с ними разбирались компетентные органы, – рассказывает Виктор Анатольевич.
Процветало в зоне и браконьерство, потому что в отсутствие человека зверья развелось очень много. Были случаи, когда милиционеры задерживали браконьеров с гладкоствольным оружием: и с добычей, и без нее, потому что многие успевали выбросить, почуяв опасность. Что касается беглых преступников, то в их поимке милиционерам помогали пожилые люди, отказавшиеся от эвакуации и оставшиеся в зоне отчуждения.
– Многие думали, что спрячутся в зоне, и их никто не найдет. Но сильно ошибались. Оставшиеся местные жители знали, что мы здесь патрулируем, и сообщали нам о непонятных людях, – отмечает В.А. Бухаревич.
В течение двух лет, что Виктор Анатольевич работал в Хойникском РОВД, ему регулярно приходилось выезжать в зону – раз в неделю, а то и два раза. То есть за два года службы этих выходов было очень много.
Конечно, радиационный фон в зоне был серьезный. Хотя приборы-накопители, которыми пользовались сотрудники милиции, свидетельствовали о том, что норма радиации была допустимой. На самочувствии ее воздействие особо не сказывалось, единственное, по словам Виктора Анатольевича, поначалу в сон клонило. Потом привык к этому. Форму, которую носили милиционеры, утилизировали спустя месяц, потом выдавали новую, и так регулярно. Утилизировали даже технику. У Виктора Анатольевича был новенький мотоцикл «Урал», но через два года работы, после замеров радиационного фона, его также утилизировали. И все же милиционеры, охранявшие зону отчуждения, старались не думать о последствиях воздействия радиации, но пытались хоть как-то оберегать себя от ее воздействия: носили респираторы и марлевые повязки.
В 1990 году В.А. Бухаревич принял решение переехать в Пинск, тем более здесь, в ГОВД, служил старший брат Владимир, да и родители его уже были тут (они уехали из Хвойной Поляны в 1988 году) – у отца корни пинские.
В Пинском РОВД Виктора Бухаревича встретили хорошо, назначили на должность помощника участкового в Оснежицах, сразу дали жилье.
– Все случилось в течение одного дня. Я приехал в отдел, и через какое-то время начальник Пинского РОВД полковник Николай Николаевич Лебедевский сам отвез меня в Оснежицкий колхоз, представил председателю, а тогда был еще В.А. Ралько, и в этот же день дали жилье. Я не поверил, что такое может быть.
В Пинском РОВД на разных должностях Виктор Бухаревич прослужил до 2013 года. В запас ушел в звании подполковника. В настоящее время работает в Полесском госуниверситете в отделе охраны, общается со спортсменами, студентами, делится опытом с молодежью. С женой вырастили дочь Ольгу, которая, хоть и не пошла по папиным стопам, но вышла замуж за милиционера.
– Практически все сотрудники Хойникского РОВД, где я начинал службу, прошли через зону отчуждения, – рассказывает Виктор Бухаревич. – Как говорится, все было по-честному. Все служили добросовестно, потому что знали, в каких условиях мы находимся. И дружба была железная. С кем-то из коллег встретился здесь, в Пинске, многие уехали служить в другие города. Но то время, несмотря на сложности, всегда вспоминаю с особой теплотой.
Инна УРБАНОВИЧ, pinsknews.by
