Младший сын моего друга Саши Плоцкого, заядлого волейболиста, преподователя физкультуры Макар достал всех отборным матом. Отец изредка приводил его в спортзал после детского сада, так на этих тренировках от этого юного матершинника перепадало и студентам и зрителям. Крепкие выражения, как из рога изобилия, выплескивались из шестилетнего малыша просто фонтаном. Сорокалетние родители, воспитавшие до этого последыша уже пять детей, педагоги с высшим образованием, очень интеллигентные, имеющие научную родословную, никогда не были замечены в пристрастии к сквернословию, более того, были страстными противниками этих пагубных привычек. Старшие сыновья и дочери уже окончили школу, подобных проблем в семье с ними даже не возникало.
Что только не перепробовали родители в борьбе за чистоту родного русского языка маленького Макарки. Метод убеждения, который использовали все члены озабоченной семьи, начиная с дедушек и бабушек, заканчивая старшими братьями, не срабатывал, а только разжигал интерес ребенка к применению разнообразных запрещенных слов. Пробовали и дедовским способом разорвать связь между поганым языком и задницей с помощью ремня, тоже не помогло. Ни кнутом, ни пряником не удавалось достичь желаемого результата. Мат становился только ядреней и круче. Откуда черпал вдохновение и новые скверные слова этот шестилетний малыш, так никто и не узнал. Макар часами простаивал в углу в наказание за применение очередных крепких слов, хотя и к месту произнесенных, однако после часа свободы опять начиналось все сначала.
Воспитательница в детском саду, в пятницу при выдаче ребенка Анне Дмитриевне строго настрого предупредила мать, чтобы за выходные отучили Макара от сквернословия. Она чуть не со слезами, шепотом, чтобы никто не услышал, поведала и без того огорченной мамаше, что матерная эпидемия полностью охватила старшую группу, что Макар самый активный и главный зачинщик, что если он не прекратит материться, грозилась применить самые крайние меры. Всё семейство задумалось, что же скрывается под этими самыми крайними мерами…. Успокаивало одно, что расстрел не применяется в России с апреля 1997 года.
В субботу родители и старшие дети собрали консилиум с целью изучения этого сложнейшего вопроса для совместного оптимального способа его решения. Макар в дебатах не участвовал, он беззаботно играл с котом Кешей в соседней комнате, изредка выдавая очередные перлы своего крамольного красноречия. Предложенный дедом редкий и своеобразный способ избавления от мата, одобрили все присутствующие. Он напоминал наказание за воровство у мусульманских народов, где первый раз вору отрезали руку, второй раз, еще что-нибудь, и так далее. Претворять в жизнь утвержденный план действий доверили отцу.
Не откладывая в долгий ящик, сразу после встречи отец пригласил виновника всех беспокойств большого семейства в кухню. Александр Викторович усадил Макара напротив себя и стал объяснять юному матершиннику о намерении избавить его от этой не интеллигентной привычки. Отец спросил, понял ли сынок, что вся семья обеспокоена его нецензурной речью? Макар на полном серьезе согласился с доводами родителя. Александр Викторович собрал всю волю в кулак и сообщил сыну свое решение воспользоваться проверенным веками способом для достижения намеченной цели.
Толстая разделочная доска уже лежала на столе, Макар знал, что ее достают из-за шкафа очень редко, только тогда, когда разделывают мясо или рыбу. Пацан насторожился, он с любопытством и опаской наблюдал, как отец тщательно точил и без того острый якутский нож с костяной ручкой, которым пользовался исключительно редко, когда ходил на охоту. «Макарушка, сынок, я узнал очень верный и надежный способ избавления от мата. Ты точно хочешь прекратить использовать в своей речи плохие слова?» - строго спросил малыша отец. «Очень хочу»,- скромно ответил Макар, «но сам не могу». «Следи за речью, сынок, не то я раз в неделю буду отрезать по чуть-чуть от твоего больного матом язычка вот этим ножичком. Если ты прекратишь материться, лечение закончим, если нет, продолжим до полного выздоровления. Ну что, сынок, сегодня начнем или завтра?» - спросил отец, бодро жестикулируя лезвием ножа перед самым носом малыша. Бездонные печальные глаза ребенка безмолвно прощались с беззаботным матерным детством. Макар тихим голоском вежливо попросил отца отложить экзекуцию на завтра, пообещав отцу до следующего дня не произносить бранных слов.
Вот уже почти двадцать лет тянется этот следующий день. Макар твердо держит данное отцу слово не ругаться матом при нем.
Как непредсказуемо , интересно и хорошо жить на свете!