Артем Шейнин прекрасно знаком телезрителям центральных каналов, он ведет информационно-аналитическую передачу "Время покажет" на Первом. Довольно часто его называют российским пропагандистом. Но стоит отметить, что это наиболее адекватный и живой ведущий среди прочих популяризаторов российской политики. Более того, в отличии от многих своих коллег, он служил в армии.
Так где служил Артем Шейнин?
Биография Шейнина стандартна для многих молодых советских ребят, которые учились в советских школах, читали правильные книжки и смотрели правильные фильмы.
В школьные годы Артем активно занимался спортом (в секции самбо). Когда закончил среднюю школу — наступил призывной возраст. В военкомате просился, чтобы направили в ВДВ. Направили в ДОСААФ, в парашютную секцию. В военкомате написал заявление с просьбой о службе в ДРА.
В апреле 1984 года Шейнина призвали на срочную действительную службу. Как и мечтал — попал в ВДВ. Вместе с другими ребятами он ехал на службу в команде №209 (б). Знающие понимали, что эта команда — "афганская". Поезд ехал в Ташкент, затем - Фергана и Маргелан.
До 3-го августа 1984 года Шейнин проходил службу в учебке 387-го УПДП (учебный парашютно-десантный полк).
После учебки — вылет в Кабул, так рядовой Шейнин оказался в Демократической республике Афганистан.
Артем Шейнин так говорил об этом в интервью:
"Я действительно сам выбрал и ВДВ, и Афган. И романтизма и патриотизма тогда во мне действительно было с избытком. Но патриотизма не рационального "от ума", а глубинного, подсознательного, заложенного в меня дедом, семьёй, фильмами о войне, советским воспитанием.
Эти семена во всех закладывались, но в одних они прорастали верой и убеждениями, в других не затрагивали ничего. Кто-то рвался служить, выполнять "долг перед Родиной", кто-то не хотел идти в армию. Вот я был из первых. Настоящий продукт воспитания советской системы. Говорю это без ёрничества. Идеология советская действительно воспитывала нас — и воспитывала хорошо, нацеливала на лучшее, будила в нас лучшее.
Другое дело, что, взрослея, мы сталкивались с другой реальностью. Но это уже отдельная тема. Поэтому я рвался служить в ВДВ — ведь там служат лучшие! Поэтому я рвался в Афган — ведь это мой долг защищать мою страну! И я попал в десант, попал в Афганистан..."
Служить Шейнину выпало во 2-й парашютно-десантной роте 56-й десантно-штурмовой бригады (базировалась в Гардезе), в составе 40-й армии.
Первая боевая операция гвардии рядового Шейнина состоялась 8 декабря 1984 года у Алихейля (гора Нарай), затем в октябре 1985 года были Бараки, провинция Логар, в декабре 1985 года — провинция Кандагар, с 26 января по апрель-май 1986г. гвардии сержант Шейнин принимал участие в операции в провинции Хост.
23 апреля 1986 года истекало ровно два года службы Артема, а 25 марта вышел Приказ министра обороны СССР Маршала Советского Союза С.Соколова "Об увольнении из рядов Вооруженных сил СССР в запас военнослужащих, выслуживших установленные сроки действительной военной службы", которого ждал каждый дембель.
Но прошел апрель, наступил май, а Шейнина с другими дембелями из армии не увольняли (что-то происходило в Союзе, перестройка, какие-то решения партийного съезда...). А "боевые" никто не отменял. Не все дожили до заветного дембеля. Но Шейнину повезло. Он демобилизовался в августе 1986 года, переслужив три месяца.
Спустя тринадцать лет Шейнин снова оказался в Афганистане.
Артем вспоминал об этом так:
"Переломным моментом для меня стала поездка в Афганистан к Ахмаду Шаху Масуду в 99-м году. Прошло тринадцать лет с тех пор, как я вернулся "из-за речки", и я уже совсем другим глазами смотрел на прошлое. Я сильно рефлексировал перед этой поездкой, реально "накрыло" — ведь я лечу к человеку, который был много лет одним из главных наших врагов. В боях с которым погибли мои друзья.
Мы прилетели из Душанбе в Талукан на "вертушке". Талукан — это центр провинции Тахар. И мы приземлились на "вертушке", открывается дверь. И там стоит "Тойота" с прицепом, а перед ней четыре человека в пакулях, в платках, с автоматами. Я подавал аппаратуру ребятам и сначала не увидел их. А потом поднимаю глаза, вижу их, и у меня рука сразу к бедру, где раньше был автомат… Враги!
И вот эти несколько секунд — я их на всю жизнь запомнил. А потом — "тынц"! Понимаю, что эти люди приехали меня встречать, меня защищать, что я их гость, и, самое главное, я сейчас их единственный союзник. Потому что Россия на тот момент, как ты понимаешь, была единственной союзницей Ахмада Шаха против Талибана. И я вышел из "вертушки", подошёл к ним, и мы поздоровались…
Потом я много разговаривал с ними. Двое воевали против нас. И мы честно говорили о том, что было. Кто как на кого смотрел. Вот тогда я и осознал окончательно, что у этих людей была своя правда, и какова цена политических ошибок. Что они не воевали против нас, как против СССР или русских, а они воевали за свой образ жизни, за право жить по своим законам..."