У поцелуя вкус Рахат-Лукума
Завершалась посадка на рейс, заставляя опоздавших пассажиров в спешке занимать свои места. Я забронировала место у окна, впрочем, как и всегда.
Бортпроводник по громкой связи монотонным голосом попросил пристегнуть ремни безопасности и перевести телефоны в режим полёта, что я и сделала. По прилету мне предстоит серьёзный разговор с родителями. Интересно, как они отреагируют на моё заявление о помолвке? Мягко говоря, будут в шоке!
— Ашким, ийсин? (Любовь моя, ты в порядке?) — заботливо поинтересовался о моем самочувствии виновник переживаний и самый близкий для меня человек, мой жених Дэниз.
В ответ я коротко кивнула, пытаясь выкинуть ненужные мысли из головы. От этого все равно не легче.
— Юлия, тебе страшно летать? — предположил он. — Не бойся, ашким, я рядом!
Он говорил с мягким турецким акцентом, но почему-то даже это мне в нем нравилось. Помимо данной особенности, он являлся владельцем самых красивых карих глаз и густых ресниц, о которых мне и моим подругам только мечтать. Также природа наградила его смуглой кожей, словно он только что посетил новомодный солярий. Я же полная ему противоположность. Зеленоглазая блондинка с мраморно-бледной кожей, которая вечно обгорает на солнце.
Дэниз любил повторять, что он моё Чёрное море, а я — его Белое море. Почему? Его имя — Дэниз, а не привычное нам Денис, в переводе с турецкого означает море (deniz). Средиземное море, что омывает Анталию, сами Турки прозвали Ак-дэниз, что переводится как Белое море, это потому, что ранним утром происходит испарение соли и море покрывается белой пеленой. Описывать в словах нет смысла, нужно увидеть эту красоту своими глазами.
Как мы познакомились? Нет, не привычный для всех курортный роман, мы коллеги. Я учусь на четвёртом курсе в Туристической Академии, а на турецком побережье проходила стажировку на позиции ресепшиониста. Мой слабый турецкий и его ничем не лучше русский, на удивление, не стали для нас препятствием. Мы работали в паре, я русско-английский, а он турецко-немецкий сотрудник.
Как вспомню, сколько всего нам пришлось пережить за это лето! Недовольные туристы, требующие номер с видом на море, хотя должны были позаботиться об этом ещё в турагентстве! У кого-то сломался кондиционер, кто-то забыл код от сейфа и не может вспомнить, у других ребёнок ключ потерял на пляже, а третьи вообще вывезли с собой в качестве сувенира половину того, что находилось в ванной комнате. Сейчас мне смешно вспоминать, но тогда было не до смеха. Но все-таки плюсы также имелись. Благодаря своей работе я познакомилась с интересными людьми буквально из разных уголков земного шара. Если оставались силы, вечером шли на море, а выходные проводили на экскурсиях и яхтах.
Дэниз стал для меня не только коллегой, но и личным гидом в чужой стране. Охотно водил по местным достопримечательностям, а его крепкое мужское плечо являлось для меня надёжной опорой и защитой.
Мы словно восток и запад, Инь и Янь, день и ночь, небо и земля. Непохожие внешне, но так близки внутри. Однажды случайно заметив, как он ест чёрный шоколад с хлебом, я не смогла подавить смешок, а на его немой вопрос призналась, что и сама обладаю этой специфической привычкой. До этого мне казалось, что я одна такая ненормальная.
Помнится, родители, насмотревшись мелодрам и телепередач, опасались меня отпускать в эту чудесную восточную страну. Им казалось, что сразу в аэропорту на меня оденут чёрную паранджу и продадут в гарем в качестве наложницы. Подруги крутили пальцем у виска, твердя, что славянкам опасно там ходить одной и мы для них все «Наташи». Перечитав кучу форумов в интернете, расспросив старшекурсников и скрепя сердце, подписав контракт, я отправилась поближе к солнцу.
На тот момент я почему-то ощущала себя одинокой в родном городе, а море, как известно, лечит даже самые глубокие душевные раны. Я оказалась права, мой Дэниз, моё Чёрное море, бережно залатало сердце, заполнив его своей обжигающей турецкой любовью.
В полёте домой я успела задремать, разбудил все тот же монотонный голос бортпроводника. Выстояв длительную очередь, миновали паспортный контроль. В турецких аэропортах очереди передвигаются гораздо стремительнее, как там работают не люди, а роботы.
Как только мы вышли из аэропорта, Дэниз тут же поежился, хотя по мне для октября вполне комфортная температура и куртку для поездки мы подобрали утепленную.
— Милый, ты замёрз?
В ответ он отрицательно покачал головой, и я ничуть не удивилась. Он же мужчина, защитник своей большой и дружной семьи не будет жаловаться. Такое чувство, словно восточных мужчин с детства учат не показывать свои слабости. Возможно, это и правильно.
Дэниз высадился у своего отеля, не забыв на прощанье поцеловать меня в щечку.
Мама в честь моего возвращения накрыла праздничный стол. Как же я соскучилась по домашней еде, по маминому борщу с деревенской сметаной. В Турции своеобразная кухня, много видов супов, некоторые даже пришлись мне по вкусу, но наши блюда они готовить категорически не умеют. Как вспомню их оливье, сразу начинает мутить. Самоё ужасное, что эту жуткую смесь они называют русским салатом!
После сытного и вкусного ужина я принялась распаковывать чемодан, попутно раздаривая гостинцы. Папе я привезла банные принадлежности из натурального хлопка. Маме с сестрой кучу шелковых платков и аксессуаров, а маленьким племяшкам по детскому восточному костюму. При движениях монетки начинали играть, от чего девочки заливались звонким смехом. Ну, а мы, наблюдая, умилялись.
Когда мы остались с мамой одни, я призналась в том, что приехала в Россию не одна. О Дэнизе я рассказывала ранее, но она не ожидала, что между нами все настолько серьёзно. Моё признание о скорой помолвке не на шутку ее озадачило.
— Мама, я люблю этого человека и хочу быть с ним.
— Я понимаю, но как к этому отнесется отец? Я полагаю, он будет против вашего союза.
— Дэниз милый, добрый и заботливый молодой человек. Разве не о таком зяте вы мечтали?
— Да, но... — оборвалась на полуслове мама, потупив взгляд.
Повисла неловкая тишина. Я сразу сообразила, к чему она клонит. Он не русский и в этом причина. Какая разница, какой человек национальности, если сердце у него хорошее? Религия и цвет кожи не даёт преимущество одним над другими. Все это навязанные обществом стереотипы.
— Юль, а ты уверена, что он не намерен сделать тебя своей второй или третьей женой? — заметив перемены в моем лице, начала оправдываться она.
— Он не женат и в Турции запрещено многоженство, — тяжело вздохнула я. Ещё один рассеян миф.
— А если он потребует, чтобы ты поменяла религию? — парировала она.
— Мам, Турция светское государство и никто против воли к этому не принуждает. Тем более, мы с ним уже об этом говорили заранее. Ему все равно, какой я веры, единственная просьба, это переехать жить к нему в Стамбул.
— Только не говори, что ты решила бросить учёбу? — вмешался в разговор отец.
Папа стоял за моей спиной. От неожиданности я даже вздрогнула. Интересно, как давно он здесь? Его шаги никогда не слышны и в очередной раз со мной это сыграло злую шутку.
— У меня и в мыслях нет бросать учёбу! — поспешила я их унять. — Рассматриваю возможность дистанционного образования, а на крайний случай переведусь на заочное отделение.
Отец с матерью переглянулись. Видимо я их сильно озадачила. Старшая дочь благополучно вышла замуж за русского и воспитывает двоих детей, а вот младшая как всегда отличилась. После семейного совещания сошлись на том, что разрешение на брак пока не дают, но с потенциальным зятем познакомиться готовы.
Следующим днем, после обзорной экскурсии по местным достопримечательностям, мы приехали ко мне на ужин. Накануне вечером, после разговора, мы с мамой составили меню, а с утра я помогла ей с готовкой, поэтому сюрпризов никаких не ожидала, а зря...
Отец, как я и ожидала, встретил потенциального зятя немного холодно, словно бы оценивая его со стороны. Мама же немного смутилась, когда Дэниз при знакомстве поцеловал тыльную сторону ее ладони, приложив после ко лбу, по их традиции, в знак глубокого уважения. В свою очередь подобное я уже проделала при знакомстве с его матерью. Некоторым славянским девушкам даётся это с трудом, кто-то категорически против. На мой взгляд, нет ничего унизительного в том, чтобы поцеловать руку матери любимого человека.
Сам ужин проходил немного скованно, папа не сводил с него оценивающего взгляда, мама же боялась ляпнуть чего-нибудь лишнего. Понимая, что необходимо как-то разрулить ситуацию, я принялась хвалить Дэниза, рассказывая о его достижениях и успехах. Любимый лишь смутился, а взгляд отца немного смягчился.
Я обратила внимание на то, как Дэниз на протяжении нескольких минут с интересом рассматривает фарфоровую чашечку, из которой пьёт чай.
— Что-то не так?
— У вас красивый бардак! — с восхищением ответил он.
Занавес... Родители переглянулись между собой, белоснежное лицо мамы тут же приобрело багровый оттенок спелой черешни. Было очевидно, что ее оскорбил столь сомнительный комплимент.
— Что?! — словно не веря в услышанное секунду назад, переспросила она.
— Мамочка, это не то, что ты подумала! — тут же вмешалась я.
Ох, чувствую, запахло жареным...
— Ну да, конечно, куда мне до турецких домохозяек! — в обиде высказалась она.
Мимика на лице Дэниза указывала на то, что он в крайнем замешательстве, искренне не понимая, чем обидел потенциальную свекровь, и его лучезарная, как южное солнце, улыбка вмиг померкла. Взгляд темных глаз любимого умолял спасти ситуацию. Да и маму понять можно! Женщине, помешанной на чистоте и порядке, говорят неприятные вещи, ставящие под сомнение весь её каждодневный адский труд домохозяйки.
— В Турции бардак — это стакан, из которого пьют чай. Я же вам привезла в качестве сувенира!
— Те «стопки», что ли? — как нельзя вовремя припомнил отец.
— Да? — удивительно протянула мама, меняясь в лице.
Родители одновременно посмотрели на Дэниза, тот словно загнанный в угол зверёк непонимающе хлопал густыми ресницами. Поняв всю комичность ситуации, они прыснули от смеха над собой.
— Ашким, нэ олуёр? (Любимая, что происходит?) — шепнул он мне на ухо.
Мой турецкий не был столь хорош, чтобы в подробностях описать происходящее, поэтому в ответ я лишь улыбнулась, как бы говоря, что переживать больше не о чем. Дальше на моё счастье чаепитие продолжилось без эксцессов. К слову говоря, Дэниз приехал не с пустыми руками. Отцу привёз из Турции популярное Гранатовое вино и серебряный перстень, ведь на востоке не принято носить мужчинам золото. Маме повезло больше, ей подарил золотой браслет. Мягко говоря, я была в шоке, так как мне он ничего об этом не говорил. Знал видимо, что буду против столь дорогих подарков. На мой вопросительный взгляд он лишь пожал плечами, говоря, мол, ничего уже не поделаешь.
Первая встреча родителей и моего турецкого ненаглядного подошла к завершающему окончанию. Мама светилась от счастья, а папа с интересом рассматривал османские узоры на перстне весь оставшийся вечер.
Каждую ночь Дэниз звонит, чтобы пожелать сладкого сна, и эта ночь не стала исключением. Он также интересовался о том, какое впечатление произвёл на родителей. Признался, что боится меня потерять. Я заверила его в том, что мнение родителей и друзей никак не повлияет на моё решение. Судьба отношений в наших руках, и только нам двоим решать: идти по жизни вместе или разойтись по разным путям. После моих слов по ту сторону телефонной линии прозвучал облегченный выдох моего любимого, и я всей душой ощутила тяжесть его переживаний.
— Обещаешь? — по-детски с надеждой спросил он.
— Обещаю.
— Юлия, бэн севиёрум сени («я люблю тебя» в пер. с турецкого).
— Бэн де сени севиёрум (и я тебя люблю).
* * *
Подруги — это такие миловидные агенты службы новостей, личные стилисты и психологи.
Со своими подругами я не виделась с самого отбытия, и поэтому в честь моего приезда они организовали нечто наподобие девичника, только среди приглашенных, помимо нас, были и наши молодые люди. Особую гордость я ощутила, когда Дэниз присоединился к нам. До нашей встречи в своих сообщениях они настоятельно умоляли меня одуматься и перестать верить этому «Аладдину». Как только он появился в кафе, девочки при виде его на мгновение потеряли дар речи, позабыв о своих парнях. Затем придя в себя, стали бурно спорить между собой на какого именно турецкого актера похож мой ненаглядный.
Вечер проходил прекрасно до того момента, пока не появился тот, кого видеть у меня особого желания не возникало.
— Кто его сюда пригласил? — раздраженно спросила я у рядом сидящей подруги Алены.
— Но ведь он тоже часть нашей компании, — невозмутимо ответила она.
У меня не было слов, дабы описать все то, что я испытывала в этот момент. Обиду, гнев и желание уйти как можно скорее. Настроение вмиг улетучилось, будто его и не было. Моя перемена в лице не осталась сокрытой от Дэниза.
— Все хорошо? — не на шутку обеспокоился он.
— Вполне, — натянув улыбку, ответила я, хотя внутри меня всю трясло от злости, ведь всего в нескольких метрах от меня сидел тот, с кем я когда-то состояла в отношениях.
Но это были еще цветочки... Костя всем своим видом демонстрировал пренебрежительное отношение к нам, а точнее к Дэнизу. Ни о чем не догадываясь, мой проявил любезность и представился.
— Я буду называть тебя Таркан, — с издевкой бросил Костя, от чего я готова была прибить его на месте.
— Мое имя Дэниз, — терпеливо ответил мой.
— Хорошо, как скажешь, Таркан.
Благо в этот момент подошел официант, сумев отвлечь, не дав конфликту обрести мощь. Понимая, что я сейчас себя выдам, я, позвав с собой Алену, отлучилась в уборную.
— Теперь ты видишь, что это было плохой затеей? — нервно бросила я, когда мы остались наедине.
— Прости, но мы с девчонками только хотели дать тебе возможность еще раз хорошо все обдумать. У нас не было в мыслях ничего дурного!
— Вы в своем уме? — меня переполняла ярость. — Все уже давно решено, спасибо, но вы испортили мне этот вечер.
Словно в подтверждение моих слов из зала раздался грохот и писк девочек вперемешку с мужским басом. Испуганно переглянувшись с Аленой, мы побежали на шум. Сердце было не на месте, и я оказалась права.
В зале происходила драка между Дэнизом и Костей. Что-то из мебели уже оказалось сломано, стол был перевернут, а разбитая посуда с остатками еды красовалась на мраморном полу ресторана. Ребята не могли разнять парней. Чувствовала я себя так гадко, как никогда до этого.
Уже в полицейском участке выяснилось, что Костя намеренно заказал свиной бифштекс, а затем, уверяя, что это говядина, убедил попробовать его Дэниза.
Соответственно попробовав это мясо и ощутив непривычный для себя вкус, мой сразу понял, в чем дело, и, не мешкая, нанес первые удары. Все бы ничего, но из-за этого его закрыли в камере как зачинщика драки. Мне ничего не оставалось, как позвонить отцу. Да, я понимала, что это сыграет не в нашу пользу, но выхода другого нет.
В течение двадцати минут отец был в участке. Он, имея хорошие связи, уединился с работниками полиции. Я же все это время находилась на скамейке в зале ожидания. Алена, не отходя от меня и обливаясь слезами, вымаливала прощение. Но мои мысли целиком и полностью были заняты судьбой Дэниза. Минуты ожидания длились мучительно долго.
Радости моей не было предела, когда я увидела Дэниза. За время ожидания в голову лезли дурные мысли, что он от меня откажется и не захочет больше знать. К счастью, я ошиблась, любимый обнял меня так сильно, как никогда прежде... Впрочем, и я не отставала.
Не знаю, как папа смог, но его отпустили без всяких расписок и прочего. В машине по дороге домой сам отец то и дело смеялся.
— Доча, а ты его любишь?
Вопрос отца смутил меня, но, тем не менее, я ответила не мешкая:
— Да, люблю.
— Когда узнал, кого и за что он избил, я тоже его полюбил! — довольно хмыкнул отец, ведь Костю он с самого начала не взлюбил. — Твой на меня в молодости похож, и думаю, у вас с ним все получится...
Примечания:
Рахат-Лукум — турецкая сладость.
Ашким (Aşkım) — любимая, моя любовь.
Бардак — турецкие стаканчики, без ручек в форме тюльпана.