Вот и всё, конец рассказа, они ехали домой.
Человеку много ль надо: -дом, семью, детей, любовь.
Если б это все имели, зло ушло б с Земли долой!
А пока, прощайте, люди! И храните вы покой!!!...."
-Ну, и так далее, - парень вновь опустился на топчан, задумчиво глядя в потолок.
-Однако, - покачал головой Виктор, - какие стихи вы тут читаете.
Тут бибикнула у ворот машина.
-Похоронная команда прибыла, - глянул Степан в окно, - пошли.
-Ну, всё в порядке, - доложил Лом. - Нашли мы эту деревню. Там даже церквушка небольшая есть. Батюшка согласился всё сделать, мы ему деньги, что ты дал, отдали. Ждать не стали. Потому как, там службу надо, отпевание и другое разное. Батюшка обещал всё сам устроить.
-Ну и ладно, идите, умывайтесь. Тут вон ребята типа поминок предлагают, посидим.
Парни прошли в дом, умылись с дороги. Степан с Анатолием уже шуршали на кухне. Виктор прошёл туда.
-Надо было Марину придержать, - пожаловался Степан, - она классно готовит.
-А чего ж ты не попросил? - усмехнулся Лом, входя за Виктором.
-Он её стесняется, - засмеялся Анатолий.
-Влюбился, что ли? - поддел парня Оглобля, подсаживаясь к столу. – Так, если бабёнка хорошая, сватайся. А то глазом моргнуть не успеешь, замуж какой-нибудь охламон заберёт.
-Ладно, это моё дело, - насупился Степан.
-Конечно твоё, - пожал плечами, соглашаясь, Оглобля. - Я тебе только свой жизненный опыт говорю. Тоже вот, как ты стеснялся, стеснялся, а девка смотрела, смотрела, да замуж и выскочила. -Я её потом уже встретил с двумя пацанятами, спросил. А она и призналась, что ждала моего приглашения, но так и не дождалась. Вот дилемма жизни, парень, какая бывает. - Оглобля вздохнул и, взяв со стола запотевшую бутылку, свинтил пробку.
-Ну что, помянем раба Божьего, как его в миру-то звали? - он посмотрел на Виктора.
-Михаил Аронович, - буркнул мальчик.
-Михаила Ароновича. И пусть земля его примет. - Оглобля разлил водку по стопкам, и парни, взяв их, молча выпили. Пригубил и Виктор. Закусили.
- Робин Гуд, ты удачливый человек? – вдруг посмотрел на Виктора Толик.
- Да, когда как, – пожал плечами Виктор.
– Я чего вспомнил, ехал как-то в электричке от друга. Рядом со мной сидел дед с дочкой, а напротив, два студента и дедов внук у окна. Студенты, видно, только что сдали сессию, и делились меж собой, где кому повезло. Дед их слушал, слушал и говорит: - Эх вы, хлопцы, настоящей удачи не знаете, лепечите тут про какие-то шпаргалки. Вот послушайте, что такое настоящая удача. Войну я встретил на границе, второй год уже служил в артиллерии. Пришлось поначалу отступать. Дважды был в окружении, выходил. Остановили мы немца под Малоярославцем. От нашего полка почти ничего не осталось. А на мне ни одной царапины. Раз стою в окопе. Самолеты немецкие летят. Но мы батарею накануне поставили и хорошо замаскировали, а на старых позициях макеты оставили. Вот немцы по ним и отбомбились. Уже и последний развернулся, и вдруг слышу, что-то сзади шмяк, только грязь в разные стороны. Оборачиваюсь, на бруствере бомба лежит и шипит. Ну, думаю, Матвей, кончилось твое везение, и закапывать никого не придется, все кусочки по грязи разбросает. И смотрю на нее. А она пошипела, пошипела и смолкла, так и не взорвалась.
Студенты, слушавшие затаив дыхание, невольно вздохнули и покачали головами: – Повезло, так повезло, действительно.
– Ну вот, погнали мы немца обратно, – рассказывает дед дальше, – когда границу перешли, я уже старшиной батареи был. Раз иду по батарее, подходит земляк мой Петька Соболев.
– Матвей, – говорит, – мы тут на магазин разбитый наткнулись, а там часы. Ну, мы и насобирали, что уцелело, смотри. - И показывает мне горсть часов. А стояли мы как раз на окраине какого-то польского городка, названия не помню. – Возьми, говорит, себе что.
- На кой мне эти часы?- отказываюсь, – у меня свои есть.
– Вот, женские возьми, сеструхе отошлешь, – смеётся и протягивает изящные такие женские часики. – Смотри какие, ей понравятся, скажешь - от меня презент.
И задрав мой рукав, цепляет на руку. Я покрутил рукой, ничего часики, симпатичные. Думаю, ладно, сестре отошлю, взял. На следующий день мне надо было ехать в тыл за обмундированием и продуктами. Это километров пятнадцать. С утречка запряг лошадь и поехал. Продукты получил, стал грузить обмундирование, и тут кладовщица Люся увидела у меня на руке часы. Попросила показать, и очень они ей понравились. Пристала: – Продай, да продай.
-Ну, я не стал с ней портить отношения, говорю – бери так. В общем, загрузился и на выезд. А на выезде стояли несколько таких же старшин, как и я с других батарей, соображали выпить. Спирт мы тоже на бойцов получили. И зовут меня. Но я-то не пил совсем, а тут что-то они уж больно обидно подначивать стали, я и не выдержал, выпил с ними. Поехал обратно, меня разверзло. Сначала бодрился, даже песни пел, а потом заснул. Но лошадь дорогу знала, и сама пришла на батарею. Остановилась у моей землянки и стоит. Я проснулся, уже темнеет, смотрю, а телега пустая. Тут уж я протрезвел сразу: - обокрали. Что делать? Доложил командиру. Он – езжай обратно, проси по новой, а украденное с зарплаты вычтем. Но пронюхал особист, и меня в оборот. Целый день мурыжил, варианта у него было два. Или по глупости продал, пропил, тогда – дисбат. Или сознательно продал, чтобы оставить бойцов не одетыми. Тогда вредительство в боевой обстановке – расстрел. Командир стал заступаться. Вся батарея пришла. В общем, утром отправляет на склады и говорит, если не привезёшь обмундирование, то он ничего не сможет сделать, и я - во власти особиста. Поехал, что делать. Приезжаю, и к начальству, так и так. Он - ни в какую. Ногами топает, и тоже трибуналом грозит. Тут, смотрю, входит Люся. Постояла, послушала и кивает мне, мол, выйди. А слух шёл, что начальник складов был к Люсе неравнодушен. Стою на улице, курю. Минут через десять выскакивает помощник, меня зовет. В общем, получил я всё, что надо, поклонился Люсе, и в часть вернулся. Особист ещё немного нервы потрепал и тоже отстал. Вернулся я с войны целёхонький. Стал работать в колхозе, женился. Три дочки у меня и три сына. Это вот младшенькая, - показывает на женщину. – Со мной живёт. Остальные разлетелись. Лет пятнадцать назад прихворал я. Первый раз за всю жизнь. Живот что-то прихватило. Поехал я в райцентр. Там у нас тогда Олег Николаевич работал, золотой мужик. Посмотрел он меня, анализы велел сдать. Потом вызывает. Смотрит мои бумаги, что-то хмурится. Ну, думаю, отбегал ты, Матвей, что-то доктор нашел.
А он поднимает голову и улыбается: - Куришь? - спрашивает, - Матвей? – Курю, – киваю – И водочку, наверное, любишь? – Как все, - соглашаюсь.
– Так вот, – говорит, – с этой минуты ни капли спиртного, и курить бросай, иначе помрёшь. А так, ещё до ста лет доживёшь. Ты, я смотрю, в Острожках живёшь. У вас там родник очень хороший. Будешь воду из него пить по три литра в день, и живот пройдет. Выхожу я на крыльцо, прислонился к столбу, смотрю. Солнце светит, лужи блестят, облака как барашки пасутся. И так мне жить захотелось. Да что же, думаю, я какие-то папиросы и водку на жизнь поменяю, да никогда. Вытащил пачку, смял и в урну кинул. Вот и живу до сих пор. А вода у нас, действительно, хороша. Я её так и пью. И больше ничем не болею. Так что, вот что такое настоящее везение, хлопцы.
Тут объявили их остановку, и дед, попрощавшись, с внуком направились к выходу. Женщина чуть замешкалась, и, посмотрев на ребят, улыбнулась: – Дед у нас, действительно, везучий. Ведь, Олег Николаевич тогда ему главного так и не сказал. У деда рак кишечника был. А теперь - нет. Вот так-то, – она пожала плечами и заспешила к выходу.
– Обалдеть, – покачал головой один из студентов. - Вот это везуха.
– Наверное, вода действительно целебная, – согласился второй.
Я же повернулся к окну. По перрону шёл дед, держа за руку внука, и что-то ему рассказывал. Чуть сзади шла его дочь.
– Удивительная судьба у деда, – подумал я.
– Да уж, действительно, – покачал головой Виктор, и они замолчали, думая каждый о своем.
После ужина Лом подошёл к Виктору.
-Мы, наверное, уже сегодня никуда не поедем, выпили. Здесь заночуем, место есть?
-Ночуйте, пойдем, покажу архив. - Они прошли в кабинет, и Виктор открыл потайной железный шкаф. - Ставь свой код, и можете заниматься.
-А давай перевоз отложим на после праздников. Всё равно там ничего ещё не готово. Не на пол же всё это складывать?
-Да, я не против, - пожал плечами мальчик. - Вы место себе там с директором согласовали?
-Место есть. Но надо его оборудовать, хотя бы таким вот ящиком, - Лом похлопал по сейфу.
-Оборудуйте быстрее. Здесь после Нового года тоже ремонт начнётся.
-А что тут будет?
-Интернат детский.
-А, тогда да, нам надо выметаться отсюда побыстрее. Ну, я компьютеры уже нужные заказал. Не знал, какой сейф заказывать. Теперь вот вижу, сколько бумаг.
-Заказывай ещё больше. Свои потом добавляться будут.
-Это конечно, - парень стал прикидывать размеры ящика.
-Ладно, вроде всё решили, поеду я тогда, -Виктор вышел на улицу.
-Степан, я поехал, - заглянул он в караулку, - парни сегодня ночуют и, может, завтра будут работать в кабинете с бумагами. Так что, вы тут смотрите, если что, звони. До Нового года я уже, наверное, не появлюсь. - Виктор вышел за ворота. На автобусной остановке народу было мало, и, немного помёрзнув, мальчик сел в автобус. Голова немного кружилась, и он, закрыв глаза, опустил её на руку, державшуюся за верхний поручень. …….
От боли в солнечном сплетении перехватило дыхание, и Виктор открыл глаза.
– Извини, – буркнула стоящая рядом девушка, перекладывая зонтик в другую руку, – я не хотела, это водитель резко затормозил. Тебе, наверное, больно? Ты так побледнел. Присядь вот, - она указала на освободившееся сиденье.
- Ничего, ничего, спасибо, – Виктор с трудом перевёл дыхание и попытался расслабиться.
- Ничего, ничего, сейчас пройдёт, – пробормотал он, восстанавливая дыхание, – слава Богу, я вроде дома, - он поглядел в окно, – а куда я еду? – попытался он вспомнить.
Выйдя на очередной остановке, Виктор поймал такси и вскоре был дома.
-Ты где пропадаешь? - глянул на него отец, выходя из ванны.
-Да так, текучка, - махнул рукой мальчик, - ещё один музей открываем.
-Ну, ну, - хмыкнул отец, - ужинать будешь?
-Нет, я перекусил у ребят, пойду спать.
Умывшись, Виктор завалился спать. До Нового года оставалось три дня.
