На второй день Пасхи в Питере идет дождь. В такую погоду хорошо сидеть у огня в деревянном доме. И потом можно даже пойти под дождем по мокрому лесу - и будет не холодно. Как будто ты наполнен этим теплом от огня.
На Страстной мне вспомнилась старинная мечта - увидеть Гефсиманский Сад. Это было вечером в Великий Четверг. Точнее, это время уже считается началом Страстной Пятницы. После невероятной красоты Службы, на которой читали двенадцать отрывков из Евангелия, Митрополит сказал, что эта традиция очень древняя, и в ее основе лежит другая - отправляться в Гефсиманский Сад в эту ночь.
Третий день Пасхи. Яркое солнце светит сквозь зеленые шторы. Так случилось, что в Великую Субботу, по дороге к Пасхе, за две минуты до полуночи, я потеряла (оставила в такси) свои голубые защитные очки, без которых не могу жить. Потому сейчас я не могу пойти гулять в Коломну, смотреть на одуванчики и первые клейкие листочки.
Сегодня на Литургии должны были читать рассказ о том, как двое шли в Эммаус...
Есть у меня несколько самых важных текстов, один из них - "По дороге в Эммаус". Там есть слова:
Но моя борьба не окончена, и жизнь может продолжаться и продолжаться, и снова наступит осень, в этом году должна быть теплая осень, а потом снежная зима, и снова будет таять лед в каналах и вербы цвести, и наступит Пасха, и на Святой неделе открыты будут Царские Врата.
Четвертый день Пасхи, 17-е апреля, среда. Проснулась недавно, пью чай, собираюсь пить кофе. Наблюдала снегопад из окна. Он уже закончился, и думаю пойти на Сенную искать голубые очки. Хорошо, что день пасмурный, очень темный, иначе это было бы невозможно.
Реально получается, что если бы я не решила свою проблему за счет полароидов (хоть и не полностью, но тем не менее), то не смогла бы жить среди людей и просто ходить по улицам...
Весной в Питере на Невском часто встречаются люди в темных очках... Недавно я видела девушку в горнолыжных очках. Когда кто-нибудь из них идет мне навстречу, я вспоминаю о том, что людей с фотосенситивностью не так уж мало... Они просто находят способ жить, несмотря на болезнь. Хоть мне и обещали падучую, но она так и не настигла меня. И, когда я вижу кого-то из них, я думаю, что вопреки всему - жизнь прекрасна.
Седьмой день Пасхи. Последний шанс увидеть Царские Врата открытыми. Помню, я приходила в Храм этим вечером раньше, чем обычно, чтобы немного побыть в золотой тишине, когда Богослужение еще не началось, и смотреть, смотреть - на эту священную красоту.
Почти половина пятого. На улице ярко светит солнце. Со вчерашнего дня я снова могу гулять - получила очки из фирменного магазина. Они почти такие же, как и прошлые. И я отправилась, это было уже на закате, тайной дорогой в Юсуповский Сад. Почему тайной? Сейчас он закрыт для посещения, на воротах цепь, и люди, идущие по Садовой, с тоской взглядывают через ограду на зеленые газоны и серо-синюю воду в прудах. Но я знаю тропу через дворы, которая ведет в Сад.
На набережной Фонтанки есть незаметная арка. Я вошла в нее и никто не остановил меня. Я получила желаемое - запретный Юсуповский Сад, где не зацвел еще ни один цветок. Он был пуст, только дети с окрестных дворов играли на детской площадке. Я обошла кругом весь Сад. В одном месте остановилась около воды и смотрела, как передо мной плавали две разноцветные утки. В небе клубились серо-серебряные облака, яркий белый свет уходящего солнца падал сквозь расстояние и отражался в высокой воде. И она сияла особенным неповторимым сиянием. Я подумала, что никогда не видела такого. И мне вспомнилось, что сейчас идет Святая неделя. А следом я вспомнила о том, что происходит сейчас на Украине.
Я вернулась в мир людей той же дорогой, вышла из арки на набережную Фонтанки. И никто из прохожих не подозревал о моей тайне. Я всегда оглядываюсь, чтобы понять, вдруг кто-то знает, отчего у меня такой загадочный вид. Но на меня лишь удивленно смотрят, и я понимаю, что выгляжу странно.
С годами я превратила в ремесло свою способность производить на людей странное впечатление. Когда уже была написана первая часть "Змеи под цветами", я выбрала эпиграф из Моррисси:
I wear black on the outside
'Cause black is how I feel on the inside
And if I seem a little strange
Well, that's because I am
But I know that you would like me
If only you could see me
If only you could meet me
Теперь все чаще я ношу цветную одежду, но у меня есть любимое черное платье. В последнее время я хожу в нем в церковь. К нему в Пасху прекрасно подходит яркий шелковый платок с цветами, а в Великий Пост - сиреневый с зелеными цветочными узорами.
Много прекрасных вещей я видела в жизни, и во всем стремлюсь исполнять этот закон красоты, который искала и обрела однажды. Подобно тому, как живописец стремится повторить цвет неба... Так во всем должна быть красота, как в стихах Анны Ахматовой: "И розы в умывальном кувшине!"
Именно так думала и Фрида, когда создавала свой Голубой Дом. Как я мечтаю увидеть его... Да мало ли еще сколько всего я хотела увидеть.
Царские Врата сегодня уже не увижу. Сейчас половина шестого. Осталось ровно полчаса.
Иногда я думаю: как печально в такие золотые вечера тем, кто не идет в церковь. Они гуляют по улицам и смутно чувствуют, что мимо них медленно проходит жизнь. Кажется - она прямо перед тобой и можно протянуть руку и прикоснуться к ней. Но вновь наступают сумерки и с Невы ползет холодная ночь. Потом я оказываюсь в числе тех, кто золотым вечером идет по городу, и пытаюсь понять, что же так привлекало меня, когда на Страстной я стояла в темном Казанском в толпе людей...
Свет, льющийся из окон... И запах весны из дверей. И даже звуки фонтана в сквере у главного входа.
Теперь, когда Страстная неделя позади, и Святая неделя подходит к концу, я оборачиваюсь назад и вижу, что большей красоты нельзя увидеть на земле.
Сохраню в ларце воспоминаний желтые цветы, покрытые снегом, который я видела на 5-ый день Пасхи около Законодательного Собрания. Я шла мимо через площадь и видела, как женщина остановилась и пыталась сфотографировать цветы на телефон. Но я решила, что лучше - напишу - об их красоте. А вчера я видела анютины глазки на набережной Фонтанки в больших вазонах. Но особенно поразили меня малиновые розы в Вербное Воскресенье в Исакьевском. Служил Митрополит, было очень много детей с пальмовыми ветвями, а у меня была огромная охапка верб. В конце Литургии ко мне подошла печальная женщина и попросила немного верб, и я дала ей часть, и сказала, что на этот случай и взяла столько.
А в Пасхальную ночь шла домой пешком через весь центр. Шла самой короткой дорогой к дому, и вдруг поняла, что уже завернула на Думскую!..
Что было делать? Не разворачиваться же. И я быстрым шагом, в шелковом платке с цветами, прошла через пьяных и удивленных, приветствуя встречные компании словами: "Христос воскресе!"
И все отвечали мне. Да, конечно же, были и те, кто не ответил. Но голоса людей, говоривших мне: "Воистину воскрес!", звучали так, словно нет ни одного человека в этом мире, кто бы не знал и не верил, что Христос воскрес.
30 апреля 2022, Питер