Два года человек учится говорить, а потом всю оставшуюся жизнь – молчать.
Аристотель.
Вы не замечали, как вы разговариваете с незнакомыми или малознакомыми людьми? Здороваетесь, просите прощение за беспокойство, задаёте свой вопрос, благодарите за участие и, не мешкая, удаляетесь? Плохо. А если обратились к вам? Отвечаете односложно, кратко, "по делу" и сразу же отворачиваетесь? Никуда не годится!
Подумайте, возможно, вам не хватает культуры общения и навыков использования средств коммуникации. Скорее всего, вы совершенно не умеете грамотно, соответствующе ситуации, взаимодействовать с людьми. Да-да! Ведь взаимодействие лишь тогда считается эффективным, когда между участниками беседы достигнуто максимальное взаимопонимание. Увы, но даже общение на одном языке его не гарантирует. Куда мы идём?..
О культуре общения и правилах поддержания беседы узнаем сегодня из ироничного поучительного рассказа О'Генри - "Апологет погоды".
Бад Кингсбери - славный малый, философ, а по совместительству охотник и проводник. Он не желает лишать себя удовольствия, которое нормальные (как он считал) люди получают от повседневного общения с друзьями и незнакомцами. У него на родине считается обычным делом, встретив человека, которого никогда раньше не видел, спустя девять минут уже знать какие у того доходы, вероисповедание, размер сорочки, какой нрав у его жены, где он покупает одежду и сколько у него внебрачных детей. Можно с уверенностью сказать, что Бад обладает природным даром поддерживать приятную и занимательную беседу. И сейчас вы в этом убедитесь.
Однажды Кингсбери оказался в Нью-Йорке, где собирался проветриться и повидать старого друга. Он целый год собирал деньги на эту поездку. Бад тогда ещё не знал, что в этом городе широко культивируется идея воздержания в области человеческой речи. А знал бы, наверняка не поехал. Лучше бы смотался в соседний городок развлечься. И поговорить.
В Нью-Йорке за три недели он не услышал ни единого, даже самого коротенького слова в свой адрес ни от одного горожанина, кроме официанта в том заведении, где он столовался. А там вся риторика сводились к примитивному плагиату из меню. Простой парень, привыкший к неспешным откровенным беседам у себя дома, изнывал без полноценного собеседника, в котором так остро нуждался. Если Бад оказывался с кем-нибудь рядом у стойки бара, его сосед тихонько отодвигался от него подальше, пугаясь его словоохотливости. А ведь в своём городке он мог запросто выпить с мэром, и первый встречный сразу называл своё уменьшительное имя.
Как-то днём, когда Бада особенно томило страстное желание поговорить, управляющийв кафе вдруг сказал ему:
— Славный денёк!
И тогда Бад встал и обнял его за плечи.
— Дружище, денёк нынче и правда славный. Вы первый джентльмен в Нью-Йорке, заметивший, как многообразна человеческая речь!
И дальше он стал живо интересоваться у своего собеседника, не находит ли он, что ранним утром было чересчур свежо? Не чувствует ли он признаков надвигающегося дождя?.. Бад поинтересовался как идут дела в кафе, приносит ли оно дивиденды?
И представляете себе: в ответ на все эти любезности гостя этот невежа вдруг повернулся к нему спиной и зашагал прочь без единого звука! Кингсбери был в замешательстве. Но его приятель, который уже успел обжиться в Большом Яблоке, заверил Бада, что это нормальная практика ведения беседы для нью-йоркцев. Здесь не принято вдаваться в подробности, отвечая на вопрос. По нью-йоркскому этикету можно ограничиться двумя словами, не требующими ответа. Но чаще всего бывает достаточно и одного. О'кей.
Такого Бад принять не мог. Погода и все её составляющие всегда были для него серьёзным предметом. Метеорология была для него больным местом, а вопросы колебания температуры, влажности воздуха и яркости солнечного света были достойны самого подробного обсуждения. Бад решил вернуться в кафе и научить его управляющего искусству продолжительной беседы. "Я заставлю его превратиться в бюро погоды и закончить то, что он начал, да ещё и с добавкой мелких попутных замечаний на родственные темы."
На свою беду, тот парень был ещё в кафе. Бад отозвал его в сторонку и загнал в угол. Потом расстегнул на себе пару пуговиц, чтобы был виден револьвер тридцать восьмого калибра под курткой.
— Дружище, совсем недавно я заходил сюда, а вы воспользовались случаем и отметили, что денёк выдался славный. Но когда я решил подкрепить вашу гипотезу дополнительными фактами, вы повернулись ко мне спиной и ушли. А теперь вы начнёте обсуждать погоду с того места, где остановились.
Парень посмотрел на Бада и постарался изобразить улыбку, но вышло плохо.
— Ну, день в общем был неплохой...
— Бросьте вилять, меня интересуют детали, развитие темы, а не общие контуры.
И парень разговорился. Не отрывая глаз от револьвера, он говорил о дожде, которого так ждали фермеры на севере, о пианино, которое недавно поставили в кафе, о том, как идёт бизнес, много ли удаётся откладывать, о своей родне, о своём младшеньком, который недавно переболел корью, но теперь совершенно здоров...
У Бада создалось такое ощущение, что они с этим парнем были знакомы уже целую вечность.
— Рад это слышать. А теперь возвращайтесь к работе и впредь будьте воспитаннее.
Если бы современники Бада Кингсбери вежливо, в неспешной манере попросили его оставить назидание потомкам, он бы отложил все свои дела в сторону и сказал примерно следующее:
Люди! Никогда не трогайте погоду, пока не почувствуете, что готовы обсудить её в более личной манере. Эта тема самой природой предназначена для тёплого общения и завязывания дружеских уз.
И он был бы совершенно прав. Ведь как больно видеть, когда погоду используют как мелкую разменную монету и только для того, чтобы чем-то заполнить паузу. И не только погоду... Как раздражает это выплюнутое на бегу "как дела", причём, исключительно для того, чтобы дождаться своей очереди говорить. Не слушать.
Чтобы беседа приносила удовольствие, надо научиться разумно спрашивать, внимательно слушать и спокойно отвечать. А главное, переставать говорить, когда нечего больше сказать.
Всё, умолкаю.
Любите беседовать?
Апологетом чего вы являетесь?