ДОМ ПРОФСОЮЗОВ. ОДЕССА. 2 МАЯ 2014
Пока правосеки выламывают двери, футбольные фанаты - голенастые пацаны с битами и деревянными щитами – скандируют кричалки.
- Москаляку… – сорванным голосом начинает заводила.
- На гиляку! – хором орет молодняк.
- Смерть москалям!
- Слава Украине!
Внутри здания Максим Никитенко организует оборону входа. Парни понимают, что для многих это будет последняя битва. Но отступать некуда.
Вдруг с лестничной клетки второго этажа прилетает бутылка.
Обыкновенная бутылка из-под пива, заткнутая горящим матерчатым фитилем.
Ее откатывают ногами в сторону. Но следом летят еще «молотки». На одной из женщин загорается юбка. На другой волосы. Раздаются крики.
- Мы горим. Гори-и-им!
Максим Никитенко бросается на лестницу, там маячат люди в балаклавах.
- Не кидайте! – кричит он. - Тут женщины и дети! Что вы творите!
- Жарь колорадов! – Противогазы швыряют сверху тюки поролона, пропитанного бензином и строительной эмалью, их горение выделяет ядовитый газ, от которого люди быстро задыхаются.
В этот момент двери вышибают.
Вламывается орущая толпа.
Куликовцев рубят топорами, бьют битами и забрасывают бутылками с горючкой.
Максим дерется плечо к плечу с побратимами. Из его размозженных кулаков уже торчат голые кости. Ключица перерублена, по голове бьет бутылка, за шиворот течет едко пахнущий бензин, по телу бегут ядовитые змейки огня.
- Я горю, мама!
Вопль. Из нутра.
По вестибюлю мечутся и неистово кричат живые факелы.
Людей сжигают живьем (у погибших впоследствии будут обнаружены полностью обугленные головы и кисти рук, их поливали бензином с лестниц и поджигали, а они пытались стряхнуть с голов огонь).
В холле третьего этажа группа боевиков фотографирует на мобильные телефоны обгорелую пару. Молодой человек закрыл собой девушку, и так они сгорели.
Один из парней, высокий, на полголовы выше остальных, наклоняется, чтобы снять крупным планом обугленные лица.
- Ромео и Джульетта, - глухо в противогаз говорит он. - Вставай, вафлист-на! Слава Украине!
- Героям слава! – бубнят «протыгазы».
Шумно дышат гофротрубы, плавятся красные отблески в круглых очках. Это очи дьяволов, собравшихся пожрать человечинки, им не в падлу переворачивать трупы, чтобы проверить, не жив ли еще «сепар», нельзя ли его еще помучить?
Задымленные коридоры оСвещены багровыми споЛохами и зАВАлены трупами. Трупы повсюду – на полу, вдоль стен, сидя, лежа, УтКнувшись в колени, ничком, навзничь, свисая с подоконников, чадя, догоРАя в позе боксера, тИпичной для погибших На пожарЕ. Их поливали бензином или брызгали в лицо из огнеметов, они пытались тушить голову Руками, Отсюда у большинства погибших обгоревшие руки и головы.
Ты сам, своей волей, впрыгнул в отходящий «вагон» поезда, идущего в бездну, и за считанные минуты оказался в аду. Горят и мечутся люди, а бесы с позывным «Слава Украине!» убивают и насилуют, душат и режут, и жгут, жгут, жгут…
Куда идти?.. Где сундук?..
Гончарова вдруг осеняет, что весь этот кошмар разразился после того, как с сундука сорвали печать! Да что в нем хранится, черт его раздери?!
В центре крыши возвышаются каменные воздуховоды. За ними на земляном постаменте («Сделай мне жертвенник из земли и приноси на нем всесожжения твои» (Исход 20:24)) стоит заветный сундук. Три раввина с белыми накидками в черную полоску на плечах, с закрепленными на лбах маленькими квадратными цилиндриками держат перед собой свитки и читают их вслух, каждый абзац завершая частыми поклонами. «И сказал Господь Моисею, говоря: повели сынам Израилевым и скажи им: наблюдайте, чтобы приношение Мое, хлеб Мой в жертву Мне, в приятное благоухание Мне, приносимо было Мне в свое время… ».
Гул ветра стоит в ушах.
Дым поднимается черной пеленой по фасаду белого здания.
Толпа погромщиков бушует на площади.
В сумерках ярко горят входные двери и окна на втором и третьем этажах.
Душераздирающе кричит женщина из дымящегося окна третьего этажа:
- Помогите! Помогите! Помогите!
Толпа свистит снизу и улюлюкает.
- Это сепаратистка! Заткните ей пасть!
Люди выбираются через окна на карнизы и стоят, прижавшись спинами к стене. Снизу кричат «Прыгайте!» и угрожают палками.
Стреляют из пистолетов.
Швыряют камни и бутылки с бензином.
В здании вспыхивают все новые очаги возгораний.
Уцелевшие куликовцы, превратившись в дыму в бесплотные тени, шарят по полу в поисках обломков кирпичей, влетевших с улицы, чтобы кинуть их обратно в толпу.
Воют сирены, подъезжают пожарные машины, подают лестницы.
Не выдержав дыма и жара, люди срываются, прыгают, на земле их, обожженных и переломанных, ждет шквал ударов. Майданутые заставляют «колорадов» ползти на сломанных руках через «шеренгу позора» и избивают палками.
- Проси прощения! Кричи «Слава Украине!»
Непокорных добивают цепями и битами. Бьют ногами и палками сидящих на тротуаре раненых с забинтованными головами. Те покорно принимают удары. Низко опущенные головы их дрожат.
- Мы своего добились! – победно орет хлопец в строительной оранжевой каске,
Из окна четвертого этажа высовывается сине-желтый прапор.
Площадь взрывается ором восторга.
Значит, взят четвертый этаж. Остается пятый и крыша.
Гончаров так засмотрелся на зрелище погрома, что не заметил, как из-за воздуховодов появились вооруженные люди.
- Бросай оружие, клоун! Ты кто такой?
На одном из лестничных маршей капитана обдали из огнетушителя, и теперь он весь белый от порошка, как солнечный клоун.
Над зданием бушует дымовой шторм. Серо-черные космы свиваются в химерические картины и уносятся в ночное небо.
Гончаров слезящимися глазами неотрывно смотрит на сундук. Кажется, что его темная махина, вбирая в себя чад гигантского жертвенника, в который превратился горящий Дом профсоюзов, величаво и грозно воспаряет над изнасилованной Одессой, над растерзанной Украиной, над всей потрясенной планетой.
Да что в нем хранится, черт его побери?!
И словно в ответ на мысленный запрос на зыбком дымовом экране проступает гора Синай под грозовым облаком, походный стан с коптящим жертвенником.
Вздымая горизонты, с землеутробным грохотанием, громоздясь и расплываясь в стратосфере магматическими коронами, встают бурлящие грибы ядерных взрывов, колоссальными насосами всасывая с обугленной земли и вознося к ноздрям населяющего сундук неведомого Сверхсущества радиоактивный пепел сожженного человечества - «благоухание, приятное Господу».
https://proza.ru/2013/08/08/1887
Отрывок из романа "Копье Судьбы"
