24 апреля я впервые познакомилась с вербатимом. Нет, это – не про фирму, которая когда-то выпускала дискеты и CD-диски. Это – про одно из направлений документального театра, когда со сцены звучат не обработанные литератором тексты, записанные в качестве интервью, взятых у самых обычных людей. Произошло это на открытом показе результатов первого месяца работы лаборатории «Театр горожан: Инклюзион в Манеже», совместного проекта Центра творческих проектов «Инклюзион» и выставочного центра «Манеж».
Не скрою: до сих пор у меня как журналиста одно упоминание вербатима вызывало взрыв скепсиса. Ну, чего хорошего может быть в потоке человеческой речи с ее бэками и мэками, который приходится долго обрабатывать, пока он не станет логичным, динамичным и понятным читателю? В случае лаборатории было дополнительное затруднение: ее участники – не профессиональные актеры, а обычные горожане. Они откликнулись на призыв в Интернете попробовать в свое свободное время заняться чем-то новеньким. (Кстати, одна девушка призналась, что ее привело в лабораторию желание … бросить пить.) Поджимало и время. По словам куратора лаборатории Дарьи Ковальской, на всё про всё у участников было 4 занятия, причем последнее состоялось прямо перед показом.
…Начали с веселого – с выяснения, кто что ел на завтрак, в которое втянули и зрителей. Тех, кто признался, что к 15.00 еще не позавтракал, тут же угостили кексами. Тех, кто уже проголодался – тоже… Так тема, интересная практически каждому, сблизила зрителей и перформеров. И – понеслось…
Очень быстро я поняла, что мне интересно вслушиваться в монологи людей, которые отвечают на разные вопросы – от простых (когда и зачем приехал в Москву, что тебе в ней нравится или не нравится) до сложных, например, о своем самом счастливом дне. Каждый пытался не просто ответить, а понять (возможно, впервые в жизни!), что он действительно думает на эту тему. И это позволяло мне, зрителю, пройти вместе с ним весь путь осмысления. Участники слушали друг друга с нескрываемым вниманием, которое сложно сыграть. Посмотрев на зрителей, я увидела, что они тоже захвачены происходящим.
Когда мужчина вдруг заговорил о себе в женском роде, а симпатичная девушка – в мужском, я убедилась в том, что участники показа читают исполняют не свои монологи. Хотя не скрою: искренность и яркость их эмоций заставляла меня сильно сомневаться на этот счет. Поэтому на обсуждении показа я задала вопрос: «Сложно ли было вам перевоплотиться в другого человека?» Ответов было много, причем очень разных. Выяснилось, что каждый из участников сделал гораздо больше интервью, чем было показано, и отобрал те, которые были наиболее интересны ему самому. Иногда выбор был по сходству, иногда – наоборот. Например, интеллигентный молодой человек с нескрываемым юмором исполнил монолог о Москве бродящего вокруг Кремля проповедника и ответ пожилого охранника, которому предложили поразмышлять на тему «Если бы президентом был я…»
Проект лаборатории изначально был назван инклюзивным, поэтому я не удивилась, увидев известного тифлосурдопереводчика Павла Мазаева. Оказалось, что у одной из участниц – серьезные проблемы со слухом. Она рассказывала на жестовом языке, так что зрители могли оценить выразительность такой речи.
Среди зрителей в зале тоже были люди с разными формами инвалидности. И всё же инклюзивность проекта, на мой взгляд, не только в этом. На обсуждении сразу несколько молодых участников сказали, что им стало настолько интересно, о чем говорят другие люди, что они перестали ходить по Москве в наушниках! «Для меня город зазвучал!» – призналась одна из них.
Что ж, главная задача искусства в том и состоит, чтобы побудить зрителя испытать эмоции от того, что ускользает от него в реальной жизни. Вывод банальный: вербатим – это искусство.