Жил-был дедушка-фронтовик Николай Семёнович со своей супругой Александрой Ивановной.
Жили они в однокомнатной квартире.
Несмотря на большую разницу в возрасте – супруга была младше на 10 лет, – жили они неплохо, во взаимном уважении.
Вырастили пятерых детей, которые разъехались, волею судеб, по разным городам.
Дети закончили институты, занимали хорошие должности.
В своё время родители доходчиво объяснили им необходимость получения высшего образования, и те оправдали ожидания.
Однако, теперь дети были хронически заняты на своих ответственных работах.
Родителей звонками почти не баловали, только письма иногда писали.
Навещать не приезжали, это надо было бы квартиру снимать (где в однокомнатной разместишься?) и платить большие деньги за перелёт на Камчатку.
Когда дедушке было 82 года, а бабушке 72, она занедужила.
У Александры Ивановны начала атрофироваться кора головного мозга, и наступил старческий маразм.
Если раньше она была готова последнюю рубаху прохожему отдать, и терпимо относилась ко многим вещам, то изменение в здоровье сыграло с ней злую шутку.
Она стала подозрительной и недовольной.
Иногда она, на радость Николая Семёновича, ненадолго возвращалась в прежнее состояние: становилась хлопотливой, заботливой, начинала с теплом вспоминать времена, когда росли дети.
Но, всё чаще, он заставал её сидящей у окна, со сжатыми губами-ниточками, с руками, сплетёнными в морской узел и молчаливой.
– О чём задумалась, Шура?
– Маша звонила? – тревожно спрашивала она о старшей дочери.
– Нет.
– А Вася?
И так она перечисляла по очереди всех детей: Юру, Ваню и Иру.
Услышав, что никто не звонил, она фатально кивала головой, мол, так я и знала.
– Заняты они, Шура, когда им звонить? У них свои семьи, дети. Давай, сами позвоним?
– Не смей! – вставала она со стула, протестуя. – Это они должны нам звонить.
... После фронта Николай Семёнович работал на производстве.
Там он пошёл вверх по карьерной лестнице, и вскоре стал партийцем в Обкоме.
У него был хороший оклад и соцгарантии.
Глядя на квартиру стариков с двумя панцирными койками, дутым шифоньером и кривым зеркалом, можно было подумать, что живут они очень скромно.
Принадлежность к партийной элите выдавало чопорное поведение стариков, вежливое общение между собой и широкий кругозор.
Люди с широким кругозором ведут себя спокойно от внутренней уверенности.
Они повидали мир, были родом из Ленинграда, имели познания в области культуры и не имели желания менять привычные условия жизни.
Хотя, было на что.
Но на сберкнижке у них имелась приличная сумма денег.
– ...Коленька, отнеси их, прошу!
Александра Ивановна уже не в первый раз возвращалась к этому разговору.
А ей казалось, что в первый.
Она забывала, что делает и говорит.
– Шура, что я должен отнести и куда? – на всякий случай спрашивал муж. В его глазах стояла боль. Он видел, как угасает жена, как её подводит мозг.
– Деньги в Фонд мира! – нервничала она.
В обиде на детей, она когда-то, в сердцах, задумала отдать деньги в Фонд мира...
Её больной мозг об этом никак не мог забыть!
– Что, все деньги отнести?
– На похороны только оставь, и всё.
– А детям?
– А где они, дети? Маша звонила?
– Нет...
И разговор повторялся.
Николай Семёнович от него порядком устал.
...Александре Ивановне становилось всё хуже.
Она почти не вставала.
Он сидел рядом, и держал её за руку.
– Коль..., – слабеньким голосом попросила она. – Отнеси деньги в Фонд мира! – её глаза блестели, как при лихорадке. – Поди в сберкассу!
Дед собрался и пошёл.
Не выдержал.
Пришёл в сберкассу, сначала заказал, а после снял гигантскую по тем временам сумму – 700 тысяч рублей, и перевёл в Фонд мира.
В отделении в тот день все потеряли дар речи.
Не вязался вид пенсионера с крупной суммой денег, а главное, поражал масштаб совершаемой глупости!
– Дедушка, да неужели вам их оставить некому? – спросила напоследок служащая сберкассы.
– Э-эх! – только и махнул он рукой.
... Про фронтовика Николая Семёновича написали в газете "Правда".
"1950-х годах сторонники мира подписали Первое Стокгольмское соглашение «О запрете применения атомного оружия», направленное на поддержание мира на Земле. Многие советские граждане начали переводить пожертвования для поддержки мира, всеобщего освобождения народов. Это указывает на то, что люди против империалистической политики, разжигающей войну.
Одним из таких неравнодушных советских граждан стал товарищ Николай Семёнович Щ. – честный труженик, фронтовик, борец за мирные права людей..."
Его жена, когда увидела статью, стала довольной, порозовела.
А через некоторое время умерла со спокойным выражением лица, словно выполнила свой святой долг.
...Жил дедушка до девяноста лет. Сохранял бодрость, находился в здравом уме и очень жалел одинокими вечерами, что послушал Александру Ивановну.
– Опрометчиво я поступил, ох, опрометчиво, – часто плакал он, когда к нему заходили помочь соседи.
Не послушай он жены, дети, возможно и приезжали бы к нему...
А со времён перевода денег в Фонд мира, никто ему даже письма не написал...
До последних дней лишь соседи приносили ему продукты, да вдевали нитку в иголку.
Хоронили уважаемого Николая Семёновича всем миром, соседи собрали, кто сколько смог.
Никто из пятерых детей так и не приехал и не позвонил.
Друзья, а как вы думаете, повлиял ли перевод денег на отношение детей?
Пишите комментарии, делитесь, ставьте лайки.
История эта произошла на самом деле.
Имена героев сохранены.
Интересный рассказ здесь
