В двадцатых числах мая будет пять лет, как жизнь родного города изменилась кардинально. А 22 июня будет ровно пять лет, как я из него уехала и увезла детей...Совсем или не совсем насовсем - простите - до сих пор осмысливаю. В ноябре 2017 я была дома...Мама, папа, Кутейниково, сельское кладбище с родными узнаваемыми лицами на памятниках, квартира с чужими мне вещами, друзья, одноклассники, родственники..Все было как в сказке. Особенно тепло ноября с солнцем, запахами преющей листвы, улицы донецкие, лица донецкие, морды автобусов, билборды с рекламой, да все подряд. Я была дома, что еще добавить. Сказочность разрушало только то, что ухало, бахало и грохотало по-прежнему. Тише, короче, но по - настоящему. Тем, кто не выезжал или уже вернулся, все это обыденно. Хотя как может быть звук работающего орудия обычным - в голове не укладывается. На его фоне мамочки с детками в колясках, гуляющие по городу, смотрелись в моем осмысливающем картину мозгу персонажами фильма о моем городе. Странном фильме. И что самое больное для момента видения - многосерийном. В первой серии мы с чемоданосумками, детьми и такими же как мы уезжаем. Поменять наши просроченные документы. Вторая серия это возвраты за вещами, дважды в августе и сентябре четырнадцатого. Было очень громко, и пусто. Та серия такая страшная, вся в слезах, в битвах за выживание, в резко поседевшей голове... Но дядя Саша и тетя Тося были живы..Это было важнее. Третья серия приезда в июле пятнадцатого была вообще с придыханием. Вкус сваренного дома кофе на протертом от пыли диване не забудешь. Весь год я мечтала проснуться ДОМА и увидеть вокруг себя свои вещи, а не раскладушку, полку поезда, чужой ковер или кошку.
Дома с фортепиано сына на меня смотрели 3 медведя из моей сказки.. Они меня тоже ждали. Они устали бояться грохота, особенно по ночам, особенно под утро. Вместе с ними в районе 3-4 ночи/утра я просыпалась и слушала. Мне было не страшно, мне было больно-больно..Чью то жизнь эти звуки меняли раз и навсегда. По городу я встречала людей в военной форме, людей без конечностей..Центр был еще хуже. Банк, где я работала, стоял на улице Мира с явными повреждениями. А окна домов и учреждений рядом были забиты мешками с песком, закрыты железными ставнями. И везде военные. Я писала после той поездки, на пост откликнулись те, кто уехал в разные места, оставив родной город, кто работал со мной в УФС и увидел его здание в размещенных мной фотографии...
Четвертая серия фильма о приезде к маме, приехавшей в Донецк для встречи со мной, к папе, сдавшему за эти годы...И к могилам тех, кто уже там давно и тем, кто недавно... Уход папиного брата и его жены - первые в списке поствоенных потерь. Их могилки на самой высокой точке кладбища в Новой Андреевке, что рядом с Комсомольским. Впервые я была и у их сына, что лежит недалеко. Его нет уже давно, а родители теперь рядом.
Все только слова. Я писала это в субботу шестого апреля утром. А вечером пила валокордин. Папа напугал звонком моего маленького сорокапатилетнего братика, он - меня... Заснув в непонятном состоянии сидя и в спортивном костюме я знала, что еду. Пятая серия фильма запустилась. Утром вообще нарисовался план как. И все притянулось, как магнитом - и одобрение руководства, и отпуск за свой счет, и деньги на поездку и донецкая весна с ее распустившимся цветом от абрикос до черемухи. Такого аромата в Петербурге нет. Так пахнет только здесь. Днем и ночью, утром и вечером я вдыхаю этот воздух, и за моей спиной вырастают крылья все крепче и шире. Это не передашь словами. Такое чувство, что писать мне - только время тратить. Не тот слог, не тот ритм. Я все время тороплюсь успеть, это ломает написание. Нет той любимой мной тщательности и выверенности, зато выплескиваюся эмоции..
В две тысячи втором с 3х - летним сыном я приезжала в это же время к маме и папе. Но тогда родители были на 17 лет моложе, а молодость уходящее понятие. Сейчас родителям сильно за семьдесят. И они - последние дети из своих семей.
После них только мы.....