За последние десятилетия мы узнали, что мода может вмешиться и в политику, и в экологию. Многие осознали потребность в уменьшении воздействия на окружающую среду. Однако, о реальном сокращении пластика, выбросов парниковых газов (на моду приходится от 4 до 10% всех выбросов в мире), прекращении вырубки лесов и загрязнении мира микропластиком речь пока не идет. При этом индустрия на втором месте по пагубном влияет на экологию после нефтяной промышленности. Есть ли свет в конце туннеля?
Крупные игроки рынка, такие как Burberry, группы Kering и LVMH запустили инициативы по сохранению биоразнообразия для восстановления природы в прошлом году. LVMH и ЮНЕСКО, например, планируют продвигать программы устойчивого развития во всех входящих в группу модных домах.
«Партнерство с LVMH поможет в сохранении биоразнообразия и нашего экологического наследия, мы очень рады получить поддержку по этому важному вопросу от группы с мощным международным присутствием, – отмечает Одри Азулай, генеральный директор ЮНЕСКО. – У нас есть опыт, знания и стремление замедлить размывание биоразнообразия, и вместе мы должны принять меры для нашей планеты и для будущих поколений».
Компания, в которую входят бренды Burberry, Chloé и Stella McCartney, начинает инвестиционную программу в размере 1 млн евро в Гималаях для восстановления богатств. Регион известен своим кашемиром, хлопком и шелком. Также большое внимание в программе уделено возрождению традиционных ремесел. Суть заключается в переходе от линейного производства к замкнутому циклу, прикрепленному к природе.
«Это первый из длинной череды проектов, — рассказал Vogue Федерико Маркетти, бывший генеральный директор Yoox Net-a-Porter и председатель Fashion Taskforce. - Мы стремимся к регенеративной моде — я верю, что мода может оказать положительное влияние».
Природа - основной источник нашей одежды. Хлопок получается в результате выращивания (при этом он потребляет коллосальное количество воды, и это тоже проблема, как и чистое выращивание без химической обработки, от которой гибнут рабочие и зарабатывают аллергию потребители), шерсть и кожа - результат животноводства. Индустрия смещается в сторону регенеративных методов ведения сельского хозяйства, например, в виде обработки почвы без вспахивания, а также выращивания различных культур и переход к интегрированной системе животноводства. Звучит сложно, но по факту означает замкнутость и синергию: вырастили растения и корм, накормили животных и обеспечили развитие домашнего скота, а затем весь последующий цикл с полной утилизацией отходов.
«Регенеративное сельское хозяйство — это действительно будущее, — говорит Бет Дженсен, директор по стратегии и климату в Textile Exchange. — Речь идет о работе в гармонии с природой, увеличении биоразнообразия, решении проблем с водой и всем, что связано со здоровьем почвы. Это наша способность добывать материалы таким образом, чтобы они потенциально давали больше, чем брали из окружающей среды».
Замкнутый цикл с правильной утилизацией - это очень важно. К слову, некоторые российские дизайнеры (например, SOL by Olga Selivanova или SORRY I'M NOT) уже готовы предлагать скидки на новые коллекции при сдаче старых вещей для апсайклинга, ресайклинга или грамотного избавления от предметов гардероба. Если говорить об успешных иностранных кейсах, то есть эксперты по регенеративному сельскому хозяйству, например, Patagonia (к ней причастна Мирослава Дума), Eileen Fisher, Christy Dawn и Maggie Marilyn. Последний бренд из Новой Зеландии и в настоящее время работает с Good Earth Cotton, первой в мире хлопковой фермой, благоприятной для климата, а также Lake Hawea Station, фермой по выращиванию шерсти мериноса, тоже дружелюбной для экологии. Компания недавно выпустил отчет о регенеративности, в котором изложена ее стратегия на следующие 18 месяцев. Важнейшую роль для бренда играют отношения с поставщиками.
«Мы должны постоянно двигаться вперед и выяснять, как мы можем добиться большего успеха, — объясняет основатель Мэгги Хьюитт подход бренда. — Наша миссия в Maggie Marilyn — использовать моду для создания лучшего мира, и именно поэтому мы существуем как бизнес. Недостаточно просто продолжать использовать органический хлопок или шерсть в рамках Responsible Wool Standard».
Основательница бренда также отмечает, что мы не можем говорить о регенеративном сельском хозяйстве до тех пор, пока модные бренды не поймут, где выращивают их волокна. Необходимо тщательно подходить к сотрудничеству. Учитывая широту практик, которые охватывает регенеративное земледелие, поиск определения - это та еще задачка. Мэгги Хьюитт отмечает, что нет стандартов, сертификации и измерений, насколько та или иная компания регенеративна (по сути благоприятна для климата и экологии). Особенно сложно оценить поглощение CO2 из атмосферы и в целом улучшение почвы.
«Когда вы пытаетесь посмотреть на конкретное количество углерода, которое ограничивается, и продолжительность, все еще продолжается научный консенсус по этому вопросу, — объясняет Бет Дженсен, отмечая, что общие преимущества регенеративного сельского хозяйства очевидны. — На более широком уровне у нас абсолютно достаточно данных и доказательств, чтобы показать, что это правильное направление для движения».
Из интересных инноваций также можно выделить позитивные исследования, например, о новой альтернативе коже - в производстве участвуют морские организмы, которые превращают метан и углекислый газ в молекулу, которую затем можно расплавить. AirCarbon уже имеет отрицательный выброс углерода и начинают партнерство с Nike. Также кожу учатся выращивать из грибов и еще самыми разными способами - какой самый безопасный, пока остается под вопросом.
В целом пока все эти инвестиции и программы без масштабирования выглядят лишь как направление этического маркетинга, чтобы задобрить клиентов, что деятели индустрии осознают проблему и что-то делают. Однако, это все же лучше, чем ничего.