Герхард Шрёдер, которому энергетические компании, контролируемые Россией, платят почти 1 миллион долларов в год, стал изгоем на родине. Но он также является символом политики Германии в отношении России, пишет американская «Нью-Йорк таймс».
Одной из целей подогревания нашего конфликта с Украиной, а теперь и оттягивания её разгрома путём всяческой финансовой и материально-технической поддержки киевского нацистского режима, является стремление американского капитала максимально ослабить конкурента европейского, а германскую экономику так и вообще разрушить. Решению этой задачи прежде всего служат остервенелые нападки на руководство ФРГ на политическом поле и в СМИ, принуждение его нынешних и прошлых представителей, совершенно в духе приснопамятных китайских хунвэйбинов эпохи «культурной революции», каяться в добрых отношениях и сотрудничестве с СССР и Российской Федерацией.
Увы, многие из них, вроде федерального канцлера Штайнмайера, дали слабину (вообще социал-демократы Германии всегда были слабоваты на сей счёт, они массово дрейфили и при Гитлере, а иные и просто беспринципно переходили в НСДАП). Но есть и такие, кто проявляет твердость и принципиальность. И первый среди них — испытанный друг нашей страны, бывший канцлер ФРГ Герхард Шрёдер. Но американские пропагандистские лапы уже тянутся и к нему, чему подтверждение большая статья Катрин Беннхолд в «Нью-Йорк таймс», призванная его внешне культурно и беспристрастно очернить, перевод которой я предлагаю вашему вниманию.
Вечером 9 декабря 2005 года, через 17 дней после того, как Герхард Шрёдер покинул пост канцлера Германии, ему позвонили по мобильному телефону. Это был его друг президент России Владимир Владимирович Путин.
Путин настаивал на том, чтобы г-н Шредер принял предложение возглавить комитет акционеров «Северного потока», контролируемой Россией компании, отвечающей за строительство первого подводного газопровода, непосредственно соединяющего Россию и Германию.
— Вы ж не боитесь работать на нас? — пошутил тогда Путин.
Шредер вполне мог бы принять предложение, несмотря на возможную неловкость: трубопровод, который ему теперь предлагали возглавить, был согласован в последние недели его канцлерской деятельности при его сильной поддержке.
Он всё равно взялся за эту работу.
Семнадцать лет спустя бывший канцлер, который сам рассказывал об этих событиях в паре редких интервью, остается таким же вызывающим, как и всегда.
— Я не занимаюсь mea culpa, — сказал Шредер, сидя в своём просторном, наполненном светом и произведениями искусства кабинете в центре своего родного города Ганновера на северо-западе Германии. — Это не по мне.
Сейчас, когда Путин ведет войну на Украине, вся Германия пересматривает отношения с Россией, которые — несмотря на многолетние предупреждения Соединённых Штатов и восточноевропейских союзников —сделали Германию глубоко зависимой от российского газа, дав Путину силовые рычаги влияния на Европу и одновременно наполняя военный сундук Кремля.
Эта зависимость проистекала из немецкой веры — поддерживаемой длинной чередой канцлеров, промышленных лидеров, журналистов и общественности, — что Россия, связанная торговлей, будет слишком сильно рисковать в конфликте с Европой, делая Германию более безопасной, а также получая прибыль от своей экономики.
Герхард Шрёдер был далеко не одинок в этом убеждении. Но сегодня он стал самым заметным лицом этой долгой эпохи просчётов не только потому, что не выражает сожаления, но и потому, что он также получил от этого хорошую прибыль, заработав миллионы на продвижении российских энергетических интересов.
Его тесные связи с Путиным сделали его изгоем в его собственной стране, где многие теперь критикуют его за то, что он использовал своё влияние и связи в течение последних двух десятилетий, чтобы обогатиться за счет Германии.
— Он воспользовался репутацией и влиянием канцлера и предложил себя в качестве агента российских интересов, чтобы разбогатеть, — говорит Норберт Реттген, консервативный законодатель, бывший министр и давний антироссийский ястреб.
В интервью Шрёдер, которому сейчас 78 лет, говорил с неослабевающим высокомерием, отпуская шутки, но по существу утверждая, что если он и разбогател, то разбогатела ведь и его страна. Когда дело касалось российского газа, все были на его стороне, отметил он, насмехаясь над своими недоброжелателями за обильным количеством белого вина.
— Они все соглашались с этим в течение последних 30 лет, — сказал он. — Но вдруг всем всё стало известно лучше, чем раньше.
Шрёдер усмехнулся идее теперь дистанцироваться лично от 69-летнего Путина, которого он считает другом и регулярно видит — совсем недавно они встречались, когда он сделал неофициальную попытку помочь положить конец войне на Украине.
Шрёдер отказывается уйти со своих постов в совете директоров российских энергетических компаний, несмотря на призывы сделать это, идущие со всего политического спектра, не в последнюю очередь — со стороны нынешнего канцлера ФРГ Олафа Шольца, товарища социал-демократа, который тесно сотрудничал со Шредером, когда тот был канцлером.
Дистанцироваться сейчас, сказал Шрёдер, означало бы потерять доверие единственного человека, который может положить конец войне, — г-на Путина. Тем не менее, после всех лет тесных отношений с Путиным он ушёл ни с чем во время своей единственной короткой интерлюдии, пытаясь выступить посредником в украинском конфликте.
Сейчас, когда Путин ведет войну на Украине уже более двух месяцев, трудно избежать впечатления, что Шредер полезен российскому лидеру для продвижения его собственной заинтересованности в том, чтобы подсадить Германию на дешевый российский газ.
Зависимость Германии от российского газа возросла до 55 процентов еще до нападения России на Украину в феврале по сравнению с 39 процентами в 2011 году, составив 200 миллионов евро, или около 220 миллионов долларов, в виде ежедневных платежей за энергоносители в Россию.
Это помогло сделать Путина, возможно, одним из богатейших людей в мире, поддержало его слабую экономику и дало ему возможность и смелость продолжить свою агрессию на Украине.
Даже когда прошлой осенью Путин стягивал войска на границе с Украиной, Шрёдер посетил российского лидера в Сочи, одном из любимых мест отдыха Путина на побережье Чёрного моря, которое российские войска сейчас пытаются вырвать у Украины.
На фотографии с мобильного телефона, которую Шрёдер показал мне, сделанную во время этого визита, изображены двое мужчин, улыбающихся друг другу: Путин в красной хоккейной форме, а Шредер в светло-голубой рубашке и блейзере. На вопрос, о чем они говорили, он ответил: «О футболе».
Шредер дистанцировался от войны, но не от Путина. Я спросил о печально известных зверствах в пригороде Киева Буче.
— Это должно быть расследовано, — ответил Шредер, но добавил, что, по его мнению, эти приказы исходили не от Путина, а от начальства более низкого уровня.
— Я думаю, что эта война была ошибкой, и я всегда так говорил, — сказал мистер Шредер. — Сейчас мы должны как можно быстрее установить мир.
— Я всегда служил интересам Германии, — добавил он. — Я делаю то, что могу. По крайней мере, одна сторона мне доверяет.
Но эта сторона — не немецкая.
С тех пор, как началось нападение России на Украину, весь персонал парламентского офиса Шрёдера подал в отставку в знак протеста, включая его начальника штаба и спичрайтера с 20-летним стажем, который был с ним со времен его канцлерства.
Он отказался от своего почетного гражданства в Ганновере прежде, чем его родной город лишил бы его этого звания — то, что он в последний раз сделал, посмертно, с Адольфом Гитлером. Когда даже дортмундский футбольный клуб «Боруссия», за который Шрёдер болел с 6 лет, потребовал от него решительного заявления о Путине, Шрёдер прекратил своё членство в клубе.
Призывы к его изгнанию звучат всё громче и среди социал-демократов.
Но Шрёдер не боится. Он остается председателем комитета акционеров «Северного потока», зарабатывая, как сообщается, около $270 000 в год, и возглавлял наблюдательный совет «Северного потока-2», который построил второй газопровод, соединяющий Россию с Германией по дну Балтийского моря, пока он не был заморожен перед войной.
За три недели до того, как Россия начала атаку на Украину, «Газпром» — бывшее советское министерство энергетики, ставшее российской государственной газовой компанией, владеющей 51 процентом «Северного потока» и всем «Северным потоком-2» — объявил, что Шредер также войдёт и в его правление. (Шрёдер пока не сказал, примет ли он это предложение.)
С 2017 года он также возглавляет совет директоров российской нефтяной компании «Роснефть», зарабатывая еще 600 000 долларов в год, согласно публичным отчетам, в дополнение к своей ежемесячной государственной стипендии в размере 9 000 долларов в качестве бывшего канцлера.
Связи Шредера с российским президентом и контролируемыми Кремлем энергетическими компаниями затмевают всё, чего он достиг за семь лет пребывания на посту канцлера, с 1998 по 2005 год, — ключевой период лидерства, когда его хвалили за отказ присоединиться к Соединенным Штатам в войне в Ираке, за предоставление иммигрантам официальной возможности получить гражданство и за то, что он провёл далеко идущие реформы рынка труда, которые проложили путь к десятилетнему росту при его преемнице Ангеле Меркель.
Это наследие навсегда запятнано.
Но даже его самые яростные критики признают, что тесные и прибыльные отношения Шрёдера с Россией также символизируют десятилетний подход его страны к взаимодействию с Россией. Агрессивно лоббируемые экспортной промышленностью Германии и подбадриваемые профсоюзами, сменявшие друг друга канцлеры, включая г-жу Меркель, коллективно создавали зависимость Германии от российских энергоносителей.
— Шрёдер - это верхушка айсберга, — сказал Вольфганг Ишингер, бывший посол в Соединенных Штатах и опытный дипломат. — Но под ним целый айсберг.
Длинная тень Ostpolitik
Герхард Шрёдер родился в 1944 году, за год до окончания Второй мировой войны, и никогда не видел своего отца, который сражался на стороне нацистов и был убит на восточном фронте, когда будущему канцлеру было всего 6 месяцев. По его словам, ужасы, которые нацисты учинили в Советском Союзе, где погибло около 27 миллионов человек, тяжелым бременем легли на его молодость.
Шрёдер присоединился к социал-демократам, когда ему было 19 лет, и изучал право во время студенческих бунтов 1968 года, которые бросили вызов молчанию поколения их родителей о нацистском прошлом Германии.
Год спустя, когда Шрёдеру исполнилось 25 лет, Вилли Брандт стал первым социал-демократическим канцлером послевоенной Германии, положив начало новой политике взаимоотношений с Советским Союзом, получившей название Ostpolitik.
Основой Ostpolitik был тезис «Wandel durch Handel», или «перемены через торговлю», и он стал определяющим стержнем политики всех социал-демократических администраций, включая администрацию самого Шрёдера два десятилетия спустя.
По сей день статуя Брандта стоит на видном месте в углу кабинета господина Шредера. Двое детей господина Шредера были усыновлены в России.
— Всё это очень рано повлияло на мои отношения с Россией, и как канцлер я действительно старался продолжать их в том же духе, — сказал он.
Что касается газопроводов, то Шрёдер был в этом отнюдь не первым. Они строились между Германией и Россией ещё во время холодной войны. При Брандте в 1970 году Германия подписала с Москвой крупный трубопроводный контракт.
Его преемник Гельмут Шмидт, занимавший пост канцлера до конца 1970-х и начала 1980-х годов, курировал расширение трубопроводов, включая ещё один крупный проект, известный как Западно-Сибирский газопровод.
Хотя этот газопровод не вызывал сомнений в Германии, он не обошелся без критики за рубежом, а именно в Соединенных Штатах. Советы уже вторглись в Афганистан и вскоре заставят польское правительство подавить антикоммунистические протесты и ввести военное положение.
— В принципе, с 1960-х годов сотрудничество с Советским Союзом, а затем и с Россией было постоянным, — говорит Шрёдер.
— Они получили деньги и поставляли газ, — говорит Шрёдер о русских. — Даже в самые тяжелые времена холодной войны с этим никогда не было никаких проблем.
После падения Берлинской стены в 1989 году и распада Советского Союза дешёвая российская энергия стала более чем когда-либо восприниматься как заслуженный мирный дивиденд.
Это была также геостратегическая Полярная звезда Германии. Для страны, которая после Второй мировой войны отказалась от военного измерения своей внешней политики, экономические интересы были фундаментом её безопасности.
Германия бедна энергией, и поскольку её угольные ресурсы сократились в конце 1990-х годов, она нуждалась в доступном топливе для питания своей экспортно-ориентированной экономики, входящей в пятерку крупнейших в мире. Как только были проложены российские трубопроводы, они обеспечили немецкую промышленность стабильными поставками газа по долгосрочным контрактам, что привело к тому, что Германия перестала искать других поставщиков.
— Эта история, среди прочего, — ранний газопроводный бизнес с Советским Союзом, попытка найти компромисс с Советским Союзом — послужила основой для того, чтобы русские могли сказать: «Хорошо, с такой Германией мы можем рискнуть воссоединением, — говорит Шрёдер.
Во время своего пребывания на посту канцлера, с 1998 по 2005 год, Шрёдер руководил осуществлением следующего газопроводного проекта Германии — «Северным потоком-1». Но его газопровод существенно отличался от газопроводов его предшественников. Он обошёл Украину и Польшу, впервые соединив Россию и Германию непосредственно под Балтийским морем.
А российским президентом, с которым он имел дело, был Владимир Владимирович Путин.
Канцлер
Во время одного из первых визитов Шрёдера в Москву российский президент пригласил канцлера в сауну в своей частной резиденции под Москвой и предложил ему выпить пива. Шрёдер говорит, что когда сауна внезапно загорелась, Путин стал торопить его, но тот настоял на том, чтобы сначала допить пиво.
Г-н Путин, бывший агент КГБ, базировавшийся в Дрездене, свободно говорил по-немецки и вырос в бедности, как и Шрёдер, чья мать была уборщицей и одна воспитывала пятерых детей.
— Это создало определенную близость, — говорит Шрёдер. — Было такое чувство, что мы можем положиться друг на друга.
— Тот образ Путина, который сложился у людей, — это только половина правды, — сказал он.
В 2001 году Путин обратился к немецким законодателям, став первым российским президентом, сделавшим это. Выступая по-немецки, он назвал Россию «дружественной европейской нацией», целью которой был «стабильный мир на континенте», и получил овации стоя. Среди тех, кто аплодировал в тот день, была Ангела Меркель, преемница Шрёдера.
Шрёдер вспомнил настроение в те первые годы XXI века.
— Это было похоже на новую эру: европейский дом от Владивостока до Лиссабона, — сказал он.
«Северный поток-1» был корпоративным проектом, инициированным «Газпромом» и финской энергетической компанией ещё до прихода к власти и Шредера, и Путина, и осуществлялся консорциумом немецких, французских и голландских компаний. Его идея состояла в том, чтобы надёжно обеспечить поставки газа в Европу, поскольку ссоры между Россией и Украиной из-за транзитных сборов и откачки Киевом газа вызвали опасения по поводу перебоев с поставками.
— В конце концов промышленность пришла и сказала, что нам нужно больше, возможно, намного больше газа, — вспоминает Шрёдер. — Нам нужен трубопровод не только потому, что нам нужно больше газа. Мы также нуждаемся в трубопроводе из-за трудностей с прокачкой газа через Украину.
— Почему мы, как правительство, должны были возражать? — добавил он. — Никому и в голову не приходило, что это может когда-нибудь стать проблемой. Это был просто способ обеспечить газом немцев, тяжёлую промышленность Германии, а также химическую промышленность с меньшим количеством проблем и сбоев.
Шрёдер с Путиным поддержали этот проект на раннем этапе и создали рабочие группы для обсуждения промышленности и безопасности. Одной из них была стратегическая рабочая группа, которую возглавлял Клаус Мангольд, бывший топ-менеджер Daimler, а затем глава пророссийской лоббистской группы Ost-Ausschuss. Несколько раз в год в Германии и России встречались представители промышленности и ключевых министерств обеих стран, периодически к ним присоединялись Шрёдер и Путин.
8 сентября 2005 года, за 10 дней до выборов, на которых социал-демократы во главе с Шрёдером проиграли консерваторам Меркель, контракт «Северный поток-1» был подписан представителями «Газпрома», E. On и BASF. Путин приехал по этому случаю в ФРГ и присутствовал на церемонии вместе со Шрёдером.
— Независимо от того, сохранит он свою должность или нет, — заявил Путин на совместной пресс-конференции после подписания, — у нас и впредь будут очень хорошие отношения с канцлером.
Лоббист
В ноябре 2005 года, через два месяца после того, как господин Шредер проиграл выборы, один из руководителей «Газпрома» попросил о встрече. В отеле Airport hotel в Ганновере исполнительный директор предложил ему должность председателя недавно созданной компании, отвечающей за строительство «Северного потока-1».
— Мне показалось, что еще рановато, — вспоминал мистер Шредер, рассказывая о встрече.
Он испытывал искушение. Годом ранее, в день его 60-летия, его биограф Рейнхард Уршель спросил его, чем он хочет заняться после ухода с поста канцлера. «Зарабатывать деньги», — ответил Шрёдер.
— Но дело не только в этом, — говорит Шрёдер. — Я ведь был канцлером и не мог снова стать адвокатом, занимающимся договорами аренды. Мне нужен был проект — такой, чтобы я знал, как и что делать и где я мог бы служить интересам Германии.
Когда Путин позвонил Шрёдеру по мобильному телефону в ночь на 9 декабря 2005 года, он принял его предложение.
Многие в Германии были потрясены. Ни один канцлер до него не устраивался на работу в компанию, контролируемую иностранным государством, не говоря уже о той, которая пользовалась их поддержкой, когда они были на своем посту.
Но сам проект газопровода оставался бесспорным.
—Следующее правительство продолжило его осуществление без проблем, — вспоминал Шрёдер. — Никто в первом правительстве Меркель не сказал ни слова против него. Никто!
Г-н Ишингер, который был послом ФРГ в США при Шрёдере, согласен с ним.
— Нельзя винить Шрёдера за «Северный поток-1, — считает Ишингер. — Большинство немецких политиков, будь то в правительстве или в оппозиции, не подвергали его сомнению. Никто не спрашивал, не закладываем ли мы фундамент для того, чтобы попасть в нездоровую зависимость.
Ангела Меркель через своего пресс-секретаря отказалась комментировать эту статью.
На проектирование и строительство «Северного потока-1» ушло шесть лет. В 2011 году Шредер присутствовал на обеих церемониях открытия — на российской стороне, в Выборге, вместе с Путиным, тогдашним премьер-министром России, и на немецкой стороне, в Любмине, на Балтийском море, вместе с Ангелой Меркель и доверенным союзником Путина Дмитрием Медведевым, тогдашним президентом России.
— Этот газопровод сделает энергоснабжение Европы значительно более безопасным, — сказал тогда Шрёдер.
Как только «Северный поток-1» начал действовать, Шредер приступил к лоббированию второго газопровода — «Северный поток-2». Вот тогда-то и началась «настоящая полемика», говорит Ишингер.
В начале 2011 года Меркель ошеломила весь мир, включая свою собственную страну, объявив, что Германия постепенно откажется от ядерной энергетики после катастрофы на японской АЭС в Фукусиме. Под давлением немецкой промышленности, требующей поиска альтернативных источников энергии, она была готова к осуществлению «Северного потока-2».
— Они сказали, что нам нужна переходная технология — мы не сможем сделать это только с помощью возобновляемых источников энергии, по крайней мере, по цене, которая не приведет нас к финансовым трудностям, — говорит Шрёдер. — Переходной технологией был газ.
Но вторжение Путина в Украину в феврале 2014 года, а затем аннексия Крыма в следующем месяце подняли вопросы о жизнеспособности «Северного потока - 2», поскольку Запад ввёл первые санкции против России.
По мере того как усиливалась оппозиция «Северному потоку-2», усиливалось и лоббирование господина Шрёдера.
По словам Кристофа Хойсгена, главного советника Меркель по внешней политике до 2017 года, его главными союзниками по «Северному потоку-2» в правительстве Меркель были министр экономики и вице-канцлер Зигмар Габриэль и министр иностранных дел Франк-Вальтер Штайнмайер, оба социал-демократы, как и бывший канцлер, и оба из его родной федеральной земли Нижняя Саксония.
Штайнмайер, ныне федеральный президент Германии, работал у Шрёдера, когда тот был губернатором Нижней Саксонии в 1990-х годах, а затем перешёл вместе с ним в канцелярию канцлера.
Вращающаяся дверь контактов обеспокоила некоторых законодателей настолько, что они попросили правительство обнародовать список встреч между политиками и представителями «Северного потока-2». Согласно итоговому докладу, с января 2015 года по октябрь 2017 года было проведено 62 такие встречи, в том числе 20 с Габриэлем и 10 — со Штайнмайером или послами в Брюсселе и Москве.
Маттиас Варниг, исполнительный директор «Северного потока-2», принимавший участие в 19 встречах, указанных в докладе, признал, что был бывшим агентом «Штази», бывшей тайной полиции ГДР. Архивы «Штази» свидетельствуют, что в феврале 1988 года и он, и Путин, когда тот служил в Дрездене в качестве офицера КГБ, были награждены медалями за свою службу. Но Варниг опроверг сообщения о том, что вербовал шпионов для Путина в те времена.
В феврале 2015 года Шрёдер повёл Варнига к Габриэлю, чтобы обсудить сотрудничество с Россией, согласно списку встреч, приведенному в докладе. Он также сопровождал руководителей «Северного потока-2» на встречу с послами ФРГ в Москве и Брюсселе.
Штайнмайер отказался давать интервью для этой статьи. Габриэль написал, что встречался «с представителями России и «Газпрома» только в период с 2014 по 2016 год», чтобы «предотвратить надвигающуюся остановку поставок России на Украину». И добавил: «Если вы поставите мои визиты и встречи в России в другой контекст, я хочу сообщить вам сейчас, что предприму юридические меры».
Одним из крупных мероприятий была вечеринка по случаю 70-летия Шрёдера, организованная компанией Nord Stream в величественном Юсуповском дворце в Санкт-Петербурге, на которой присутствовали Путин, а также генеральный директор «Газпрома» Алексей Миллер и Варниг.
«Северный поток-2» был одобрен в июне 2015 года, в том же году, когда правительство Меркель разрешило «Газпрому» купить крупнейшее стратегическое газохранилище Германии, где в течение последнего года он держал уровень газа на явно низком уровне, что, возможно, было подготовкой к тому, чтобы предоставить рычаги влияния Путину в его войне.
Но Шрёдер сказал, что его не беспокоит растущая зависимость или предупреждения Америки и Восточной Европы о том, что Путин вооружает поставки энергоносителей. Он утверждал, что русские всегда были надёжны, когда дело касалось поставок нефти и газа.
— Почему мы должны были быть недоверчивы? Это всегда срабатывало, — сказал Шрёдер. — Для нас зависимость означала двойную зависимость. Так называемое энергетическое оружие неоднозначно. Им нужны продажи нефти и газа, чтобы наполнять свой бюджет. А нам нужны нефть и газ для отопления и поддержания экономики.
Эти рассуждения объясняют, почему Шрёдер говорит, что в прошлом году он продвигал сделку — даже в разгар наращивания российских войск — по покупке российской нефтяной компанией «Роснефть» контрольного пакета акций важнейшего нефтеперерабатывающего завода в Шведте, на северо-востоке Германии.
Хотя стратегический нефтеперерабатывающий завод достался российской компании, Шрёдер утверждал, что эта сделка в конечном счете отвечает интересам Германии.
— Мы позаботились о том, чтобы «Шелл» не была продана какому-то неизвестному частному инвестору, — сказал он. — Они бы немедленно его перепродали. А если нефть больше не будет течь, Шведту конец — со всеми последствиями, которые это имеет для северо-восточной Германии, включая Берлин.
Посредник
В начале марта, чуть более чем через неделю после начала войны, Шрёдер сказал, что украинские официальные лица связались с ним через швейцарскую медиакомпанию Ringier и спросили, может ли он выступить посредником между Москвой и Киевом. Шредер ответил, что хотел бы получить заверения от украинских официальных лиц в том, что правительство президента Украины Владимира Зеленского поддерживает эту инициативу.
Ответ из Киева был быстрым, но осторожным. Оппозиционный депутат Рустем Умеров был направлен к Шрёдеру в Стамбул, чтобы изложить украинские требования. Эти двое мужчин провели 7 марта встречу в течение двух часов.
По дороге в аэропорт Шрёдер позвонил в российское посольство в Берлине и спросил, примет ли его Путин. Через десять минут ему дали зеленый свет, и 9 марта за ним в Стамбул был отправлен российский самолет.
В Москве к Шредеру отнеслись как к главе государства: требование о карантине по коронавирусу было отменено в обмен на российский тест P. C. R., и он сел за знаменитый теперь 20-футовый стол Путина. После встречи с Путиным через день он также встретился с главным переговорщиком президента Владимиром Мединским и Романом Абрамовичем, олигархом, который служит эмиссаром между Кремлем и Зеленским.
— Могу вам сказать, что Путин заинтересован в прекращении войны, — сказал Шрёдер. — Но это не так просто. Есть несколько моментов, которые необходимо прояснить.
Он сообщил об этом Умерову в Стамбуле 13 марта. С тех пор никаких дальнейших контактов не было. Посол Украины в Берлине Андрей Мельник заявил, что эта инициатива «провалилась».
Шрёдер говорит, что готов снова встретиться с любой из сторон.
Даже сейчас, спустя два месяца войны, Шрёдер верит: что бы ни случилось, российский газ и нефть будут продолжать поступать в Германию. По его словам, правительство не должно вводить энергетическое эмбарго.
— Мой совет — подумать о том, с чем экономика, ориентированная на экспорт, способна справиться, а с чем она больше справиться не сможет, — говорит он.
А что, если Россия закроет кран?
— Этого не случится, — убеждён Шредер. — Но если бы это было так, тогда бы я бы подал в отставку.
Пария
С ростом критики в его адрес в этом году мистеру Шрёдеру стало одиноко дома. Недавно он начал играть на пианино. Возле его дома днём и ночью дежурит полицейская машина. Многие из его старых друзей по социал-демократической партии отреклись от него.
Но если и есть место, где господина Шрёдера по-прежнему ценят, то это Россия.
Путин тепло отзывался о Шрёдере в феврале во время совместной пресс-конференции со Шольцем, нынешним канцлером Германии, который посетил Кремль в последней отчаянной попытке предотвратить войну.
— Господин Шрёдер — честный человек, которого мы уважаем и чья цель — прежде всего, продвижение интересов своей страны, Федеративной Республики Германия, — сказал российский лидер.
— Пусть граждане Германии откроют свои кошельки, заглянут внутрь и спросят себя, готовы ли они платить в три-пять раз больше за электроэнергию, за газ и за отопление, — добавил Путин. — Если это не так, то они должны поблагодарить господина Шрёдера, потому что это его достижение, результат его работы.
По российскому государственному телевидению Шрёдера часто называют западным голосом разума, что подтверждает утверждение Кремля о том, что нынешние европейские лидеры продали интересы своих стран «русофобским» Соединенным Штатам.
В январе Дмитрий Киселев, ведущий еженедельной программы новостей «Шатер» на российском государственном телевидении «Вести недели», похвалил господина Шрёдера как последнего канцлера Германии до того, как Европа «потеряла свой голос» во внешних делах.
— Оттуда всё пошло под откос, — нараспев произнёс Киселев.
Но для критиков Путина Шрёдер является воплощением трусливого класса западных политиков, которые помогают Путину, финансируя и легитимизируя Кремль.
После того как главный внутренний соперник Путина Навальный в 2020 году в результате того, что немецкое правительство, среди прочего, назвало покушением на убийство, спонсируемым государством, Шредер публично преуменьшил этот вопрос в немецких средствах массовой информации.
Отвечая на вопрос об этом в интервью, он отметил, что Навальный был осужден в России. Я указал, что он был отравлен.
— Да, но кем? — ответил мистер Шредер.
Выйдя из комы после отравления, Навальный заявил немецкому таблоиду Bild, что Шредер — «мальчик на побегушках у Путина, который защищает убийц».
Тем не менее г-н Шредер непоколебимо убежден, что мир и процветание в Германии и Европе всегда будут зависеть от диалога с Россией.
— Невозможно изолировать такую страну, как Россия, в долгосрочной перспективе ни политически, ни экономически, — убеждён он. — Немецкая промышленность нуждается в том сырье, которое есть у России. Это не только нефть и газ, но и редкоземельные металлы. А это сырье, которое просто невозможно заменить.
— Когда эта война закончится, нам придётся вернуться к отношениям с Россией, — уверен Шрёдер, — Мы всегда так делаем.
© Перевод с английского Александра Жабского.