Как известно, главное потрясение молодого Владимира Ульянова произошло вследствие казни его старшего брата Александра. И это событие определило активное участие Владимира Ильича в революционной борьбе.
Но было еще одно событие, которое оставило неизгладимое впечатление в жизни Ильича. Случилось оно позже, но показало истинную цену "нерушимого сплочения" русских социал-демократов. Это случай с Николаем Федосеевым.
Николай Евграфович Федосеев был организатором одного из первых марксистских кружков в России. Именно Федосеев познакомил Владимира Ульянова с марксизмом. Несмотря на то, что Федосеев был всего лишь на год старше Ильича, среди русских марксистов он пользовался незыблемым авторитетом.
За свои идеалы Николай Федосеев страдал сполна. С семнадцати лет он скитался по царским тюрьмам и ссылкам. Только в одиночной камере Петропавловской крепости он просидел 2,5 года. Именно в тюрьме с ним и произошел неприятный инцидент, который роковым образом повлиял на судьбу Федосеева.
В 1897 году Федосеев находился в Бутырской тюрьме и был старостой партийной кассы, которая была создана для улучшения условий содержания заключенных революционеров.
Когда в партийную тюремную кассу тайным образом передали 400 рублей (деньги эти специально предназначались на побег некоторых товарищей из ссылки), Федосеев рассказал об этом лишь нескольким наиболее надежным товарищам. Революционеры соблюдали конспирацию и не могли оповещать всех желающих о передвижении значительных сумм партийных денег.
Но об этих деньгах случайно узнала основная часть марксистов из числа рабочих. Они возмутились тем обстоятельствам, что от них утаивают деньги кассы, которые не распределяются среди всех, а выделяются на какие-то тайные операции, о которых Федосеев уведомлять отказался.
Эта группа рабочих марксистов (Бекрих, Юхоцкий, Хлыстов, Печковский, Оленин, Захлыстов и др.) обвинила интеллигентов Николая Федосеева, Мариана Абрамовича, Строжецкого и Петкевича в утаивании партийных денег и постановила: из социал-демократов эти лиц исключить, относиться к ним, как к обыкновенным уголовникам, и впредь никакой помощи в ссылках им не оказывать.
Кроме того, рабочие обвинили этих товарищей в высокомерном отношении к ним.
И еще одно обвинение:
"Федосеев имеет личные книги, то есть, как настоящий буржуа, владеет средствами производства. В присутствии товарищей разговаривал на немецком языке, чем унижал тех, кто не владеет иностранным языком".
Николай Федосеев тяжело переживал случившееся. В якутской ссылке он пытался созвать товарищеский суд, чтобы снять необоснованные обвинения — но для заседания не собрался кворум.
С Лениным Федосеев в последний раз виделся на этапе, по пути в красноярскую ссылку. Николай рассказал Владимиру свою историю, Ильич полностью поддержал Федосеева. Тем не менее, эта история Николая Евграфовича тревожила. Он все пытался добиться правды.
Федосеев вызвал на дуэль одного из обвинителей, Юхоцкого. Тот драться отказался, сославший на негуманность этого "дворянского" способа.
Несмотря на то, что решение тюремного самосуда рабочих среди настоящих марксистов в ссылке не действовало — Федосеев отказался пользоваться денежной помощью партии, жил впроголодь, заболел цингой.
А в 1898 году Федосеев, в возрасте 29 лет, и вовсе свел с жизнью счеты, потому что, как написал в последней записке: "не смог жить с таким обвинительным пятном".
Через несколько дней, его невеста Мария Гопфенгауз, которая ехала к жениху в ссылку, узнав о случившимся, разрядила в себя дамский "Браунинг".
Ленин, узнав о случившимся, полчаса рыдал. Именно тогда он осознал, как пропасть отделяет интеллектуальную часть РСДРП от малограмотных и отсталых главарей рабочих, поддерживающих марксистские идеи, но мало разбирающихся в них и в партийных делах, не имеющих никакой этики.