ДМИТРИЙ.
Просыпаюсь рано утром от аромата кофе и ещё какого-то обалденного запаха из детства. Что это? Галлюцинации? Я резко встаю. Чёрт, хватаюсь за голову, которая гляди того разлетится на мелкие кусочки. Так, где это я? На диване, да ещё в костюме! Понятно, кажется, я вчера немного перебрал? Да что уж там. Я нажрался как свинья!
Пытаюсь встать, голова дико кружится. Но я делаю над собой усилия. Мне сейчас срочно нужен контрастный душ, чтобы прийти в себя. С трудом поднимаюсь к себе в комнату, иду в ванную. После душа мне становится немного лучше, если не считать, всё ещё пытающейся разорваться на части головы. Закутываюсь в халат, спускаюсь обратно в гостиную. Срочно нужно идти на кухню и принять обезболивающее. Открываю шкаф, нахожу таблетки. Сейчас станет лучше.
Тут мой взгляд падает на стол, на котором стоит тарелка с ароматными и ещё теплыми сырниками, а на плите в турке свежесвареный кофе. Так, это что ещё за чудеса? Кто здесь был?
- Кто здесь? – выкрикиваю я в пустоту, но ответа не получаю.
Так, я вообще ничего не понимаю. Подхожу к окну и замираю на месте. По саду гуляет Вика Сомина.
Да ладно?! Усиленно тру глаза. Померещится же такое. Но морок не проходит, Виктория по-прежнему в саду. Так она что, настоящая? Повернувшись в мою сторону, Вика замечает меня у окна и тут же направляется к дому.
ВИКТОРИЯ
Рассматриваю в саду красивые цветы и чувствую на себе чей-то взгляд. Поворачиваюсь и вижу Дмитрия, который стоит у окна и смотрит на меня. Потому, что он стоит в халате, я понимаю, он успел принять душ. Я тут же направляю в дом.
- Доброе утро, Дмитрий Александрович, - приветствую я его, едва оказываюсь на кухне.
- Доброе утро, Виктория, - отвечает он, а в его взгляде читается вопрос: «Что ты тут делаешь?»
- Как вы себя чувствуете? – интересуюсь его самочувствием я, потому что выглядит он, честно говоря, не очень.
- Голова болит, - честно признаётся он. – Я что вчера сильно набрался?
В ответ я молча киваю головой.
- Это ты приготовила? – спрашивает он, указывая взглядом в сторону сырников и кофе.
- Да, - честно признаюсь я. – Извините, что похозяйничала, но если честно, сейчас вообще не могу быть голодной, малыш растёт, растёт и мой аппетит, - вспоминая о ребёнке, я невольно улыбаюсь и кладу руку на свой хорошо округлившийся живот. – К тому же я подумала, что вам тоже нужно будет позавтракать.
- Спасибо, - он улыбается, - я уже не помню, когда меня кто-то завтраком кормил, приятно.
Дмитрий садится за стол, я варю ему свежее кофе, потому что сваренный ранее уже успел остыть. Он пододвигает к себе сырники и начинает их есть.
- У-у-у, - урчит он словно кот, - очень вкусно, спасибо.
- Я рада, что вам понравилось, - искренне радуюсь я, всё-таки приятно, когда хвалят приготовленные тобой блюда, пусть и такие простые и незамысловатые. – Дмитрий Александрович, можно вас попросить вызвать мне такси?
- Почему ты не уехала вчера? – спрашивает он, никак не реагируя на мою просьбу.
- Я побоялась, что вам может быть плохо, а вы дома совсем один, - честно призналась я.
- Вика, - он подошёл ко мне, - это был второй раз в жизни, когда я так набрался. Вчера и ещё когда… - после этих слов он замолкает, как будто понимает, что снова сказал что-то лишнее. - Когда я выпью, - продолжает он, - пусть даже немного, я ничего не помню. Надеюсь, я тебя не обидел вчера?
- Нет, вы были не в том состоянии, - пошутила я.
- Ну и хорошо, - он взял меня за руки. – Спасибо, что не бросила меня. Признаюсь, твоё присутствие и завтрак, очень мне помогли. Да, и ещё, ты прости, что я тебе тогда про аборт сказал. Дурак, понимаю. Это твой ребёнок и твоя жизнь, и ты вправе сама решать, как вы будете жить. У меня есть свои причины, почему я так отреагировал…
- Но это вас не оправдывает, - перебила его я, события того дня снова всплыли в памяти, а вместе с ними и обида на босса.
- Я знаю. Ещё раз извини.
Он сел на диван, было видно, что ему очень плохо.
- Может вам прилечь?
- Всё нормально, я сейчас переоденусь и если ты не против, мы прогуляемся. А потом, как мне станет немного лучше, я отвезу тебя домой лично.
- Хорошо, - соглашаюсь я.
Стрелецкий уходит наверх, а я сажусь в кресло. И тут я впервые чувствую в животе шевеление малыша. Это непередаваемые ощущения. Я кладу руку на живот и начинаю его гладить.
- Мой маленький, мой малыш, моё солнышко, - в ответ мой ребёночек снова начинает толкаться. – Родной мой. – По моим щекам тут же побежали слёзы радости и умиления.
За этим занятием меня и застаёт Стрелецкий.
- Виктория, - обращается он ко мне, - у тебя всё нормально?
- Да, - я поднимаю на него глаза.
- Что-то случилось? – он подаёт мне свою руку. – Почему ты плачешь? У тебя что-то болит?
- Нет, - я встаю с кресла. – Это от радости, - в глазах босса читается немой вопрос, - я сегодня впервые почувствовала, как шевелится мой малыш.
В ответ он мне просто улыбнулся.
Странный всё-таки Стрелецкий. Его настроение меняется со скоростью света. Он то кричит на меня, то благодарит. То ругает, то хвалит. Но одно я поняла точно, у него есть какая-то своя тайна. И эта тайна причиняет ему сильную боль.
Потом мы Дмитрием гуляем по посёлку, разговариваем на нейтральные темы, смеёмся. Я несколько раз самопроизвольно кладу руку на живот и начинаю его гладить. Видя это, Стрелецкий тут же начинает улыбаться.
«Что же ты за человек такой, Дмитрий Стрелецкий?» - постоянно задаюсь вопросом я. И очень хочу получить на него ответ. Хочу понять, стоит ли мне опасаться его. Может ли он меня обидеть и причинить боль? А главное может ли он причинить вред моему ребёнку?
- Вика, - он помахал рукой перед моим лицом.
- Что? – спрашиваю я, очнувшись будто ото сна. Видимо я сильно углубилась в свои мысли и упустила ход разговора.
- У вас всё в порядке? – он остановился и посмотрел на меня.
- Всё хорошо, просто задумалась, - признаюсь я.
- О чём? Если не секрет, конечно.
- Просто думаю, как мне жить дальше? Где искать новую работу, когда вы найдёте мне замену и уволите!
- А я не ищу тебе замену, - неожиданно для меня выдаёт он. – Ты меня вполне устраиваешь. Да что там вполне, ты отличный переводчик. Даже Антону за тобой не угнаться. Поэтому тут тебе переживать не стоит.
- А как же ваши принципы, что никаких беременностей и детей на работе? – решаю я и дальше продолжить этот разговор.
- Ты будешь первая, кто уйдёт в декрет, - он снова мне улыбается. – И я искренне надеюсь, что как только твой малыш подрастёт и пойдёт в детский сад, ты к нам вернёшься. Вика, я не знаю как ты, а я очень сильно проголодался. Предлагаю заказать обед. Ты как?
В ответ я молча жму плечами, не зная как на всё это реагировать. Стрелецкого будто подменили. И надолго это или нет, я не знаю. Ну ладно, буду действовать по обстоятельствам.
Потом Дмитрий заказывает обед, не забыв поинтересоваться и моим мнением. И вот мы уже сидим на кухне и с удовольствием уплетаем еду.
- Почему вы на меня так смотрите? – задаю я вопрос, замечая, что Дмитрий как-то странно на меня смотрит.
- Я просто думал, что ты закажешь какие-нибудь странные сочетания блюд, а у тебя всё стандартно. А как же прихоти беременных?
- Вы так говорите, как будто знаете, как ведут себя беременные?
- Знаю, Вика, знаю, - тут он перестаёт есть и уходит к окну.
Скрестив руки на груди, он стоит и смотрит куда-то вдаль. Его лицо меняется, он целиком и полностью уходит в свои мысли. Словно оказывается сейчас не здесь, а в каком-то другом месте. Он тяжело вздыхает, и мне даже кажется, что в его глазах блестят слёзы. Что же с тобой произошло, Дмитрий Стрелецкий?
Ничего не говоря, я подхожу к нему сзади и обнимаю его за плечи, крепко прижимая к себе, словно стараюсь сейчас защитить его от того, что так причиняет ему боль. Стоим мы так минут пять, потом он поворачивается ко мне и обнимает, крепко прижав к себе. А дальше происходит то, чего я сама от себя не ожидала. Я немного отстраняюсь от Дмитрия, беру его лицо в свои ладони, замечая при этом, что в его глазах действительно слёзы, настоящие, неподдельные. А ещё боль, старая, затверделая боль. И тогда я просто начинаю его целовать. Сначала коротким, а затем длинным поцелуем. В ответ Дмитрий тоже начинает меня целовать.
- Спасибо тебе, Виктория Сомина, - говорит он, глядя мне в глаза. – Ты даже сама не представляешь, что сейчас для меня сделала, - а затем снова меня обнимает...
Мы с ним даже заметить не успеваем, как день подходит к концу, на улице начинает смеркаться. И довершением к этому начинает идти дождь.
- Уже поздно, мне нужно домой. Может, вы вызовете мне такси? – вновь предлагаю я, понимая, что самому ему в такую погоду кататься туда обратно не стоит.
- Тебя кто-нибудь ждёт? – задаёт ответ он, я отрицательно качаю головой. – Тогда останься со мной, пожалуйста, - просит он. – Просто побудь рядом. - Затем берёт меня за руку, мы садимся с ним на диван. – Не бойся, я не обижу тебя и не причиню тебе зла. Вика, я сейчас не могу тебе ничего рассказать, но мне просто необходимо чтобы сейчас ты была со мной рядом. Именно ты. И только ты. Мне очень хорошо и спокойно когда ты рядом. Вика, я давно не испытывал такого чувства спокойствия, давно забытого чувства. Прошу тебя, не уходи, останься сегодня со мной.
- Хорошо, - я беру его за руки и смотрю ему в глаза, - я останусь.
Потом мы долго сидим с ним в полумраке гостиной. Лишь луна, выглянувшая из-за туч, смотрит к нам в окно, озаряя комнату лунным светом. Мы просто молчим. Он обнимает меня, нежно прижав к себе, я обнимаю его руки.
И сейчас мне так хорошо и спокойно. Так тепло и уютно, что хочется, чтобы так было всегда. Мы с Димой как два одиночества, у каждого из нас за спиной своя боль и своя тайна. И каждого из нас она гложет изнутри своими острыми зубами, не давая забыться. И каждому из нас нужна поддержка и опора. Нужно тепло, любовь, уют. Где бы мы оба смогли отогреться и быть счастливы.