- Это только с точки зрения психологии. С точки зрения русского языка это вообще неправильно. Но да, он мог пойти на такое из-за обиды или вообще психологических проблем. Пока мы его не увидим, мы не сможем даже примерно понять, как у него с головой.
Стася сверилась с навигатором и свернула на нужную улицу. Здание института не выглядело внушительно: оно имело три этажа, кирпичный простой фасад и неприметную табличку у главного входа. На ступеньках столпились молодые люди с различными футлярами для музыкальных инструментов.
- Ребята, вы экзамен пересдавали? – подошел к ним Гордин. Те утвердительно кивнули. – Сева Николаев еще здесь? Вы же его знаете?
- Да, он сдает как раз. На втором этаже 240 аудитория,- подсказала девушка с тонким кофром. – Хотите, я вас провожу?
Она провела их мимо строго вахтера, который не особо впечатлился при виде полицейских корочек, по гранитной лестнице с полукруглыми перилами и с гордостью указала на высокую двустворчатую дверь.
- Это здесь, - и с любопытством смотрела на Гордина. Тот поблагодарил и сказал, что она может быть свободна. Та с досадой несколько раз еще оглянулась на них и на дверь, но все же ушла. Капитан же решительно постучал костяшками пальцев по двери и распахнул одну из створок. Стася не слышала, что он говорил, но уже через секунду отскочил обратно в коридор.
- А еще говорят, что люди искусства такие все нежные и воздушные. Ну-ну. Слова еще такие знать надо, - возмутился мужчина. – Подождем, пока он выйдет. Там уже почти конец.
Стася отошла к подоконнику. Она смотрела на соседнее знание, не менее мрачное, чем сам институт. Свое собственное обучение она помнила уже с трудом. Первые годы была сильна боль от предательства, а потом все пошло уже по накатанной. Она не завела крепких дружеских связей, не стала больше доверять людям. А работа потом только больше уверила ее в том, что человеческие отношения хрупки и призрачны как кусочки льда на весеннем озере.
- Какое-то неприветливое заведение, - заметил Гордин, подходя к ней почти вплотную. Его плечо слегка касалось ее. Стася чувствовала, какой он крепкий и собранный.
- Обычное учебное заведение. Это не главное здание, просто один из факультетов.
Двери 240ой аудитории распахнулись, и из них буквально выпал Николаевв. Цвет его лица был очень близок к зеленому.
- Это вы меня искали? – спросил он. – Что вам нужно от меня?
- Задать пару вопросов о вашей бывшей девушке Ольге Тарасовой. Ведь вы слышали о ее смерти? – сказал Гордин, демонстрируя корочки.
- Да, я, конечно, слышал об этом. Мне рассказала сестра. У нее телевизор работает круглосуточно. Позвонила мне вся в слезах, как будто они сто лет назад не разругались в конец.
- Они не общались из-за вас, насколько я знаю?
- Ну да, мы с Олей стали встречаться, а Надя психанула. Оказывается, она ко мне нечто большее испытывала. Но это все блажь и чушь. Надя это быстро поняла. Только отношения уже не восстановились. Оля не прощала ошибок. Она и мне не простила. Потому мы и расстались.
- А разве не потому, что она стала встречаться с другим?
- Нет, у нее никого другого точно не было. Оля была честной и доброй, но жесткой в определенных моментах. Честность была для нее главной в отношениях. Я уже это сказал.
- Что же вы такое сделали?
- Да просто несколько раз пофлиртовал с одногруппницей. Это ничего не значило, ерунда полная. Но Оля прочитала и поняла все по-своему. Она мне все выговорила и ушла. А через несколько дней уже стала встречаться с тем стариком.
- Но ее подруга Мира утверждает, что вы долгое время преследовали Олю.
- Не преследовал. Я хотел помириться, это да. Она говорила, что я веду себя как маньяк. А я дорожил нашими отношениями только и всего. Ну встречалась она с кем-то, мне это не важно. У нас были серьезные отношения, такое не проходит за один день. Только вот не знал, до какой степени Оля упряма. Я понял это не задолго до ее смерти и оставил попытки объясниться. У меня и девушка появилась. Если не верите, я вам ее телефон дам. Мы в библиотеке познакомились?
- Библиотека Маяк? – уточнила Стася.
- Да, именно. Я там часто всегда зависал. А теперь и подавно. Ну дала мне Оля от ворот поворот,на ней свет клином не сошелся. Я желал, чтобы и у Оли все сложилось хорошо. Мне жаль, что так вышло. Она хороший и талантливый человек…была. Есть мнение, что когда человек полностью завершил свою миссию на Земле, он умирает. Но она еще ничего толком сделать не успела.
- Вы следили за ее карьеров в группе?
- Да, я слушал их песни. Это мне не близко, но продукт качественный. Да и ее игра сильно украшала любую песню. Мне даже понравилось ее соло во время декламации стихов этим напыщенным индюком, ее новым. Он там про любовь сочинил что-то пошлое такое. А вот играла Оля потрясающе, в самую душу проникала ее игра.
- Никогда не бывали на их концертах?
- На концертах нет. Даже когда они в Москве выступали. Потому что поговорить мы бы все равно не смогли. А слушать это все я не хотел. И увидеть ее с новым тоже не хотел.
- Вы же понимаете, что мы сможем проверить, если вы говорите не правду? И если вы приезжали в тот клуб, в котором Олю убили, мы это тоже поймем?
- Да не был я никогда ни в каком клубе, - возмутился парень. – Можете проверять. Мне тут скрывать нечего. И отпечатки могу сдать, или что там вам еще нужно?
- Не кипятитесь, это наша работа, - осадил его Гордин. – Телефон ваш у нас есть, так что мы с вами свяжемся. Экзамен-то сдал?
- Сдал, - растерялся Николаев.
Они уже стали уходить, когда Стася вернулась к молодому человеку и задала вопрос, который давно не давал ей покоя.
- А что вы можете рассказать об отношениях между Олей и ее отцом? Какие они были?
- Никакие, - без единой паузы ответил Сева. – Они были друг к другу совершенно равнодушны. Для меня это странно, потому что у меня в семье совсем иначе. Но для нее нормой было так. В каждой избушке свои погремушки.
