Поездки домой и иной отдых (ч2).
Летом в нашей части произошли серьезные изменения. Из-за большого Чп у нас в Наре поменяли руководство части и где-то с осени мои поездки домой немного обломались. Комроты стал опасаться меня отпускать по прежней схеме, без документов и в любую пятницу. Новый комбат завел для москвичей новый порядок. А было нас москвичей во всех ротах человек 5-6 всего. Порядок был таков. Отпускали нас только на праздники, официально, с документами, в которых писали не командировка, а отпуск, но ехать нужно было сначала в Наро-Фоминск и возвращаться тоже сначала туда. Это был еще тот геморрой. Таким образом после сентябрьской поездки, дома я был на ноябрьские праздники и на Новый год. На Новый год произошел вообще очередной казус. Поехал я в Нару, а еще со мной двое человек, Саша Самохин, тоже москвич, к тому времени у нас в роте появился еще один москвич кроме меня и Виталик Матюшин поехал в настоящий отпуск в свой далекий город Волхов. В Нару мы прибыли утром 31 декабря, из Одинцово до Нары мы на дорогу тратили часа два, может чуть больше. Доложили в штабе, что прибыли для отбытия в отпуск. Тут нас с Матюшиным тормознули. Матюшин был комсоргом роты, а я членом комсомольского актива. Предстояло отчетно-перевыборное комсомольское собрание и нужно было готовить отчет и доклад. Делать это должен был Матюшин, но так как его отправили в отпуск, то это поручили делать Саше Фицаю, но в Наре почему-то фигурировала моя фамилия, как будто это возложили на меня. Словам моим замПолит не поверил и начал звонить в Одинцово ротному, выяснять этот вопрос, долго не мог ни с кем связаться. Время шло. Уже прошел обед. Я думал к обеду буду уже дома, ан нет. Да и вообще уже было непонятно отпустят ли меня домой. Наконец ближе к вечеру стало известно, что я в этой истории ни при чем. Но всё равно нас всех троих так и не пускали домой. Вдруг меня и Самохина вызвали снова в штаб. На этот раз уже командир части, а не замполит стал выяснять, знает ли кто-то из нас где находится улица Бутлерова в Москве. На свою беду я знал, это было недалеко от моего дома, минут в тридцати ходьбы и езды. Вот мне и придумали поручение. Передать неизвестному мне полковнику из другой части трехлитровую банку маринованных помидор. Дали точный адрес и сумку и отправили меня, в связи с поручением, домой первых из нас троих. Правда с учетом того, что я приехав домой переоделся, поехал отвозить помидоры полковнику и вернулся, дома я был только часам к 21.00. В это время и Саша Самохин тоже был уже дома и Виталик Матюшин был в Москве уже тоже. Но всё равно весь негатив тут же прошел, дома ведь хорошо, целых четыре дня дома, тем более в Новый год.
В последствии правила поездок немного смягчили, из Нары стали выдавать ротному документы и нам в Нару больше ездить было не нужно. Впрочем после Нового года дома я побывал наверно всего пару раз. Разок на 8-е марта и последний раз на 1-е мая. На 1-е мая я даже ехать не хотел. Думал что итак дембель скоро, правда помятуя что нас обещали уволить в августе, я все же и в мае съездил домой. Ротный выписал на меня заранее документ, даже не спрашивая меня об этом. Потом спросил, поеду ли я, а когда я сказал что наверно нет, то послал меня с этим документом в магазин за ватманом и красками. Когда я вернулся в казарму с покупками, я подумал и решил все же съездить домой еще раз напоследок. В общем правильно сделал, ибо уволили нас в запас в середине июля, так что после этой последней поездки в части я еще два с половиной месяца служил отчизне без отпусков.
Если подвести итог этих поездок домой, то могу сказать, что это было здорово. Пусть и на короткое время, но они меня отвлекали от суровых будней службы и давали позитивную энергию. В общей сложности за два года службы дома я пробыл наверно дней 30 может чуть больше.
Это было гораздо больше, чем те кто ездил в отпуск 1 раз за службу недели на две. Так вот я и служил, от поездки домой до очередной поездки.
А еще были просто увольнительные в Одинцово и хождение в патруль по городу . Это тоже были небольшие, но приятные минуты расслабухи. В увольнительные меня отпускали редко, по остаточному принципу. Так как я ездил домой на выходные и праздники приблизительно 1 раз в 2 месяца, иногда чуть чаще, командир взвода меня недолюбливал. Видимо чему-то завидовал, может тому что я москвич. Поэтому в увольнение в город он меня отпускал, когда оставались невостребованные бланки с заполненной датой. В город солдат отпускали только по воскресеньям, в субботу были до обеда политзанятия и различные хозяйственные работы в помещении роты или в городе. А вот в воскресенье иногда с утра или после обеда солдат отпускали в город. На всю роту обычно в увольнение уходило человек 15 не больше. Графика особого не было. Наверно за два года я был в увольнении раз 5-6. Впрочем в городе было скучно. Во-первых без денег в Одинцово было вообще нечего делать. Нужно было иметь хотя бы рубль, а лучше два. Можно было сходить в кино. В городе был кинотеатр Юность у станции Одинцово и на другой стороне железной дороги клуб. Вот и все развлечения. Посмотрев кино, обычно солдаты закупались едой и шли на строительный объект, где работали всю неделю, в бытовку ( вагончик ) или квартиру на стройке, где можно было поспать и поесть. Бродить по городу было неинтересно, к тому же патрули шныряли в выходные повсюду и можно было несмотря на официальный документ поиметь неприятности. Так что я особо не страдал, что меня редко отпускали, да и сходить в самоволку никто не запрещал, а это было даже интереснее, ближе к природе, в лес, на озера, по ближайшим деревням.
А вот в патруль я ходил частенько. Особенно на втором году службы. В патруль по городу своих представителей отправляли все части служащие вблизи города. Сначала нужно было прийти на развод патрулей. Для этого с самого утра пешком три человека во главе с сержантом или офицером пешком добирались до войсковой части у платформы Востряково - это у Киевской железной дороги. Дело в том, что от Белорусской до Киевской железной дороги в районе окраины Одинцово было недалеко, около двух-трех километров. На развод патрулей собирались группы из разных частей, что-нибудь около десяти. Как всегда проводили внешний осмотр и инструктаж. Потом нужно было пешком вернуться в Одинцово и до вечера ходить по городу и ловить самовольщиков, нарушителей формы одежды и прочих любителей погулять по городу в военной форме без документов. На деле такие патрули как наш никого не ловили. Это было что-то типа увольнительной. Опять кино, поспать на строительном объекте, поесть еды, купленной в магазине, поваляться на травке в лесной зоне. Затем в специальный бланк мы вписывали придуманных нарушителей с вымышленными нерусскими фамилиями из разных воинских частей коих было очень много в округе Одинцово. Обычно немного, человека два-три что бы не было лишних вопросов. Никто в последствии не проверял, есть ли такие солдаты или нет. К 21.00 старший патруля должен был снова прибыть к месту развода и отдать лист нарушителей, мы же рядовые патруля шли к ужину в расположение своей воинской части. В патруль за пару лет службы я ходил раз восемь не больше.
Кроме увольнительных и патрулей был еще один момент халявного отдыха. Это сборы комсомольского актива в Наро-Фоминске. Это бывало не часто, но раз в пару месяцев нас человек двенадцать, иногда чуть меньше, от нашей роты отправляли в Нару на общие собрания на два выходных дня, с утра субботы до вечера воскресенья. Так как я был редактором Боевого листка нашего взвода, я по умолчанию считался членом комсомольского актива, хотя никакой активности кроме выпуска каждую субботу боевого листка особо не проявлял. В Наре на таких сборах было клёво. Даже не помню в чём заключались сами сборы, помню что вечером в клубе в части смотрели кино, обедали, ужинали и завтракали там в части, свободное время слонялись по территории военного городка, общались со своими друзьями, теми ктотам служил, а после обеда в воскресенье нас отправляли обратно своим ходом в Одинцово. По дороге обратно обычно мы в Наро-Фоминске заходили в местный кинотеатр и смотрели то что там показывали, а летом могли просто погулять по городу, возвращаясь в одинцовскую в роту уже к ужину. Дорога в Нару занимала часа два чуть больше. Так что это было тоже своего рода путешествие, всё лучше чем сидеть в казарме и заниматься там построениями, уборкой и прочими хозработами.
Ещё в выходные дни отдельных солдат, небольшими группами сдавали в аренду гражданским лицам, обычно это были знакомые наших офицеров, которые просили рабочую силу на свои дачные участки. Тут могло повезти и нет. Бывала работа простая и легкая, а еще могли хорошо покормить и наоборот, могли напрячь так, что второй раз на такое уже попадать не хотелось.
Как-то раз я, Виталик Матюшин и Валентин Иванов попали на дачную работу к одному ветерану Великой Отечественной войны. Старичок был немного странный и явно переоценил силы трех солдат. Уломались мы у него за несколько часов работы так, что работать на дачах у гражданских мы с тех пор зареклись. Участок у деда был наклонный и он, что бы земля не сползала вниз, решил склон укрепить стеной из плит и камней. Несколько маленьких плиток и булыжников мы довольно быстро прикопали вдоль края склона, но последняя плита была весом килограмм двести или больше. Как она оказалась у него на участке для нас было загадкой, но нам предстояло ее перетащить метров на двадцать. У нас был лом и две лопаты, не было даже тележки. Двигать пришлось её волоком, обвязав ремнями и подпирая ломом и лопатами по мягкой земле. Тащили мы её наверно час. Потом повернули её на ребро и закопали наполовину в землю. За всю работу дед дал нам немного жареной картошки, по рюмке вина и чай без сахара и хлеба. Мы просто обалдели от такого гостеприимства. Думали что хоть поспим у него на террасе часок, но дед торопился в город и не дав нам отдохнуть, отвез нас обратно в часть. С тех пор на такие дачные работы мы больше добровольцами не записывались.
Бывали и другие работы в выходные дни. Зимой разгребали снег на автобусных остановках города. Разгружали вагоны на сортировочной станции у вокзала Одинцово. На каких-то деревообрабатывающих складах перетаскивали с места на место готовые деревянные изделия в виде бруса или струганых досок. В большинстве своем на такие работы набирали добровольцев, иногда и я участвовал в них, но не с особой радостью, пожалуй чаще, когда был ещё "молодой" солдат и хотелось исчезнуть из роты, подальше от злых " дедушек " и прочей борзоты, а когда отслужил год и более, то и в казарме можно было бить баклуши в выходной, найти себе занятие или просто отдохнуть...
Вот такие за два года службы были способы провести время в не расположения части, ну еще конечно же самоволки, но это другая история…
#Стройбат #стройбат ссср #армия ссср #служба в армии ссср #увольнительные в армии ссср
( Друзья, кто читает этот рассказ и кто впервые зашел на мой канал, не забывайте подписываться, ставить лайки, писать комментарии. Это ещё не конец рассказа и продолжение будет ).
