75,7 тыс подписчиков

Ох, Ванька, чудак ты человек

23 апреля 202223 апр 2022

12,7 тыс

6 мин

Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 166 часть 14

У Галины Лысовой хоть и был вздорный характер, но долго сердиться на зятя она не могла. Почувствовав, что он и сам уже сожалеет о произошедшем с Прошкой, она сказала:

— Эх, Ваня, что-нибудь да ты натворишь…

— Это точно, тёща, — подтвердил зять, — что вот теперь делать-то с ним?

Татьяна шла и не вмешивалась в разговор матери с Иваном.

— Лечить, что тут ещё-то делать? Ко врачу сводите, может, чё присоветует. Да и я травкой поделюсь.

— Какой ещё травкой? — заинтересовался Иван, хотя травам он не особо доверял.

— Да есть у меня, припасена для случая.

— А что за травка?

— Да чертополох, но не обычный, а жёлтый. Его невзначай надо увидеть и сорвать, когда по ягоды, или по грибы в лес пойдёшь.

— А откуда ты это знаешь?

— Как от куда? Баба Шура меня научила. В травах-то я шибко не разбираюсь, а эта приметная, только вот редкая. Но для кого для кого, а уж для Прошки-то дам.

Иван обрадовался и от чистого сердца сказал:

— Вот за это я тебя и люблю, тёща, и уважаю. Ты хоть и ворчишь, но долго не сердишься и помочь в трудную минуту, всегда поможешь.

Услышав это, Галина чуть было не прослезилась.

— Ценишь значит ты меня, зятёк?

— Ценю, как не ценить-то? Ты ж у меня одна тёща-то.

— Тогда, пока мозги у тебя набекрень не съехали, вот тебе мой совет: Алёнку не тронь бо́ле. Тронешь, так если и не себе, так Прошке хуже сделаешь, или архаровцам своим. Накажут тебя за это, не сомневайся.

Иван спорить с тёщей не стал. Была правда в её словах. Прошка шёл рядом и уплетал одну конфету за другой. Татьяна прикрикнула на него:

— Ты конфеты-то есть прекращай. Домой придём на всех разделим. Ты ведь не один у нас: у тебя же ещё и братья есть и сестра.

— Ишь какой варнак! — смеясь сказала Галина, — Много сладкого и́сть будешь, так в одном месте слипнется и чё потом делать-то будешь, а?

— Ны-ы-ы…— он хотел было не согласиться, но стал заикаться и просто покачал головой в ответ.

— Ну надо же, как сильно его прихватило, — посетовала Галина, а потом прошептала, — Старуха-проруха Прошку мово́не донимай, сгинь с его языка навсегда, туда — откуда пришла беда.

Татьяна прислушалась к матери, а потом спросила:

— Мам, ты что там шепчешь, а?

— Да заговор один. Думала забыла, а на тебе, вспомнилось, само из памяти всплыло. Тебе бы записать его, Танька, ли чё ли, пока я не забыла.

— Мам, так мы уж до дома дошли, сейчас зайдём, да и сразу же и запишу.

Иван настоял:

— Записывай сейчас, пока тёща не забыла. У меня и ручка есть, — он достал из внутреннего кармана пальто записную книжку, ручку. — Ты на скамейку авоську поставь да запиши.

Татьяна так и сделала. Мать повторила заговор, и Татьяна его записала.

— Вот и правильно, — похвалила Галина дочь, — а то мало ли, сейчас живёшь и враз и того…

— Тёща, ты мне прекращай такие разговоры вести. У нас на тебя планы, — поднимаясь на крыльцо подъезда, прикрикнул на неё зять.

— Каки-таки планы?

— А вот такие: сад купим, дачу построим, будешь приезжать к нам и отдыхать, — заявил Иван.

— Ох, Ванька, чудак ты человек! Ты ж ещё сад не купил, а уж таки́ планы строишь. Да и купишь, когда, на какие шиши дачу-то строить будешь? Дача-то ведь не шалаш, её за час из веток не сдела́шь.

— Мама, всё правильно Ваня мой говорит, заранее надо планировать. — Татьяна вдруг почувствовала, что дача у неё непременно будет и отчеканила, как на партсобрании, — Наши цели ясны, задачи определены — дело за малым.

— И смех и грех с вами, Танька. Лишней копейки нет, а лозунгами вон шпаришь, как путная.

— Так я путная и есть: беспутных в партию не берут, — входя в подъезд заявила Татьяна. Мать, поднимаясь за ней, возразила:

— Да ты мне не сказывай, я знаю, как туда берут и за каки-таки заслуги. Кому другому говори, но не мне.

Прошка обогнал всех и уже пинал ногой дверь своей квартиры. Ему открыл Пашка и недовольно пробурчал:

— Что потише-то долбить нельзя что ли?

Прошка в ответ молча повертел головой и вручил ему кулёк с конфетами. Увидев конфеты Пашка, сразу подобрел:

— Проходи, откуда такое богатство?

— И-и-и-и-и-и-и-и, — Прошка хотел сказать ему, что они из магазина, но не смог.

— Ты дурака что ли валяешь? — спросил его Пашка и окликнул брата, — Тёмка-а, Прошка конфеты принёс, а сам дурака валяет, ии́кает.

Тёмка услышав про конфеты, рванул в коридор, боясь, что их съедят и ему ничего не останется. Алёнка в этот момент сидела в гостиной и починяла капроновые чулки. Оторвавшись от штопки, она сказала:

— Паш, он же заикается теперь у нас, не приставай к нему.

— Не-а, он не заикается, он ии́кает, — возразил сестре Пашка, развернул фантик на конфете и засунул её в рот.

Тёмка возмутился:

— Так нечестно! Разделить конфеты надо на всех.

— Да я всего-то одну конфетку взял, а тебе жалко, что ли?

— Жалко, ты уже доедаешь, а я ещё не пробовал, — он схватил конфету, моментально развернул фантик и откусил половину, с набитым ртом, заметил, — вкусная-а какая! Такие только на Новый год в подарки кладут.

— Ага! — подтвердил его слова Пашка.

Дверь открылась, и бабушка вошла с авоськой в руках, а за ней мать и отец.

— Фу-у, задо́хла, — пожаловалась Галина, — здрасте! Чё, не ждали, а я вот пришла.

— Не-а, баба Галя, — честно признался Пашка.

— А я ждал, здравствуй, баба! Конфетка есть? — Тёмка смотрел на неё лукаво и улыбался.

— Так у вас своих конфет немало, а ты ещё и с меня справля́шь. Вона чё какие дорогущие конфеты-то вам мать купила, меня хоть угостите, — смеясь сказала бабушка.

Тёмка протянул бабушке конфетку. Пашка недовольно зыркнул на него. Галина заметила его взгляд и посетовала:

— Вона чё как глазами-то буровит, того и гляди просверлит насквозь. Жалко ли чё ли тебе конфетку для ба́ушки?

Пашка замялся, но потом всё же ответил:

— Да. У тебя от конфет зубы болеть будут.

— Ишь чё какой заботливый, и в кого ты только такой курку́ль*?

— Да сам в себя! В кого ещё-то? — вмешалась в их разговор Татьяна.

— А Алёнка-то где-кась? — поинтересовалась Галина.

— Я тут, баб! Привет! — отозвалась из комнаты внучка.

Галина, сняла пальто, разулась и прошла в комнату к внучке.

— А чё глаз не кажешь?

— Я делом занята. Стрелка на чулках пошла, надо зашить.

— Деловые все какие… — Галина недоумевая покачала головой, — А чё э́нто ты чулки-то к труса́м пришила? Творишь не знай чё…

— У нас все девочки так делают, так носить удобнее и дешевле, колготки-то ведь дорогие, да ещё и не купишь.

— Чё-нибудь да придумаете… Э́нто ж надо, додуматься, чулки к труса́м пришить. Я вон резинку бельевую поверх чулков натяну и хожу, никто не снял. — Галина приподняла подол платья, показала и дала совет, — И ты ходи так.

— Ага, резинка скатится и чулки спадут, вот смеха-то в классе будет. Не-е, баб, мне такое не подходит. Уж когда пришьёшь-то, то так надёжнее.

— Ну дело твоё… — Галина села рядом с внучкой.

Татьяна с Иваном выкладывали из авосек продукты на столе. Вдруг она спохватилась:

— Батюшки, а про хлеб-то мы совсем забыли… Придётся опять в магазин идти.

— Да из ребятёшек кого-нибудь пошли, — сказал Иван.

— И правда придётся, — она вышла из кухни. Достала из кармана пальто кошелёк, открыла его, чтобы достать деньги на хлеб и обомлела. В кошельке лежали злополучные сто рублей. Вернувшись на кухню, она шепнула на ухо мужу:

— Сотня-то в кошельке лежит, вместе со сдачей.

— Да ну?!

— Вот, сам погляди, — она протянула ему купюру, руки её тряслись от волнения, — и что теперь делать-то, Вань?

— Что делать? Да мы с тобой на этой сотне разбогатеем. Уж что-что, а сад-то точно купим, — фантазия у Ивана разыгралась, — а повезёт, так и мотоцикл с коляской приобретём. Вот заживём-то, Танюха! Одной колбасой будем питаться и трюфелями закусывать.

— Ага, а вдруг да попадёмся? Будем потом смотреть на небо в клеточку.

— Нет, даже и не переживай, такой статьи нет в уголовном кодексе и не будет. Мы же не виноваты, что сотня к нам сама возвращается — нет. Ты меня, царица моя, слушай. Со мной не пропадёшь! Ваня у тебя умный.

Пояснение:

курку́ль* — скряга, жадина