Проверки в армии - это отдельная песня. Именно перед проверками приходится красить траву или чистить плац зубными щетками. Но на самом деле это совершенно бесполезно, так как главная задача проверяющих - найти недостатки. Если они не найдут недостатков, то считается, что они плохо искали. В этом случае они придумают вам недостатки, о которых вы даже не догадывались.
А что будет, если проверка приедет в идеальную роту, в которой ну совершенно все так как надо? Ой не смешите меня, вы где видели такие роты? Положение усугубляется еще и тем, что часто проверяющие ничего не смыслят в том, что они проверяют. Если вам «повезло», и проверяющие именно такого уровня, то можете не сомневаться, что они найдут у вас такое количество недостатков, после которого остается только расстрелять весь личный состав «под шум дизеля за ДЭСом».
Но никто вас не расстреляет, потому что вступит в действие система «Сдержек и противовесов». Окажется, что командир роты на хорошем счету, или имеет «волосатую лапу» где-то наверху, да и вообще, если проверяющие найдут уж очень ужасающие недостатки, то получится, что это уже не рота, а командование виновато. А зачем командованию лишние проблемы? Так что сверх задача проверяющего – сначала найти огромное количество недостатков. А потом спустить все это «на тормозах». В итоге рота сначала получает оценку «кол». Потом недостатки «устраняются» (постановкой роты на уши) и итоговая оценка становится три или четыре (пять нельзя, ибо это значит, что проверка «недоработала»). Оценка «три», означает, что роту и правда лучше было расстрелять» ну а «четыре», это вроде как нормально! Если у вас элитное подразделение (например, кремлевский полк) то оценки сдвигаются на один балл, но сам принцип остается.
Огромное счастье нашей отдельной роты было именно в том, что добраться к нам, было почти невозможно. Это вносило в нашу жизнь конкретные трудности, но вот что касается комиссий, шло нам явно на пользу.
Кого можно послать, как минимум на два месяца проверять дальние роты? Самого грамотного специалиста, без которого в полку как без рук, или кого попало? Я думаю, ответ очевиден.
Первый проверяющий появился на пороге моей РЛС через год после начала службы (Через ГОД представляете?). Он поднялся по ступенькам в кабину, выслушал мой доклад, и услышав от оператора по громкой «Обнаружена новая цель азимут 80 удаление 210» Сказал, что проверять тут явно нечего (моя РЛС должна была видеть на 180км).
После этого, проверяющий засел в ленинской комнате и потребовал к себе все журналы. Мы принесли ему целую кучу журналов на любой вкус, от приема-сдачи боевого дежурства и расхода ГСМ, до инструктажа личного состава и графика регламентных работ. Все это он смотреть не стал, так как его поджимало время. Приехал он с завозом и должен был с ним и убраться восвояси. Поэтому он сразу потребовал такой журнал, которого у нас явно не могло быть. Что-то вроде «Журнал учета влияния погоды на Луне на диаграмму направленности РЛС». После того, как такой журнал не был обнаружен, Проверяющий устроил падучую в стиле «а-а-а-а-а ТРАХ-ТИБИДОХ! Завалили всю службу!». Всех офицеров оторвали от дел по завозу и поставили на уши с требованием немедленно заполнить этот журнал. Смотреть заполненные журналы проверяющий уже не стал (побоялся застрять на острове), а срочно отбыл на корабль. Роте, как и положено, поставили оценку «четыре» (хорошо хоть не расстреляли) и мы еще на год забыли о проверках.
Инспекции в полку проходили еще круче. Между фазой «кол» и фазой «четыре» комиссию парили в фанзе в «Горячих ключах», накрывали «поляну» и одаривали дарами из красной рыбы и красной икры. Мне рассказывал один из молодых лейтенантов, что, когда ему подселили проверяющего, тот сразу потребовал бочку красной икры за хорошую оценку. К чести моего знакомого он категорически отказался дать взятку и в результате имел некоторые неприятности. Но когда этот проверяющий съезжал, то у него с собой была здоровенная, копченая рыбина. Видимо не все оказались такими принципиальными.
И так был заведено в течении многих лет. Проверки приезжали и уезжали, полк считался на хорошем счету. Но вот когда прилетели Американские «Фантомы», оказалось, что их, красная рыба и икра не интересует совершенно. Полк провалил самую важную проверку – проверку боем, и теперь к нам повалили проверяющие совершенно другого типа (Например, военный прокурор ДВО).
После визита комиссии из штаба мы целый месяц наблюдали за тем, как наш полк трясут словно спелую грушу. Как я и описывал, нормальной связи у нас не было, но о событиях в полку мы могли судить из панических кодограмм, которыми нас бомбили каждую ночь. Соответственно, пока нас это мало касалось. Но вот наконец, по дальним ротам поехала какая-то «особенно зверская» комиссия, которую все боялись, как огня. Из кодограмм о кучах взысканий, мы видели, как эта комиссия подбирается к нам все ближе и ближе.
Вот тогда я и услышал первый раз это словосочетание «Люди полковника Рыкова». По слухам, эта комиссия состояла исключительно их них. Как следовало из неофициальных источников (В основном прямых переговоров между ротами, категорически запрещенных руководством), полковник Рыков был полумифическим существом, обитавшем где-то на олимпе дивизии или даже еще выше. Говорили, что он невероятно суров и набирает своих людей из числа толковых начальников РЛС, застрявших на своих должностях на несколько лет. Полковник Рыков дает им соответствующие звания и хорошие должности, а они совершенно неподкупны и разбираются в технике настолько круто, что мимо них не проскочит ни одна неисправность. Так как техника в полку часто находилась в предынфарктном состоянии, то такая проверка и правда была очень опасна.
Я относился к своей РЛС по-особенному. Я любил ее и держал в отличном состоянии. Чего это мне стоило – это тема отдельной статьи, интересной в первую очередь любителям техники, но моя РЛС была почти в идеальном состоянии. Вот это слово «Почти» и являлось источником моих тревог. Кто его знает, как пройдет проверка. Уж больно сочные взыскания получали начальники РЛС по пути следования «Людей полковника Рыкова».
И вот наконец, «тот» день настал. К нашему острову подошел какой-то корабль и спустил мотобот.
На первом мотоботе высадился представитель технической службы нашего полка. Он бегом прибежал в роту, и предупредил, что следующим мотоботом к нам прибывает та самая комиссия. Идите к себе на станции, сейчас к вам придут проверяющие. И чтоб все было четко! Встретить, доложить, как положено, и чтобы комар носа не подточил!
Я пошел к себе и стал ждать. Через некоторое время, я увидел, как по тропинке, ко мне на станцию топает незнакомый майор. Майор был без сопровождения (Как оказалось, он отказался от того, чтобы его проводили). Я, как и положено, вышел навстречу и встретил его рядом со станцией. Когда он подошел я отдал честь и начал представляться, но майор, не слушая и даже не глядя, обошел меня как пустое место и сразу полез в кабину. Я полез за ним. Станция была «на боевой» оператор выдавал «воздух». Шипели вентиляторы, бархатно «пел» передатчик, шкворчала автоподстройка частоты.
Майор, не говоря ни слова, перегнулся через плечо оператора и откинув защитную шторку вдавил кнопку перестройки на запасную частоту. Нам категорически не разрешалось переходить на запасную, чтобы враги ничего не узнали. И чего греха таить, чаще всего автоматика перестройки ни у кого не работала. Но это был не мой случай.
Высокочастотная часть моей РЛС была собрана из кучи труб различного диаметра (как мы шутили, передатчик имел канализационную конструкцию). Все настройки производились механическим способом при помощи поршней и токосъемников. Ручную настройку делали рукоятками (прямо как на подводной лодке). Первая рукоятка – поршень смены частоты, вторая - токосъемник, третья - обратная связь передатчика и так далее, всего 6(?) рукояток.
Все работало только тогда, когда все детали были выставлены в соответствующее положение. Тронешь поршень частоты, в трубе передатчика изменится форма стоячей волны и нужно передвинуть и остальные элементы иначе передатчик «захлебнется» и на нем сработает защита.
Настройка передатчика была серьезным процессом, напоминающем танец с бубнами, тем более, что я старался «выжать» из передатчика все, на что он был способен.
Каждая рукоятка была воткнута в автомат перестройки, где была механическая память на 4 положения. Как только майор нажал кнопку перестройки, «пение» передатчика прекратилось. На станции завыли автоматы и ручки самостоятельно начали вращаться в разных направлениях. Как только нужное положение было занято, передатчик снова включился.
Ух ты! Искренне удивился майор, даже цели видит! Видимо он отлично понимал, сколько сил требуется для поддержания этой системы в полностью работоспособном состоянии. Фактически, нажатием одной кнопки он проверил около 70-ти процентов боеготовности моей станции. Если бы у меня не работал хоть один из автоматов или автоподстройка частоты приемника или еще куча всего, то станция не вышла бы из режима перестройки.
По большому счету эта система была не очень-то и нужна, мы всегда работали только на основной частоте. А так как наша рота была рассчитана на 5 минут боя, то и перестройка на запасную нам вряд ли понадобилась-бы. Но как показатель исправности станции, это была суровая проверка. Сразу после этого он повернулся ко мне и соизволил, наконец, выслушать мой доклад о том, что именно я, являюсь начальником этой РЛС. Ну, посмотрим, на что она годится, неопределенно сказал он и продолжил проверки. В течении последующих 10-ти минут он прошелся по всем системам станции. Он тронул каждый тумблер и крутнул каждую ручку.
Каждое его движение было отточено до совершенства, сразу было видно, что он знает, что делает. Например, я заметил, как он дернул блок питания передатчика. Вроде бессмысленное действие, учитывая, что блок прикручен барашками. Но кому как не мне знать, что в этом блоке расположен мощный и капризный контактор, который часто выходил из строя (Если его не чистить). Причем чаще всего его и не чинили. Дело долгое и хлопотное. Просто втыкали в него пару спичечных коробков. Но в этом случае блок приходилось выдергивать для выключения и втыкать обратно при включении (иногда ногой). Если бы у меня была эта неисправность, то дернув этот блок он увидел бы высыпающиеся из него коробки!
Всего за 10 минут он проверил все системы станции и результат его впечатлил. Когда он повернулся ко мне, на лице его сияла лукавая улыбка. Ну что лейтенант, поздравляю! Станция в отличном состоянии! Ну а теперь покажи, как ты этого добился! Ох понимал майор, что все не так просто. Я решил сразу убить его наповал и зашел «с козырей». Я отвернул барашки того самого блока питания и вытащил блок из стойки. Что это? Удивился майор, увидев вместо нескольких радиоламп странные конструкции. А это, наслаждаясь произведенным эффектом, сказал я, самодельные аналоги радиоламп моей собственной конструкции. Местные остряки прозвали их «кактусами». Я заказывал лампы в полку, но мне их не дали, вот и пришлось искать замену.
Ковать железо нужно пока горячо, и пока майор не успел отойти от первого шока я как фокусник открыл кожух лампы передатчика. А вот это, артистичным жестом показал я - самодельные высокочастотные конденсаторы, спаянные из консервных банок. Я, товарищ майор, предпочитаю банки от сгущенки, там отличная белая жесть.
Нижняя челюсть майора стала непроизвольно опускаться, но он быстро оправился от шока. Я показал ему еще несколько своих доработок. Видно было, что майор очень впечатлился. Пойдем лейтенант, выйдем, поговорим без свидетелей - наконец сказал он. Мы вышли за станцию.
Нет слов сказал он, ну а как вообще с запчастями в роте? В отличии от дизелей, с запчастями для РЛС было более-менее нормально (не считая прокола технической службы с лампами, которые мне не удалось вовремя выбить). Основные лампы 6Н1П и 6П3С ящиками стояли до потолка в складском прицепе. Дело было не в этом. Основная проблема была в отсутствии транспорта. Стоило выйти из строя какой-нибудь мелочи, которой не окажется на нашем складе, и приходится как-то выкручиваться или ждать полгода до завоза. Да вот, например, сказал я и вскрыл кожух одного из внешних вентиляторов, рядом с которым мы стояли. У меня «полетел» вентилятор охлаждения генераторной лампы, без него лампа не работает. Пришлось снять вентилятор с этого места, а сюда изготовить на нестандартном двигателе самодельную крыльчатку из... ну конечно консервных банок! Майор только головой помотал от удивления.
Да-а-а сказал майор, много чего я видел на своем веку, но такого... Он пожал мне руку, поблагодарил за службу и ушел. Вот это была настоящая проверка! Он не глянул ни один журнал, не придирался, покрашены колеса или нет, но он за 10 минут полностью проверил всю станцию. Больше проверок к нам не приезжало, но выражение «Люди полковника Рыкова» я использовал всю жизнь как показатель высшей квалификации.
Видимо майор поделился своими восторгами где-то в полку, потому что когда я через три месяца приехал в полк и пришел на развод, офицеры полка окружили меня, и кто-то спросил: «Это и есть тот самый лейтенант, у которого вся РЛС на консервных банках»? Все смотрели на меня как на инопланетянина. Пришлось отшучиваться, что не вся, а только половина.
Потом начался развод, и я получил странное замечание от командира полка за то, что одет не по форме. После развода, попрошу привести вашу форму в соответствие с уставом, сказал полковник.
Я оглядел себя с ног до головы и не нашел никаких дефектов. Но оказалось дело не в этом. Оказывается, я уже минимум месяц как старлей! Кодограмма была отправлена на остров, но где-то «потерялась». Конечно, она не могла потеряться, но видимо командир моей роты решил, что мне лучше об этом пока не знать. Жаль, не дал ротный мне покрасоваться в новеньких погонах! Хотя по большому счету, мне было все равно, меня уже давно ждал его величество дембель! А может ротный был и прав, я даже не знаю, как я бы отмечал присвоение мне очередного звания, на фоне того, что остальным офицерам звания задержали. Вот представьте, служим вместе, вместе пришли, мне звездочку а им ....? Ерунда какая-то.
