...он прекрасно понимал, с кем и о чем она переписывается. Хотелось остановиться, выйти в поле и проораться до хрипоты!...
в начало...
предыдущая часть...
Дорога была снежная и скользкая, вести машину приходилось крайне внимательно и аккуратно. Мила захотела отдохнуть, и укутавшись в свой плед на заднем сидении, попросила не включать музыку. Николаю ехать в тишине было неудобно. Он боялся, что его будет клонить в сон, так как он не спал уже вторые сутки. Однако внутреннее возбуждение делало свое дело и нездоровая бодрость, которую он чувствовал еще с ночи, заставляла его организм не жалея тратить резервную энергию.
Глядя в зеркало, он изредка замечал, как Мила иногда выходила из своей дрёмы, доставала телефон и улыбаясь переписывалась. Все это терзало его душу, он прекрасно понимал, с кем и о чем она переписывается. Хотелось остановиться, выйти в поле и проораться до хрипоты!
Вместо этого он кричал внутри себя, его руки еще сильнее сжимали руль, который казалось, тоже пульсирует.
В очередной раз подавив в себе приступ отчаянности и обиды, Коля стал представлять свой будущий диалог с Милой. Он не знал с чего ему начать, что ей сказать и вообще надо ли ей что-то говорить. В голове просто не укладывались мысли, которые вроде были об одном человеке, но в тоже время противоположные, как разные полюса, и при соединении этих двух образов происходило «замыкание». Сердце отказывалось верить, а реальность безжалостно била фактами. Последние сообщения в телефоне Николая от Милы с «Губками-поцелуйчиками» и словом «любимка», на фоне параллельных страстных сообщений в «другую» сторону, абсолютно дезориентировали своей абсурдностью. Для того, чтобы разобраться во всем, надо было отбросить эмоции и посмотреть на это как бы со стороны, но успокоиться пока не получалось. Напротив, с тоской вспоминались приятные моменты, которые были обречены безвозвратно оставаться только в памяти и совместные планы на будущее, которые тоже не суждено будет воплотить в жизнь. Сплошная печаль…
Монотонный ритм дороги немного отвлек, но вспомнившееся Милино сообщение – «хочу мороженку и на ручки…», жаром через все тело снова вернуло противное настроение. Сколько раз с ним, с Колей, она наслаждалась таким же мороженым. Вспомнил, как по дороге летом в Крым, когда они ехали на море с детьми, съели почти целый пакет мороженого… От этих наивных воспоминаний стало как-то нервно смешно. «Какое на хрен мороженое!» - мысленно возмущался сам себе Коля. Там почти все сообщения повторяют своеобразный «сценарий», который он сам с ней проходил и не раз. Все, казалось очень личные, сокровенные и интимные желания, практически в точности повторялись только уже с другим человеком! Ком в груди от этих мыслей, мешал дышать. Николай в очередной раз вспомнил образ иконы «Всевидящее Око». Он мысленно благодарил это знамение. Сам он никогда бы не решился «открыть глаза» и до сих пор был бы в неведении об истинном отношении к нему Милы. Скорее всего, они бы все равно расстались, и не важно, какую причину придумала бы в оправдание Мила, он винил бы себя и мучился в надежде вернуть ее «чистую любовь». Теперь же возвращать было просто нечего. Неприятным холодком пробежала мысль о кредите, который Коля рассматривал в качестве первоначального ипотечного взноса. Мила давно мечтала о своей квартире, и Коля хотел ей в этом помочь. К чёрту летели все договоренности, которые он так долго выстраивал со своими знакомыми, которые могли посодействовать в этом ответственном деле. Теперь это было уже не важно. Оставалась лишь обида, за обманутые чувства и надежды, как свои, так и детей с родителями.
Коля снова взглянул в зеркало на Милу, ему стало ее даже немного жаль. «Бегает по кругу в поисках свежих ощущений, как хомячок в барабане, пока лапка не подвернется». И судя по всему, в этой круговерти он был далеко не первый и не последний. Эти мысли вызывали иронические ухмылки при каждом сравнении. Вспоминая переписку, Коля лишний раз убеждался, что все ощущения тревоги и недоверия, которые стали проскальзывать в их отношениях в последнее время, полностью подтверждали самые невозможные, казалось бы на тот момент, предположения о предательстве. Вспомнил, как Мила возмутилась на претензию к ее искренности, когда он высказал целый ряд догадок о своем «второстепенном» положении, что она перестала его уважать и ценить. Как она, выслушав все его доводы, сказала – «детский сад!», «...только мужчины могут поссориться и на следующий же день пойти налево»… Сейчас ее слова звучали уже совсем по-другому, они банально описывали ее же собственную модель поведения.
Изредка отвлекаясь на дорогу, мысли снова и снова вытаскивали из памяти и сопоставляли «параллельные», ранящие своей прозаичностью факты. Глядя на Милу, Коля пытался понять, как в этом ангельском человечке может уживаться такая двуличность? Сколько они вместе посетили святых мест, к скольким иконам и мощам они прикладывались, искренне обращаясь с просьбами и благодарностью. Как все это могло уживаться в одном человеке? Также не давал покоя вопрос, знает ли этот «Саша», что она в отношениях, и насколько серьезные у него планы? Коля решил завтра же обязательно это выяснить, позвонив ему лично. Скрывать всю эту историю не было никакого смысла, тем более, очень задевало то, что фотографии, которые он с таким азартом делал для Милы и себя, отправились другому мужчине. И если уж так получилось, то пусть тоже знает, что их делала ни какая не «подружка», а он лично. Адреналин в организме от таких мыслей поднимался, хотя как ни странно агрессии у Коли этот парень не вызывал никакой. В его глазах он был такой же очередной «жертвой», и разговор планировался скорее с позиции «мужской солидарности», нежели выяснения отношений…
Вся дорога проходила практически в тишине. Когда Мила перебиралась на переднее сидение, Николай уже с каким-то «спортивным» интересом иногда держал ее за руку. Возвращение домой с Милой именно по этой трассе, было уже во второй раз, и во второй же раз оно проходило с последующим расставанием, как после «отдыха» на берегу Оки, так и сейчас. С той лишь разницей, что тогда Коля винил во всем себя и очень расстраивался, что обидел такого нежного и чистого человека. Теперь же чувства были совсем другими. Было твердое понимание того, что возврата никакого нет, все сплетено фальшью, а он сейчас сам «подыгрывает» всему этому абсурду. Большая часть дороги была уже позади, до дома оставалось километров тридцать. Мила давно бодрствовала, листала свой телефон и хрустела чипсами, которые ей купил по дороге Коля. Мысль о приближающемся диалоге, который будет своеобразной «точкой невозврата», с нарастанием грусти кружилась в его голове. Мила его о чем-то попросила, отвлекая от этих размышлений, он сначала не понял смысл просьбы, но через мгновение прилив жара в груди, заставил забиться с удвоенной силой и без того замученное за последние сутки сердце. Она захотела «остановиться на обочине», как они делали это не раз. В голове сбивались все настройки, к такому повороту событий Коля был совсем не готов. «Доигрывать до конца», или молча доехать до дома? – этот вопрос лихорадочно искал свой ответ. Было еще не понятно, как «отреагирует» организм на такое предложение... «Сгорел сарай – гори и хата!» - иронично подумал Коля и стал искать подходящее место для парковки…
Все произошло настолько быстро и скоротечно, что Коля для себя отметил своеобразный «рекорд». Учитывая нервное перевозбуждение, его организм отреагировал по-своему, уложился буквально в два движения. Мила, с удивленной улыбкой, которая была больше похожа на ухмылку, что-то говорила, но Коля недослушав ее вышел на улицу и какое-то время стоял и дышал морозным воздухом. «Что это было? - Поражение его гордости или напротив, его своеобразная месть?» - От этих мыслей ему стало еще противней. Оставшаяся часть дороги давалась ему очень тяжело, тем более Мила стала включать музыку из своего телефона. Она подбирала плей-лист с такими песнями, от текстов которых у Николая заволакивало глаза и горячие слезинки незаметно проскальзывали по щекам… В глубине его сердца родились строки, которые повторялись снова и снова –
Мои чувства к тебе были нежны и крепки
Души наши могли бы надолго согреть
Им как розе твоей из бумажной салфетки
Невозможно завять, суждено лишь сгореть…
Он понимал, что Мила давно уже для себя все решила, и сейчас в очередной раз «намекает» ему на скорый разрыв отношений. Он понимал, что уже давно заготовлена «обвинительная речь», где он будет выступать в качестве причины ее несбывшихся мечтаний и неоправданных надежд... одним словом «хомячок бежал по привычному кругу»…
Перед самым домом Милы, нервное возбуждение было уже на пределе, и это чуть не привело к аварии на последнем перекрестке. Припарковав машину на привычном месте, Коля и Мила вышли. Мила немного испуганно и с удивлением смотрела на Николая. Она почувствовала, что его состояние было совсем не спокойное и предвещало что-то необычное. Да, адреналин у него подскочил до небес, и скрывать непроизвольную тряску, когда он нес ее вещи до дома, уже не получалось. Поставив вещи на пороге ее квартиры, Николай монотонно и негромко что-то говорил, зачем-то извинился, и сказав прощай, не оборачиваясь ушел. Мила слушала его молча, со слегка приоткрытым ртом и застывшей неестественной улыбкой на лице, ни разу его не перебив, так как в ответ ей сказать было нечего…
Через две недели, когда стресс от переживаний немного ослаб, Коля передал Миле через её подругу письмо, в котором он описал свои мысли и сожаления о случившемся, написал о своих откровениях, которые никогда бы ей не сказал лично. Вместе с этим письмом он передал для неё, в качестве символичного прощального подарка, икону «Всевидящее Око» в красивом киоте. Продолжая «закрывать гештальты», Коля через некоторое время встретился с Милой. Он приехал к ней домой с большим букетом цветов «для той Милы, которую он любил», и они достаточно долго говорили. Как и предполагал Коля, Мила, оправдывая сама для себя свой поступок, слегка подкорректировала «причины». Она «приняла решение» поставить в их отношениях точку не из-за её связи на стороне, а из-за того, что Коля недостаточно много уделял ей внимания, что они совсем разные люди. С усмешкой сказала, что об их отношениях даже вспомнить нечего – остались только «флажки на ёлку, ёлочная игрушка и … да, еще икона»… Такие критерии оценки полностью перечеркивали тот милый образ, который Николай рисовал себе на протяжении всего времени. В одном он был абсолютно согласен с Милой – они действительно разные люди. У него так и не получилось поднять уровень их отношений хотя бы на одну ступеньку выше. Основной гештальт был закрыт. И когда на следующее утро, немного удивив своим ранним звонком, Мила благодарила его за очень красивый букет, Коля воспринял эти неожиданные похвалы со спокойным равнодушием, впрочем, как и похвалы за поздравления её деток с днём рождения… Внутри что-то сгорело, …но все же не завяло…
небольшой рассказик в продолжение темы...