Продолжаем анализировать, так ли плох Самохвалов, как мы привыкли считать (начало см. в моем предыдущем посте).
Представьте, что после вежливого танца на корпоративе бывшая однокурсница начинает вас «буквально забрасывать письмами». Если бы у нее в то время был под рукой Интернет – она бы писала еще чаще.
Вы несколько (!) раз пытаетесь сказать ей, что делать этого не надо. Причем говорите:
1) очень вежливо, не обижая;
2) прямым текстом – так, чтоб было понятно однозначно;
3) без свидетелей.
И какую реакцию вы получаете? «Какой же ты вежливый! Это будет темой моего следующего письма».
Психологи назвали бы Рыжову акцентуированной личностью. Она зациклилась на воспоминаниях юности, дополнила их несуществующим, «слепила из того, что было», а потом постоянно ставила в неловкое положение бывшего друга юности.
А может, не друга, но так – товарища? Может, она и в юности его «слепила» из своих фантазий и 2-3 ничего не значащих пoцeлуев?.. Не зря ведь Самохвалов, кажется, больше радуется встрече с Новосельцевым, чем с Рыжовой: может, он его больше ценит и помнит?
Но продолжаем представлять.
Эта подруга приглашает вас сходить вдвоем то в одно место, то в другое. Прекрасно видя, что вы от нее отнекиваетесь, а письма ее отвергаете, она продолжает атаки.
Она даже письма вам передает через… секретаршу директора. Но ведь можно понимать, что:
1) секретарша – дама довольно любопытная и может сунуть нос в конверт;
2) эта Верочка не просто любопытница, но еще и сплетница – со всеми вытекающими;
3) да уже сам факт передачи такого («А регистрировать его не надо…») письма бросает тень на женатого сотрудника.
Представьте, что в конце концов вы бы, видя, что ничего не помогает, сменили мягкий тон на строгий и сказали однокурснице: «Ты заставишь меня входить в кабинет через окно». Но и это бы не помешало ей продолжать вас атаковать.
Вот и как бы вы выходили из этого замкнутого круга?
Если женщина не понимает ни мягкого, вежливого отстранения, ни прямых, резких слов о том, что ее отвергают, почти любой интеллигентный мужчина решит посоветоваться с кем-то, попросить помощи.
Но у кого? Не у Новосельцева же – это было бы проще всего, однако Самохвалов не хочет (заметьте!) ставить в неловкое положение Рыжову, ведь они все втроем когда-то дружили.
И в поле зрения Юрия попадает общественница Шура.
Почему она? Потому, что она женщина. А одной женщине легче объяснить другой такие личные вещи. При этом мятущийся мужчина говорит Шуре о конфиденциальности: «Прошу вас – никому!»
Плюс не забывайте, что дело происходит в период, когда коллектив считается ВСЕМ (и Самохвалов это, хоть и полушутя, но поддерживает). А Шура воплощает коллектив.
Между прочим, недалеки были в то время годы, когда на общих собраниях на работе решали личные вопросы, например пропесочивали перед коллективом сотрудников, решивших увильнуть от семьи.
Так что обращение Юрия к Шуре вполне понятно.
Другое дело, что он не учел ее характера – тетушка, как оказалось, не умеет хранить тайны. Но Самохвалов не может этого знать. Он только что пришел работать в коллектив и не успел в таких подробностях оценить каждого сотрудника.
Заметим, мало кто из зрителей отмечает такие явно положительные черты Самохвалова:
1) его искреннюю симпатию к бывшему однокурснику. Вот ведь сам Анатолий Ефремович, столкнувшись с ним впервые, не может преодолеть своих текущих эмоций – для него важнее, что его тут «на ковер» к директору вызвали.
А Самохвалов не только преодолевает текущее, но и не стесняется перед директором излияния своих чувств к однокурснику, которого давно не видел. Причем это всё – сразу после того, как Калугина раскритиковала Новосельцева перед Самохваловым!
И после этого он еще и пытается продвинуть Новосельцева на место начальника отдела – помочь его ситуации (на ботинки сыну клянчит у всех подряд, «да и вообще – засиделся человек на мелкой работе»).
Вот и где тут карьеризм Юрия Григорьевича? Он показывает себя как искренний и помогающий товарищ – в отличие, между прочим, от Новосельцева.
Кто-то может сказать, что Самохвалов делает это, чтобы завербовать бывшего товарища в свою команду. Но, может, его словечки а-ля «ты же мой человек?» – это всего лишь попытки сгладить неловкость ситуации, чтобы Новосельцев не чувствовал себя обязанным? Запросто;
2) его вполне дружеское участие к Рыжовой, ее нынешней семье и делам. Самохвалов не отнекивается от ее рассказов с подробностями, которые можно было бы упустить («У мужа моего тоже все хорошо – ему язву oпepиpoвал сам Покровский»);
3) его товарищеское отношение к проблемам друзей юности. Только-только встретившись, Новосельцев вместо особых разговоров выпрашивает у Самохвалова деньги взаймы, и тот дает с легким сердцем, просто весело махнув в ответ на уверения Новосельцева о скорой отдаче долга.
Мы привыкли оценивать Самохвалова словами Калугиной: «Терпение и такт, а вы его не имели!» Но сама Калугина пытается разорвать отношения с Новосельцевым после гораздо меньшей его вины. Если бы ее саму поставили в положение, в которое попал ее зам, эта директор явно бы оценила всё совсем иначе.
Это напоминает мне фразу из другой комедии Эльдара Рязанова, где героя-любoвника играл всё тот же Андрей Мягков. Когда этот герой указал девушке, что вот ее подруга-то оценила его положительно, та улыбнулась проницательно: «Вы же не вламывались к ней в дом».
Так что давайте откажемся от двойных стандартов и поймем, что Самохвалов по отношению к Рыжовой – не такой уж и «Мepзяев» (если вспомнить еще одну комедию Рязанова).
П. с. В продолжение читайте посты об этом же советском фильме: «Почему развелась и вернет ли семью секретарша Верочка?», плюс «"Статистические красавицы" из "Служебного романа": как можно краситься в офисе?».
#кино #психология #комедии #советское кино #ссср #любовь #мужская психология #женская психология #психология женщин