Галина Юзефович хвалит новый роман Киры Ярмыш. Он предсказуемо называется "Харассмент". Первый роман этой, де, писательницы был о спецприемнике, с ним носились Быков и Акунин. Ибо очень модно.
Кирилл Серебренников стартует в сезоне с фильмом "Жена Чайковского". Здесь тоже все очень модно: геи, сценарий, написанный под домашним арестом, "угнетаемые" Юлия Ауг и Варвара Шмыкова. И, конечно, очень модный, но очень посредственный и неартистичный Оксимирон.
А еще у нас создали лонг-лист "Большой книги". И там все тоже ну очень модно. Быков, та самая Горалик с репортажами из Грузии. В жюри Роднянский со своим "Кинотавром", Ксения Ларина, Анна Наринская - все люди, нам уже известные.
Я эти новости вижу и понимаю вдруг, что они звучат для меня теперь - как будто с противоположной стороны большой бурной реки. Это та самая очень модная, но в основном небольшая культура, которой страх как перепитали современного человека. Это пример того, как из-за отсутствия механизма конкурентного отбора у нас группа людей зажирает у своих современников жизнь, в результате чего вместо нормальной литературы и хорошего кино современники, та их часть, что следит за мнением своих авторитетов, приучается, что хорошая культура это только правильная, и он потребляет ее. А настоящая, пускай и "неправильная", уйдет потомкам.
Разные есть разновидности этой беды и разные причины. Фактор паучьей банки, когда хвалить друг друга - залог выживания. Фактор шерочки с машерочкой - всем своим дать, потому что свои. А есть еще конъюнктура правильного и всего хорошего.
Когда люди, типа Анны Наринской или Кирилла Мартынова, открыто говорят, что они знают, что есть хорошо, и любую литературу "нехорошую" отвергают, называя ее не нехорошей, а неправильной. Они знают, понимаете?
И слова "талант" для них не существует. Поэтому их публика обречена читать достаточно посредственных Быкова и Горалик вместо выдающихся Лимонова и Прилепина.
С Прилепиным у меня история давняя, я всегда признавала, что он огромный талант. И всегда говорила, что он мне персонально кажется не особенно приятным, хотя сужу по тв - не знакомы. Сейчас он немного изменился, я с интересом его слушаю, часто даже не соглашаясь. Но я всегда помнила, что это талант. И мне за это высказывали "фи!" Просто за то, что я писала отзывы о его книгах. И помню, как я предложила "Новой газете" пригласить Прилепина для обсуждения "Обители", но не говорить с ним через губу, а сразу расставить буйки: мы признаем, что вы талантливы, книга ваша написана талантливо, а теперь - наши вопросы. Что мне сказали? "С убийцей никаких разговоров о литературе быть не может"
Ну вот вам теперь Горалик. Читайте. Ситуация в литпроцессе вообще удивительная и беспрецедентная, как в целом в культуре: он совершенно не отражает настроения, запросы, самоидентификацию большинства и подчеркнуто враждебен ему. Это странно и очень опасно для литературы. Нам постоянно, к примеру, говорят, что люди перестали читать современную прозу. А, может, они перестали, потому что литсообщество не только не в состоянии сейчас отбирать лучших, но и поставляет читателю совершенно чуждую им и посредственную литературу?
Как же славно, что все это уходит в прошлое. Я искренне верю, что будет обновление. Потому что так нельзя. И это слова мои старые: в России все еще существует развитый книжный рынок и даже киноиндустрия. И в них действуют белее или менее рыночные законы. Однако нет института отбора лучших. Честного отбора. Я писала об этом в давней своей колонке "В ожидании Никифора".
Когда премии и конкурсы отбирают не лучших, а правильных, своих или тех, кого надо конкретно сейчас продать. Один из итогов такого закисания - культура перестает быть экспортным товаром
Я в той статье приводила пример: в СССР живая конкуренция сохранялась в балете, потому что он шел на экспорт, как только конкуренция прерывалась, западный зритель переставал покупать билеты на советские спектакли. В кино, театре, литературе живой конкуренции не было, поэтому государственное искусство в этих областях почти ничего экспортного не породило.
Это лишь один пример ущерба. Не самый большой. А наиважнейший - как раз удар по современникам, которые лишаются лучшего и читают, смотрят то, что хвалит первертированное, коррумпированное, обнаглевшее профсообщество.
Кто по каким причинам, а я именно по этим еще смотрю с энтузиазмом на происходящее: возможно, на смену всей этой забронзовевшей тусовки, которая и впрямь решила, что культура должна быть не великой, а правильной и своей, придут те, кто понимает в культуре чуть больше. У меня здесь прямой интерес. Очевидно, что мой роман "Мама!!!" о 90-х был отторгнут либеральной средой по таким же соображениям: она оказалась не готова смотреть на историю сложно, а в ее простой картине мире все, кто ругают 90-е, это коммунисты или пропагандисты, а раз коммунисты или пропагандисты, то даже и читать не стоит. Был бы этот роман о 2000-х, меня бы носили на руках. Вот, поэтесса Горбунова написала посредственные рассказики о том, как болталась в 2000-е по подъездам - все в восторге.
И сколько всякой откровеннейшей чепухи выходило и продвигалось этой средой только потому, что оно модно и однозначно в ультралиберальной повестке
А вы, Анастасия Владимировна, простите, мы полутонов не любим, в сложное не лезем: если вы не верите в эпоху великих возможностей, вон со сцены.
Да еще и смела постоянно говорить, что я, вообще-то, никогда либералом не была, у меня вообще левые взгляды, причем, достаточно радикальные. Конечно, места мне с моей литературой в этой системе нет. А после этой весны останется еще меньше, хотя мой следующий роман будет о советском пареньке-конформисте, дожившем до наших дней. Уж лучше они будут обсуждать и награждать всякую хряпу...
Меня же в прошлом году, кстати, издательство выдвигало на "Большую книгу". О своем непопадании даже в длинный список я ничего не писала, потому что ситуация неоднозначная. Дело в том, что один из трех экспертов, которые голосуют на первоначальном отборе книг, Елена Холмогорова - литредактор моего романа. Я, в общем-то, сразу настроилась дальше номинации не пройти, потому что было бы странно, что литредактор голосует за книгу, которую редактировал, хотя очень часто так и делается. Я, конечно, считаю, что "Мама!!!" достойна была попасть и в шорт-лист. Потому что это редкий роман того года, да еще дебютный, да еще в среднем по объему в два раза больше, чем обычная сегодня книга, который сразу получил своего читателя, не говоря о том, что моментально ушел со склада.
Что будет с моим следующим романом, напиши я его даже блестяще? Я думаю, минимум половина всего сегодняшнего литературного истеблишмента открыто призовут не открывать книгу только потому, что в 2022 году Миронова заняла неприятную им позицию.
Поэтому я, конечно, хочу, чтобы истеблишмент этот вместе с финансируемыми его либеральными напыщенными дураками, уверенными, что они должны указывать, что есть литература, а что - нет, вымыло из современности
Как Быкова, который вообще прямо заявил, что он решает, кто литература, а кто - нет, и объявил, что Анастасия Миронова не литература. Однако забыл пояснить, что он это сделал потому, что в 2013 году я на "Эхе" писала о том, как он получил липовый гонорар за выступление на Урале. Поняли? Дмитрий Быков решал, что читать вы должны только тех, кто не писал про него плохого! Он не сказал, что книга Мироновой плохая, он сказал: я решаю, кто литература, а кто нет. Недавно главный редактор "Знамени" Сергей Чупринин сообщил, что Дмитрий Быков пишет сразу два романа и на английском. Видимо, решил отказаться от русского языка. Слушайте, но ведь радость-то какая, что Быков стал для нас прошлым. Его в будущем нет, это сиюминутная модная литература, причем, модны не его романы, а сам автор. Потомки не станут его читать. В связи с чем остается только соболезновать современникам: тратя время на Быкова, они упускают стоящее.
Я столько лет писала о том, что они - не меньший вред, такая же ржа застоя, как и то, с чем они борются. Разумеется, я с воодушевлением смотрю на то, как они рассыпаются и разбегаются. Я хочу, чтобы на месте тех гнилых колоссов, которые они понагородили, выросла новая, крепкая и смелая система отбора лучших, в которой оценивали бы только за талант и мастерство и в которой соседствовали бы и патриотичный Прилепин, и либеральный Юзефович, и атисоветчица Яхина, и аполитичный Водолазкин, и питерский андеграунд, и романы Симоньян, если она вдруг напишет хороший роман.
Так ведь раньше было. Тот же Прилепин получал "либеральную" "Большую книгу". А Юзефович - Нацбест. И в Нацбесте Лимонов был приглашенным главой жюри. Все это было, но потом все поляризовалось, шерочка с машерочкой так себя раздраконили в борьбе за все хорошее, что совсем забыли, зачем их собрали вместе. Вместо лучшей культуры они стали вдруг пропагандировать правильную.