Процесс понимания значения (смысла) слов нами не осознаётся. Он происходит на интуитивном уровне, т.е. подсознательно. Мы не осознаём того, как наш мозг придаёт смысл словам, которые, по сути, представляют собой определённые наборы звуков (когда мы их слышим и говорим) или буквенные символы (когда мы их читаем и пишем). Причём всё это происходит сравнительно быстро.
Однако слово само по себе не имеет для нас большого значения в том смысле, что оно не может передать полного сообщения. Слова приобретают смысл только в совокупности с другими словами, т.е. употреблённые в выражениях, предложениях или даже целых историях.
К тому же одно и то же слово может иметь разные значения (смыслы) в зависимости от употребляемого контекста.
В качестве контекста может выступать не только одно предложение, а скорее небольшой отрывок текста или небольшой рассказ. Невозможно однозначно понять смысл сказанного, не зная полностью контекста.
Например, слово «любовь» имеет множество разных значений. Ведь можно любить человека, кошку, собаку или любить выпить и закусить. Поэтому люди осознают смысл сказанного не по каждому отдельному слову, а по контексту, в котором используется множество слов.
Конечно, человек может осознавать смысл и каждого отдельного слова: не зря же существуют словари. Но опять же их будет несколько. Помните из школьного курса слова-омонимы: кисть руки, кисть винограда, кисть для рисования и т.д.
Многозначность слов, между прочим, является серьёзной трудностью при усвоении языка, которую ребёнок преодолевает тем, что к единичным словам добавляются другие слова. Разве бы мы могли отличить кисть винограда от кисти руки, если бы они не употреблялись в словосочетаниях? В общем одно слово — в поле не воин.
Однако слова не просто перечисляются в ряд, а объединяются в предложения по определённым правилам, которые в совокупности составляют грамматику языка. Объединяясь в предложения, в словах изменяются корни, суффиксы, окончания, приставки, к ним добавляются служебные части речи, предлоги, частицы и т.д. и т.п.
В общем, грамматика языка для его понимания играет не меньшую роль, чем словарный запас слов. Именно поэтому при изучении иностранных языков вместе с изучением слов преподаватели обучают грамматике языка, без которой невозможно понять язык.
И что самое интересное, зная грамматику языка, наш мозг способен находить смысл в выражениях, состоящих из несуществующих слов. В качестве классического примера, который обычно приводят лингвисты, описывая грамматику, я приведу искусственно придуманную советским учёным-лингвистом Л. В. Щербой фразу — «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокрёнка».
Не смотря на то, что это предложение состоит из несуществующих в русском языке слов (все слова искусственные), мы тем не менее понимаем общий смысл написанного. Мы понимаем, что какая-то сущность женского рода что-то сделала с сущностью мужского рода, а затем начала что-то делать (и продолжает это делать) с его детёнышем.
#Грамматика родного языка закладывается в наш мозг с раннего детства. В тот период, когда мы учимся разговаривать. Причём родители специально не учат нас правилам грамматики. Они не объясняют нам, как это делается на уроках русского языка в школе, что слова имеют корни, приставки, окончания, суффиксы, что они склоняются и т.п. Мы обучаемся этому на интуитивном уровне.
Проходит однако немало времени, пока мы выучиваемся правильно расставлять слова в предложениях: правильно их склонять, добавлять к ним приставки, суффиксы, окончания, частицы, предлоги и т.д.
Прислушайтесь к детям, которые только начинают разговаривать, и Вы поймёте, что на этот процесс они затрачивают значительные сознательные усилия. И конечно же, в процессе обучения постоянно совершают ошибки, которые у взрослых вызывают улыбку. Например, вместо «ищу» — «искаю», вместо «грущу» — «грускаю» и т.п.
Это уже потом этот навык переходит на бессознательный уровень: и мы уже сознательно не задумываемся над тем, как в предложении расставлять слова, чтобы оно получилось связным и понятным. Мы разговариваем машинально.
На сегодняшний день в науке существует несколько моделей, описывающих как процесс построения порядка слов в предложениях, так и процесс понимания их значения.
Наибольшее распространение получила, так называемая #трансформационная грамматика, предложенная американским учёным Ноамом Хомским в 50-х годах прошлого столетия. Считается, что его теория совершила настоящую революцию в лингвистике.
#Н. Хомский обратил внимание на то, что дети очень быстро овладевают языком, в особенности его очень сложной грамматикой. Так в 4-5 лет дети умеют отличать грамматически правильные предложения от неправильных.
Но их опыта явно недостаточно для того, чтобы уметь это делать. Ведь ребёнок слыша совершенно незнакомое для него предложение, в котором употребляются незнакомые для него слова, тем не менее способен обнаружить грамматические ошибки.
Н. Хомский предположил, что система представлений о грамматике языка является универсальной для всех людей. И к тому же является врождённой. Она заложена в мозг человека как биологического вида вне зависимости от его опыта и среды обитания.
Подобно тому, как человек рождается сначала без зубов, которые по мере развития вырастают, наша способность понимать язык, также развивается в процессе нашего развития.
В этом состояло новшество гипотезы Н. Хомского, которое и произвело революцию в американской лингвистике. Учёные кинулись искать эти правила. Правда, постепенно выяснилось, что эти правила не такие уж универсальные, как они казались в самом начале.
Стоит заметить, что универсальные правила это не правила грамматики вроде склонения слов, изменения в них корней, суффиксов, приставок, окончаний и т.п., а скорее правила сочетания слов по смыслу.
Есть предложения грамматически неправильные (в них могут неправильно использоваться корни, суффиксы, окончания и пр.), но они позволяют передать основной смысл. И есть, наоборот, грамматически правильные предложения, но смысла они никакого не несут.
Например: «Зелёные мысли приземлились на ветви крокодила». Грамматически это предложение построено правильно, но оно не имеет никакого смысла. Или, наоборот: «Большой серый собака меня набрасываться». Это предложение построено грамматически неправильно, но оно несёт в себе смысл, который мы способны понять.
Идеи Н. Хомского дали серьёзный толчок в развитии психолингвистики. Если не углубляться в детали этой теории, а описать её только в самых общих чертах, то она выглядит следующим образом. У нас имеются две структуры — глубинная и поверхностная.
#Глубинная структура отвечает за смысл сказанного, то есть за то, как мы сами для себя понимаем услышанный или прочитанный контекст. А #поверхностная структура — это собственно сам контекст (выражение, предложение, рассказ или история).
Эти две структуры связаны друг с другом. И одна как бы трансформируется (отсюда и название трансформационная) в другую по определённым правилам, количество которых строго ограничено, т.е. имеет конечное значение.
При этом (при строго ограниченном количестве правил) мы можем выражать практически бесконечное количество всевозможных предложений.
Н. Хомский вводит правила перехода глубинной структуры в поверхностную (правила перестановки, подстановки, произвольного исключения одних элементов и включения других и пр.), а также предлагает 26 правил трансформации (адъюнкция, пермутация, пассивизация, субституция, негация, эллипс и др.).
Мы не станем вдаваться в подробности этих правил в силу ограниченности ресурса. (Для описания всех правил информация не уложится не то, чтобы в одной статье, но и в одной книге). К некоторым из этих правил мы ещё вернёмся, рассмотрев их на конкретных примерах.
Итак, когда мы выражаем свои мысли при помощи слов собеседнику, то мы как бы трансформируем наш внутренний смысл (глубинную структуру) в слова (поверхностную структуру).
Собеседник же, слушающий нас, проделывает обратную операцию: он трансформирует услышанные слова (нашу поверхностную структуру) в свой внутренний смысл (глубинную структуру). Несложно заметить, что поверхностная структура может существенно изменяться при неизменности глубинной структуры.
Иными словами, мы можем передавать смысл разными словами и выражениями. Например, «Президент России прибыл в Москву» и «В Москву прибыл глава России». Как видите, при существенном изменении предложений смысл написанного остался одним и тем же.
Стоит заметить, что теорию Н. Хомского о врождённой способности к пониманию языка, доказать или опровергнуть на данном этапе развития невозможно: пока нет надёжных инструментов, позволяющих более детально изучить структуру мозга человека.
Поэтому параллельно этой теории есть диаметрально противоположные — у человека нет врождённой универсальной системы для усвоения и понимания языка. Эта система формируется в процессе развития. А скорость обучения языку объясняется другими причинами.
Одно можно сказать точно, понимание смысла сказанного или написанного при существенном отличии слов, выражающих определённый смысл, является особенностью человеческого сознания и интеллекта.
Особенность, которую сложно воссоздать искусственно. По крайней мере, это всегда являлось одной из серьёзных проблем для создания искусственного интеллекта.
Ведь, по сути, нужно обучить машину тому, чтобы она умела понимать значение контекста, не зависимо от того, какими словами он выражен. А это очень сложная задача. Правда ходят слухи, что учёным из Google её удалось решить: они создали программы, которые умеют распознавать смысл текстов.
Как бы там ни было, модели описывающие понимание смысла сказанного или написанного, создавались в первую очередь для того, чтобы расширить границы нашего мышления и сознания. Ведь именно языковое понимание позволило нам выжить и сделало нас теми, кто мы есть.
В психолингвистике различают, как минимум, три уровня понимания. Первый уровень — это поверхностный уровень понимания: когда индивид понимает только о чём идёт речь, не вникая в суть сказанного или написанного.
Второй уровень понимания — это уже более глубокий уровень: когда индивид понимает не только о чём идёт речь, но и некоторые детали услышанного или написанного. И наконец, третий уровень понимания — это когда индивид очень хорошо понимает услышанное или написанное.
Конечно, разделение этого понятия на три уровня условно. И разумеется, провести между ними чёткую границу невозможно. Между тем, из собственного опыта мы знаем, что одни вещи мы понимаем очень хорошо, в то время как о других у нас имеется только поверхностное представление.
#Модель Н. Хомского, как впрочем и другие модели, создана для того, чтобы улучшить наш уровень понимания. В рамках хомскианской модели мы общаемся друг с другом и рассуждаем о чём-либо при помощи поверхностных структур, а понимаем — при помощи глубинных.
Правила трансформации призваны для того, чтобы путём преобразования поверхностной структуры (предложения, текста и пр.) восстановить в ней упрощённую и обобщённую информацию.
Делается это при помощи постановки специальных вопросов, которые заставляют нас сознательно рассуждать о сказанном или написанном, тем самым углубляя наше понимание.
Именно вопросы позволяют нам повысить уровень понимания. Они являются своего рода «двигателем» логического мышления. И запускают мыслительный процесс, заставляя нас рассуждать на те или иные темы.
Проблема многих людей состоит в том, что они не умеют задавать «правильные» вопросы.
Разумеется, на неправильно заданный вопрос ответ будет неверным. Поэтому не зря многие исследователи считают, что ключ к развитию логического мышления состоит в умении «правильно» поставить вопрос. В нашем случае это значит, что вопросы должны быть направлены на прояснение малопонятных слов и выражений.
С уважением, Долгоновский Александр!