Bad Beat (бэд бит) - Ситуация, когда сильная рука оказывается побита, потому что сопернику с более слабой рукой повезло, и он получил нужную карту.
Я спала, как убитая и в моём сне пахло свежемолотым кофе и горячими гренками. В снящейся кухне солнце играло в прятки с тенью, став зайчиком, скачущим с чайной ложки на ободок чашки, и подглядывающей сквозь ставшим прозрачным фарфор, за спрятавшейся там кляксой-тенью. Пахло нежностью и совсем немного желанием… Где-то вздыхала любовь, не смеющая меня будить. Ложка качнулась и стукнулась, подарив мне мелодию дрожания крыльев ангела. Я улыбнулась. И стук повторился. Тихий, почти не слышный стук чайной ложки, размешивающей сахар в чашке. Я проснулась и открыла глаза. Дети! Дети. Это дети на кухне. И опять улыбнулась. Я потянулась, продолжая улыбаться. Я выспалась впервые за несколько лет. Спустила ноги с дивана и пошла на кухню. Уже подходя зевнула и вошла, потирая лицо и глаза, растопыренными ладонями.
– Мелочь, ваша мама всегда такая по утрам?
Я резко остановилась и раздвинув пальцы осмотрелась – Соломон. Таша и Олежка за накрытым столом. Уже поели. Соломон. Я снова скосила глаза в его сторону. Соломон стоит у окна и пьет кофе. А я? Босая, мятая, растрепанная… Плевать. Какая есть. Потерпит. Не долго осталось.
– А какая она по утрам? – Таша повернула голову к Соломону, хитро прищурилась.
– Красивая. – Я хмыкнула и подошла к плите. Заглянула в джезву и нацедила себе полчашки. Сделала пару глотков и зажмурилась от удовольствия.
– Какая есть. Других не завезли.
Допила, умыкнула с тарелки с нарезкой кусочек сыра и на рефлексах стала открывать дверцы шкафчиков, не осмотренных ночью.
– Что ищешь?
– Мёд. Мы же тебе говорили. - В два голоса произнесли дети. А потом Олежка добавил.
– Наша мама по утрам всегда ест сыр с мёдом.
– Ну так это ж по утрам, а сейчас уже полдень, - засмеялся Соломон, - но мёд мы ей все равно дадим. – Он открыл холодильник и достал оттуда обычную литровую банку. Полную. Мёда.
Я протянула руку и забрала её себе, держа кусок сыра в зубах. Я его сильно прикусила, и он норовил отломиться, а я ловила и закатывала его в приоткрытый рот языком и губами, пока ставила банку на стол и открывала её. Я так увлеклась процессом, что забыла о зрителях, но не они обо мне.
– Ма, ну ты даешь. Сядь и поешь по-человечески, - Таша встала и подвинула мне стул.
– С удовольствием! Кстати, если вы закончили, то оставьте нас с Соломоном Петровичем. Мы поговорим о делах насущных.
Дети встали синхронно. Качнули головами в сторону Соломона и произнесли:
– Спасибо.
Повернулись и вышли из кухни.
– Это было впечатляюще. – Мужчина отодвинул стул, на котором сидел Олежка, и сел напротив меня.
– Что именно? Сыр или спасибо? – спросила я, не поднимая глаз и продолжая есть.
– В совокупности. И босые ступни, и отсутствие лифчика под футболкой, и повышенная лохматость. Было потешно застать тебя врасплох.
– Увы, желания потешить отсутствовало. Всё вышло… В общем вышло и вышло. Расчет дашь? Или потом уволишь, задним числом, за прогулы?
– Что так, Лиз? Охота к перемене мест? Обстоятельства? Или в погоне за… Кстати, за чем гонишься? Или отчего убегаешь?
Я перестала жевать и подняла-таки на Соломона взгляд.
– Скажем так. Мне нужно как можно скорее покинуть этот город. Желательно в неизвестном направлении. Мне нужно место, где меня никто не знает и, - я не удержалась и макнула еще один кусочек сыра в мёд, - не найдёт ближайшие лет восемь.
– То есть, тебе нужно спрятать детей от своего бывшего супруга?
– Да. – Я кивнула. – Именно так. И именно потому, что бывший он только номинально. Развод он мне не даст.
Соломон сунул руку во внутренний карман и вынул оттуда конверт, подтолкнул его ко мне, а сам встал, отошел к окну и открыл форточку. Закурил.
Я заглянула. Документы. Зачем? Я уже, можно сказать, ушла. Оглянулась на Петровича. Он чуть заметно кивнул. Ладно. Хорошо. Встала и помыла руки. И только тогда вынула один за другим. Паспорт. Елизавета Петровна Васнина. Семейное положение. Пусто. Дети. На месте. Мои. Прописка. Еще какая-то бумажка. Свидетельство о разводе. Нотариально заверенное согласие отца на смену фамилии своей дочери… своего сына.
– Как?
– Ты не всё достала из конверта.
Я вынула фотографию. Андрей. В постели. Целуется. Не с женщиной. Откуда? И снова повернулась к Соломону.
– И что я теперь тебе за это должна?
Мой голос практически не изменился, хотя внутри меня тысячи гарпий кружили и визжали надо мной.
– Ничего. Я просто хочу оберегать тебя.
Я втянула воздух в себя, зная, что скоро могу перестать дышать, забыв, как это делается. Аккуратно сложила бумаги обратно в конверт и продолжила так же спокойно, как и до этого:
– Меня. Оберегать меня. Смешно. Потом вдруг возникнет желание контролировать. Чуть позже повелевать. А я буду должна. Я буду подконтрольна. Пикантно.
Я повернула стул и пересела. Мне нужно было видеть лицо Соломона. Разговаривать, глядя в стену… неправильно что ли? Я подняла руки и провела пару раз пятерней, распутывая волосы и мысли. Обозначила пробор и разделила по нему волосы. Заплела косы и забросила их за спину. Что ж, продолжим.
– Ты хочешь меня или переделать меня по своему усмотрению? – я вскинула подбородок, пытаясь считать его эмоции, но мы оба смотрели друг на друга с совершенно ничего не выражающими лицами. У него было преимущество – молчание. У меня была полная колода слов. Мечи и не останавливайся. Какое-нибудь да сгодится. - До тебя уже были «умельцы», которые строгали, пилили, сбивали молотком или кулаком, то что, по их мнению, было во мне неправильно или уродливо, вбивали гвозди в мои руки, сердце, мозг. Запрещали мне двигаться, а потом дышать. А потом бросали умирать… Представляешь, - я пожала плечами, - я больше не хочу ничего этого. Я жива только потому, что никому не отдала свою душу. Не потому что не хотела. Хотела. Вот совсем недавно хотела, даже поверила, что этому можно. Всё! И тело, и душу, и мечты, и ум, и совесть… - я засмеялась, - и эпоху. Но – всегда, любому из мужчин, было важнее приколотить меня гвоздями к своему представлению о том, какой я должна быть. Но я больше не позволю.
Я встала и подхватив конверт пошла на выход.
– Лиза… Мне не надо тебя приколачивать к своему представлению о тебе. Я просто хочу закрыть тебя собой от всего.
Я остановилась и оглянулась.
– От всего? Как ты меня спасешь от моих воспоминаний? Оборвёшь мои воспоминания, как старые обои со стены, а потом их сожжешь? Попробуй. Сорви и выбрось, как мятую обертку моей души. Освободи. Пусть она перестанет быть ограничена моей памятью. У тебя получится? Молчишь. Правильно делаешь. Мы погуляем с детьми? Чуть позже. Мне нужно подумать.
И вышла. Зашла в душ и спокойно помылась. Переоделась. Сложила документы в сумку и позвала детей гулять. Наши вещи так и остались стоять у двери, не разложенными.
Продолжение:
Автор: Мира Кузнецова
Источник: https://litclubbs.ru/articles/37398-den-trinadcatyi-bet-bit.html
Содержание:
- День десятый. Бланк
- День одиннадцатый. Хедз-ап
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
#блеф #ставка #ноль #жизнь #игра #зеро #карты #судьба
